Лишь внешним образом связаны с легендой о Фаусте разнообразные книги заклинаний, ходившие под его именем с заглавием "Фаустово тройное заклятие адских духов" ("Faust's dreifacher Hollenzwang"). Обычную абракадабру демонологии - так называемые "экзорцизмы" (заклинания дьявола), кабалистические знаки и фигуры - предприимчивые издатели охотно украшали авторитетным именем прославленного чернокнижника, выдавая ее за те самые волшебные книги, которые перешли по наследству от Фауста к ученику его Вагнеру. Приманкой для читателя служили широковещательные заглавия, вроде: "Книга чудес, искусства и волшебства доктора Иоганна Фауста, именуемая также Ч_е_р_н_ы_й в_о_р_о_н или Т_p_о_й_н_о_е а_д_с_к_о_е з_а_к_л_я_т_и_е, которым я понудил духов приносить мне все, чего бы я ни пожелал, будь то золото или серебро, клады большие или малые, разрыв-траву, и что только еще существует подобное на земле, все я совершил с помощью этой книги, а также чтобы снова отпустить духов по своей воле" {"Dr. Johann Faustus Miracul-Kunst- und Wunderbuch oder der schwarze Rabe auch der Dreifache Hollen Zwang genannt..."}. Книги эти печатались или переписывались и покупались суеверными и доверчивыми людьми за большие деньги до самого конца XVIII века и известны в большом числе экземпляров и в различных редакциях {Библиографию см.: Engel. Faust-Schirften, стр. 149-162: IV. Doctor Faust's Hollenzwang. Magische Werke, welche Doctor Faust verfasst und hinterlassen haben soll (Э 314-370). Перепечатки: Kloster, II, стр. 805-930, V, стр. 1029-1180.}. Переписка была делом не всегда безопасным. В 1660 году один писец из Гильдесгейма попал в тюрьму за то, что за большую плату переписал такую книгу для незнакомого чужестранца. Его самого заподозрили в сношении с дьяволом. В XVIII веке этим делом промышляли в особенности некоторые баварские и швабские монастыри. За книгу платили 200 талеров, но можно было при случае купить ее за 150 и даже за 100 {См.: М. Карелин. Западная легенда о докторе Фаусте.
– "Вестник Европы", 1882, кн. 12, стр. 723.}.

Будущий просветитель и рационалист К.-Ф. Барт рассказывает в автобиографии (1790), как он в отроческие годы увлекался магией и как с великим трудом сумел раздобыть и вместе со своими товарищами похитить эту книгу у одного студента, который продавал ее за недоступную для бедных молодых людей огромную сумму в 300 талеров. Переписав книгу от руки, Барт и его товарищи пытались вызывать дьявола по указанному в ней рецепту, а после неудачи, разуверившись в магии окончательно, стали пугать привидениями суеверного собственника книги {См.: Carl Friedrich Bahrdt. Geschichte seines Lebens, seiner Meinungen und Schicksale. Wien, 1790, Kap. 18 (Fausts Hollenzwang).
– См.: Tille, N 339, стр. 822-835.}.

Гете использовал некоторые мотивы вульгарных "экзорцизмов" этого типа в своем "Фаусте" в сцене "Кухня ведьмы", но его герой не занимается подобным старомодным колдовством и с чувством гадливости говорит Мефистофелю: "Мне отвратительно это сумасшедшее волхвование!" (Mir widersteht das tolle Zauberwesen!)

"Ученая" литература XVII века не внесла ничего нового в историю легенды о Фаусте. Многочисленные богословские и полубогословские труды по демонологии, магиологии и демономагии, обличительные проповеди и трактаты против ведовства, собрания псевдоисторических и занимательных анекдотов на эту тему, в которых Тилле и другие коллекционеры-библиографы прослеживают отклики легенды о Фаусте {См.: Tille, стр. 111 и сл.
– Engel. Faust-Schriften, I. Geschichte, Sammelwerke und Allgemeines, стр. 1-56.}, не располагали о нем никаким новым материалом, кроме свидетельств XVI века и народных книг. Они цитируют эти свидетельства некритически и без разбора, переписывая друг друга и рассматривая показания современников Фауста в смысле их достоверности в одном ряду с фольклорными материалами и литературными вымыслами Шписа или Видмана и даже с народной книгой о Вагнере.

Появление народной книги Пфитцера (1674) вызвало первую попытку научной критики легенды: профессор И.-К. Дюрр (Дурриус) из Альторфа в длинном и ученом латинском послании к Георгу Фюреру (1676) вскрывает исторические противоречия и неправдоподобности этой книги {Письмо было опубликовано в книге: J. G. Schelhornius. Amoenitates Literariae. Frankfurt u. Leipzig. 1676 (изд. 2-е - 1726).
– Ср.: Тille, Э 126, стр. 229-245, и Э 215, стр. 516-518.}. По мнению Дюрра, исторический доктор Фауст тождествен с первопечатником Иоганном Фаустом (или Фустом) из Майнца, соперничавшим с Гутенбергом в изобретении книгопечатания (около 1447 года). Это анахронистическое отождествление, основанное лишь на созвучии имен, в свое время, однако, достаточно распространенное (см. стр. 274), получило некоторое хождение в позднейшей традиции. Оно засвидетельствовано в особенности в чешском устном и письменном предании {См.: Kraus, стр. 8 и сл.}, нашло отражение в романе "бурного гения" Клингера "Жизнь Фауста" (см. ниже, стр. 359), в перенесении в Майнц места действия кукольной комедии Гейсельбрехта (Тексты, IV, 2). Его подхватила г-жа де Сталь в своей книге "О Германии" 1813), послужившей в этом смысле источником для Пушкина в его наброске плана к "Сценам из рыцарских времен", где Фауст, как изобретатель книгопечатания, сопоставляется с изобретателем пороха Бертольдом Шварцем {А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т. VII. М., 1937, стр. 346.
– Ср.: В. Жирмунский. Гете в русской литературе. Л., 1937, стр. 138.}.

Поток "ведовской" литературы, не прекратившийся и в первой половине XVIII века, встречает растущее противодействие передовых идей немецкого буржуазного Просвещения. Уже в конце XVII века один из родоначальников этого направления, ученый Томазиус, более успешно и последовательно, чем в XVI веке Лерхеймер и Вир, выступил против ведовских процессов и суеверной мании колдовства {См.: Christian Thomasius. De crimine magiae, 1702.}. К этому времени относится вторая, более серьезная попытка научно-критического пересмотра традиционных материалов легенды о Фаусте - латинская диссертация виттенбергского магистра Неймана "Disputatio de Fauste prestigiatore" (1683). Нейман ссылается на ранние труды Томазиуса, но в особенности на просвещенного француза Габриеля Ноде, который уже в 1625 году поставил под сомнение в своей неоднократно переиздававшейся "Апологии" суеверные сказания, обвинявшие многих "великих мужей" прошлого в колдовстве; в частности, касаясь легенды о Фаусте, он утверждает, что это не "история", а "магический роман" (roman magique) {Gabriel Naude. Apologie pour tous les grands personnages qui ont ete faussement soupconnes de Magie. Paris, 1625.
– Ср.: Tille, Э 80, стр. 149-150 (см, в особенности расширенное издание 1669 года, Э 116, стр. 208-210.).}. Примыкая к Ноде, Нейманн отвергает ценность книги Видмана как исторического документа. Он отвергает также и анахронистическую гипотезу Дюрра. Обращаясь к свидетельствам "ученой" демонологической литературы XVI века (Манлия, Вира, Хондорфа, Филиппа Камерария и др.), он приходит к выводу, что Фауст действительно существовал, как о том рассказывают многие современники, но был он не "историческим лицом", а частным человеком, причем человеком мало известным (ein obskurer Kerl), вокруг имени которого в те отдаленные времена сложилось много вымышленных рассказов (Fabeln). Эти "правдоподобные вымыслы" (glaubwurdige Lugen) превратили историю его жизни в "магический роман", согласно выражению Ноде. "Сведений о нем сохранилось бы еще меньше, если бы комедианты столь часто не ставили его на театре" (Тексты, III, 8).

Брошюра Неймана и вызванная ею в "ученой" литературе дискуссия освежили интерес к теме, к тому времени уже устаревшей. Сочинение это переиздавалось неоднократно и было переведено на немецкий язык {M. Joh. Georg Neumann's. Curieuse Betrachtungen des sogenanntes D. Faustens. Aus dem Lateinischen ins Deutsche ubersetzt von M. M. Dresden und Leipzig. 1702.- См.: Kloster, V, str. 451-482.}. Рационалистические установки последней версии народной книги, написанной "Верующим христианином", несомненно подсказаны влиянием Неймана.

5

Впервые легенда о Фаусте получила театральную обработку в трагедии английского драматурга Кристофера Марло (Christopher Marlowe, 1564-1593), самого яркого и талантливого из предшественников Шекспира.

Сын сапожника из Кентербери, Марло сумел получить образование благодаря помощи влиятельных покровителей, учился в Кембриджском университете, где достиг ученых степеней бакалавра и магистра, но затем, увлекшись театром, переехал в Лондон, променяв духовную карьеру на необеспеченное существование сперва актера, потом поэта и театрального драматурга, типичного представителя писательской богемы. Марло принадлежал к той группе театральных писателей - предшественников Шекспира, которых современники прозвали "университетскими умами" (University wits). Будучи людьми с классическим образованием, эти писатели внесли в английский народный театр идеи и художественные вкусы эпохи Ренессанса, способствуя их синтезу со средневековыми по своему происхождению национальными традициями.

В своем драматическом творчестве Марло является ярким выразителем индивидуалистических тенденций, характерных для Возрождения. Он создает титанические образы сильных людей, стремящихся преступить за грани человеческого. Таков его Тамерлан - героический завоеватель, выезжающий на сцену на колеснице, в которую запряжены побежденные им цари ("Тамерлан Великий", около 1587 года); таков Варрава, прототип шекспировского Шейлока, но еще не очеловеченный сочувствием автора, демонически последовательный в своей алчности и в чувстве ненависти и мести к своим оскорбителям ("Мальтийский еврей", после 1589 года). Рядом с ними должен быть поставлен и чернокнижник доктор Фауст, вступающий в союз с дьяволом ради безграничного знания, недоступного людям, власти и наслаждений ("Трагическая история жизни и смерти доктора Фауста").