На ресепшне, рядом со стандартной металлической «вертушкой», их уже ждал заранее выписанный пропуск.

— Собак полагается пускать только в намордниках, — сурово нахмурив кустистые брови, сообщил пожилой охранник.

— Тяф, тяф, — просительно отметился Клык, мол: — «Я очень тихий, добрый и мирный. Практически щенок беззубый. Честное и благородное слово. Последним гадом буду… Пропустите, пожалуйста, милый и славный дяденька…».

— Да и не собака он, вовсе, — поддержал друга Тим. — А полноценный и заслуженный сотрудник славного «Фонда охраны дикой природы». Краса и гордость ЮНЕСКО, образно выражаясь. А ещё, ко всему прочему, и звезда многочисленных телевизионных репортажей знаменитого медиа-холдинга «На Краю Земли». Да и на их сайтах целая куча фотографий этого героического пса выложена… Неужели не видели?

— Ладно, проходите…

Офис Представительства располагался на восьмом этаже здания.

— Можно? — приоткрыв нужную светло-серую дверь, поинтересовался Тим.

— Проходите, друзья, — радушно пригласил Чак Мунтяну. — Присаживайтесь, устраивайтесь и будьте как дома. Вот, кстати. Это, Брут, тебе, — указал рукой на чёрный кейс, лежавший на кресле тёмно-бордовой кожи. — Наследство от покойного инспектора Грина. Там находятся его путевые дневники, промежуточные отчёты и прочие рабочие материалы. На досуге обязательно ознакомься. Может, и пригодится, — печально вздохнув, пояснил: — Томас снимал двухкомнатную квартиру в частном секторе. Час назад я туда заскочил, да и вывез все вещички. Чемоданы с одеждой и прочими бытовыми мелочами отправим его родным, в Канаду. Вместе с телом. А кейс, он казённый, с инвентарным номером. То бишь, выданный Фондом для работы. Теперь, Брут, он к тебе переходит — как к полноправному приемнику выбывшего сотрудника.

— Странное дело…

— Что здесь странного, старший инспектор?

— Ну, как же. Я думал, что все вещи убитого сперва должен осмотреть следователь. И не только осмотреть, но и тщательно изучить. Вдруг, это поможет раскрыть преступление?

— Следствие уже завершено. Преступник пойман (заметь, по горячим следам, как и предписано!), полностью изобличён и даже дал чистосердечные признательные показания. Дело закрыто и готовится к передаче в суд.

— Как такое, мать его, может быть? — опешил Тим. — Не верю… И кто же, в конце-то концов, оказался убийцей? Кто?

— Не надо так напрягаться, Брут, — посоветовал седовласый румын. — Хладнокровнее надо быть… Кто, спрашиваешь, убийца? Наркоман с десятилетним стажем. Во всём сознался. Мол, находился в процессе хронической ломки, а денег на очередную «дозу» не было. Само нападение помнит плохо, как в тумане. Ударил чем-то, наспех обшарил карманы упавшего мужчины и убежал. Деньги из портмоне вытащил, а сам кошелёк выбросил в какой-то канализационный люк. В какой именно — не помнит. Трофейный мобильный телефон продал незнакомому гражданину на местном «блошином рынке». Про внешность покупателя ничего конкретного сказать не может. Так как сделка осуществлялась поздней ночью, в темноте, а сам он на тот момент уже находился под наркотическим «кайфом». Вот, собственно, и вся история.

— Полный и законченный бред! Наркоман с десятилетним стажем бегает по городу со скоростью спринтера? Причём, так, что я за десять-двенадцать минут погони не смог его догнать? А потом, и вовсе, находясь в состоянии хронической наркотической ломки, перемахнул — за несколько секунд и без особого труда — через кирпичную стену высотой в шесть с половиной метров? Ерунда ерундовая. Не верю…

— Может, и ерунда. А может, и нет. Как бы там ни было, но на ручке заточки (орудия преступления), обнаружены чёткие отпечатки пальцев именно этого наркомана.

— Серьёзно? — задумался Тим. — Это, конечно, всё меняет. Причём, полностью и в корне… Вот же, блин горелый. Кто бы мог подумать…

— Гав, — недоумённо помотал ушастой головой Клык.

— Ха-ха-ха! — неожиданно развеселился Мунтяну. — Ха-ха-ха! Вы что, сотрудники, притворяетесь? То бишь, «дурочку включили»? Или же всерьёз не догоняете? Естественно, что эти отпечатки «искусственные». То есть, оставленные уже задним числом. Скорее всего, на сегодняшнем рассвете, часов через пятнадцать-семнадцать после совершения убийства.

— Задним числом? Искусственные? Но это же незаконно… Хотя, о чём это я? Мы же в России…

— Вот, именно. И не надо, старший инспектор, так осуждающе качать головой. Как утверждает одна гениальная русская поговорка: — «В каждой избушке — свои погремушки…». Скажу вам по большому секрету, что и в моей Румынии тоже хватает мутных и скользких реалий, некоторые из которых даже покруче российских будут. Так всегда и везде бывает, когда Власти пекутся о чём угодно — только не о справедливости…

— Да вы, босс, философ, — криво усмехнулся Тим.

— Есть такое дело. К чему, собственно, скрывать? Впрочем, в нашем Фонде только философы и работают, а все остальные долго не задерживаются — очень быстро подают заявления об увольнении, после чего дружно отправляются на поиски более хлебных и тёплых мест… Наверное, интересуешься… Пардон. Наверное, сотрудники, интересуетесь, почему этот наркоман подписал признательные показания?

— Да, хотелось бы понять.

— Гав.

— Конечно, я ничего не знаю относительно того, как там всё было на самом деле. Но могу — с большой долей уверенности — предположить… Скорее всего, этот наркоман с десятилетним стажем — не просто наркоман, а ещё, вдобавок, и крупный сбытчик наркотиков, взятый с поличным. И срок ему светил немалый, вплоть до двенадцати-пятнадцати лет лишения свободы. Поэтому он и взял на себя убийство инспектора Грина. А полугодовой план по «раскрытию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических веществ», на тот момент, предположим, был уже выполнен. Всё одно к одному…