Сумрак, что-то буркнув на прощанье, предпочел после ужина исчезнуть. Я не отходила от Дарина, все время держа его за руку. Понимала, что придется отпустить, но оттягивала этот момент как могла. Удивительно, но моя разговорчивая подруга почти никак себя не проявила. Она сидела рядом с Фингормом и о чем-то бесконечно с ним спорила. Беллим держался, но был растерян. Не представляю, как бы я чувствовала себя на его месте. Предательство ужасно само по себе, а когда предают родные люди — это втройне чудовищно. Кажется, он так до конца и не поверил. Что ж, церемония многим откроет глаза и со многих снимет маски.

Стараясь сделать это поделикатнее, я попыталась выяснить у тети Морханы о родственниках лорда Кебрима. Никаких подробностей женщина не знала, но ходили слухи, что у главы Тайного Круга когда-то была сестра. Что с ней стало никто не знал. Да и вряд ли Высокий лорд откровенничал, пусть даже с женщиной, которая ему небезразлична.

Как только за нами с мужем закрылась дверь отведенной мне в доме энфины комнаты, теплые, родные губы накрыли мои. Целовал Дарин нежно, ласково, на прощанье… Не хочу! Не хочу отпускать его! Знаю, все знаю и что сильный, что умный, что мужчина — мой мужчина, но все равно сердце колотится от беспокойства. Я обняла его крепко-крепко, прижимаясь всем телом.

— Аля… — хрипло выдохнул муж.

— Я сейчас. Еще минуточку тобой подышу, — прошептала, уткнувшись ему в грудь.

Дарин рассмеялся, по доброму, тихо. Он приподнял за подбородок мое лицо, заставляя заглянуть в глаза, где в расплавленной бирюзе ласково подмигивали золотые искры.

— У нас будет еще много-много минуточек, птенчик, слышишь? — проникающим в самую душу голосом произнес он. Слышу, конечно. Но из всех минуточек всегда важна та самая, последняя, перед расставанием, пусть и недолгим.

— Дарин… — вышло как-то жалобно. Неужели я собралась плакать? А ведь весь вечер настраивала себя, что буду сильной, отважной такой. Ерунда все это. Какая бы толковая женщина не была, всегда любящее сердце отключает часть мозга. С этим не поспоришь. Вот и ведем себя порой как дурочки, не взирая на последствия своих поступков.

— Алечка, родня, — муж покрывал поцелуями мои щеки, нос, губы, подбородок. Они были сладкими с небольшим привкусом горечи от предстоящего расставания. — Мне пора. Вряд ли придут к другим пленникам, но меня перед обрядом обязательно проверят.

— Дарин… — это был почти всхлип! Да что со мной такое? Никогда не вела себя так безответственно.

— Завтра увидимся, птенчик, — улыбнулся мой тангир Элвэ, отстраняясь.

— Увидимся, — согласилась я. — На церемонии передай своей невесте, если она посмеет лапать моего мужа, я откручу ее эльфинные ушки.

— Какие? — удивился «леденец».

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулась я. — Ты главное предупреди Анвен, чтобы неожиданностью не оказалось.

— Знаешь, — хитро подмигнул мне супруг, — оказывается это очень приятно.

— Что именно? — не удержалась от вопроса.

— Когда тебя ревнуют, птенчик. Если ревнует человек, который тебе безразличен, этого просто не замечаешь. Но если ревность исходит от любимой, то… мир вокруг окрашивается яркими красками. Хочется раскинуть руки и кричать, оповещая всех о своем персональном счастье.

— Я буду ревновать тебя всегда. Даже когда ты станешь старым и никому ненужным.

— Я не стану таким, — рассмеялся муж.

— Почему это? Все стареют.

— Все стареют, — согласился Дарин. — Но если ты меня будешь ревновать, значит, я все еще буду тебе нужен. Все просто. Обычная логика.

— О, боже! — ох уж эти эленмарцы с их логикой! Никак не поймут, что землянки иррациональны по сути своей.

— До завтра, любимая! — «леденец» еще раз прижался к моим губам, улыбнулся и исчез в портале, созданном амулетом Сумрака.

Эх, мне не оставалось ничего другого, как лечь спать, вспоминая о родных объятьях.

Правительственный межзвездный лайнер Кью-08976 совершал экстренный рейс до планеты Эленмар. Не часто на одном борту собирался почти весь Совет Коалиции. Любопытство — качество присущее всем расам, не взирая на аналитический склад ума, эмоциональную отстраненность и прочую лабуду, коей прикрываются разумные существа, для извлечения выгоды из ситуации. Не отреагировать на прямое приглашение было во-первых — не вежливо, а во-вторых — кто же откажется посетить закрытую некогда планету. Эленмарцы — народ скрытный, когда дело касается их уклада жизни. Любопытство. Любопытство — двигатель прогресса, а вовсе не пытливость ума.

— Как вы полагаете, уважаемый тар Шакреол, зачем нас так настойчиво пригласили на Эленмар? — седовласый тентуриец вольготно устроился в мягком кресле, потягивая темно-красный напиток из изящного бокала.

— Полагаю грядет нечто грандиозное, фаэр Шатракасси. Есть предположение, что Совет Эленмара замыслил переворот, — откликнулся его собеседник, скрытый под просторной золотой мантией верховного судьи.

— Друг мой, к чему условности, когда мы наедине? Помнится в стенах Академии мы называли друг друга по именам, — улыбнулся тентуриец.