Зрачки голубых глаз расширились так, что едва не поглотили радужную оболочку. Ладно, пора заканчивать представление в стиле дроу.

— Благодарю вас за предложение, но этим я займусь сам. — Вежливо ответил я и распорядился. — Девчонку в машину.

Последнее, что видели испуганные голубые глаза перед тем, как на головку опустился чёрный мешок — было моё выражение лица, не обещавшее Кэйли Хьюз ничего хорошего.

Дорога до Корка не заняла времени больше обычного. Я уже перестал злиться на Андархейна, хотя хорошо понимал, что в ближайшую пару недель сегодняшний розыгрыш обрастёт несуществующими подробностями и станет отличной причиной для трёпа. В конце концов, я обзавёлся живой игрушкой благодаря этой истории.

Разумеется, я ехал к себе домой вместе с Кэйли, которая на год становилась фактически моей временной собственностью. Я мог бы и не смотреть в зеркало заднего вида, так как прекрасно слышал дыхание и сердцебиение девушки — она не в обмороке, хотя серьёзно напугана и разозлена одновременно. Ничего страшного, я всё это уже проходил — и не единожды. Надо быть дроу, чтобы понять, насколько забавляет и даже заводит женский испуг.

Поставив «Валькирию» на своё место в паркинге, я вышел, открыл заднюю дверь, расстегнул ремень безопасности и аккуратно взял девушку под локоть.

— Пора выходить, Lеаnbh [12] .

Я не знаю, что там сейчас думает консьерж или охрана высотки, глядя на данные камер наблюдения, и видя, как я вытаскиваю из машины спотыкающуюся девушку в наручниках и с мешком на голове. Мне не задают вопросов.

Я нажал кнопку вызова лифта и снял чёрный мешок с задержанной. Во время этого процесса Кэйли попыталась укусить меня за руку, но зубки щёлкнули впустую. Скорость реакции эльфа выше человеческой в одну целую и восемь десятых раза. Попытаться можно было — но лишь попытаться.

— И?.. — Строго спросил я.

Голубые глаза гневно сверкнули.

— Вы угрожали мне… насилием!

— А — а, — понимающе протянул я. — Это ты насчёт обещания «прочистить»? Данную угрозу сотрудники слышат от меня десяток раз в неделю. Ни один из них пока не пострадал — независимо от пола и привлекательности, равно как и их интимные места. Но ты хотела меня укусить…

Разумеется, и очень даже предсказуемо, чёрный мешок вернулся на головку Кэйли, невзирая на протестующий писк девушки и неудачную попытку меня пнуть. Распахнулись двери лифта, и я снова взял свою игрушку под локоток, задавая вектор движения.

Когда лифт остановился на моём персональном верхнем этаже, и мы вышли, я произнёс несколько слов максимально убедительным и спокойным голосом:

— Кэйли, сейчас я тебя освобожу, но хочу предупредить сразу: если с твоей стороны будут какие — то нелепые и бесполезные телодвижения, я оставлю тебя в таком виде до утра. Я не преувеличиваю и не шучу, и тебе будет очень неприятно. Я не причиню тебе вреда, даю слово. Твой ответ?..

— Да, я… хорошо, я поняла.

— … милорд. — Подсказал я.

— Я поняла, милорд.

— Замечательно.

Я снял с неё мешок и наручники и жестом предложил войти.

— Можешь считать, что ты дома. В каком — то смысле это так и есть, на целый год.

Кэйли обхватила себя руками за плечи, как будто пытаясь спрятаться внутри самой себя.

— Что это за место?..

— … милорд. — Напомнил я.

Она повторила свой вопрос с «милордом».

— Я здесь живу, Кэйли.

Она вздрогнула и уставилась на меня со смешанным выражением изумления и непонимания.

— Но если мне полагаются… исправительные работы… милорд… почему я не в камере, а у вас дома? Почему мне нельзя остаться под домашним арестом в Дублине?..

— Я так решил, Кэйли. Мне нужен секретарь. Эта работа вполне может считаться исправительной. Мы подробно поговорим обо всём завтра, а сегодня твоя задача немного прийти в себя.

Ответом был глубокий нервный вздох.

— Вы думаете, это возможно… милорд?

— А у тебя есть выбор?

Кэйли опять вздрогнула и сморщила свой изящный носик.

— Это как будто страшный сон…

— Страшный сон можно превратить в приятный, Кэйли. Считай это приключением.

— Я бы хотела избегать подобных приключений…

— Тогда вспомни сегодняшнее утро и свой плакат.

Она опустила голову, как будто рассматривая какую — то любопытную деталь на полу у своих ног.

— Я… не хочу это вспоминать, милорд. Получается, недоразумение ломает мою жизнь?

— Недоразумение?.. Я бы назвал это нарушением закона, которым воспользовался уже я — в данном конкретном случае. Думай, прежде чем делать — вот самое разумное правило поведения.