— И чего же хотел господин Тень? — китаец мягко обошел вокруг беседки и остановился в том месте, куда спрыгнул итальянец уходя. Присел на корточки и стал изучать землю.

— Вы не поверите, ван Ло! Требовал отдать капсулы и поглотителя!

— Каков наглец, — равнодушно отозвался копьеносец, скрытый кустом. — Но вы ведь ему отказали?

— Наотрез!

— Это хорошо. И что теперь? — таким же вызывающим зависть движением, как и у Тени, Яо перемахнул через перила беседки и пристально вгляделся в меня. — Мы следуем прежнему плану?

Мне на миг показалось, что от ответа зависит ни много ни мало — моя жизнь. Странно, такой опасности я не чувствовал, даже когда беспомощным находился рядом с итальянцем. Списав это на выверты вернувшегося контроля над даром и на запоздалый страх смерти, я ответил:

— Конечно! Только надо детально выяснить, кто такие видящие.

В 1162 году от Рождества Христова родился в местечке Гавиньяно, неподалеку от городка Ананьи — это в центральной Италии, человек по имени Лотарио деи Конти. Не просто человек, с рождения он обладал титулами графа Сеньи и графа Лаваньи, а ещё принадлежал к знаменитому в Италии дому Конти, давшему миру несколько кардиналов и понтификов. По тому времени, да и по нашему тоже, Лотарио был очень образованным человеком: получив первоначальное воспитание в Риме, он отправился изучать богословие в Парижский университет, после чего постигал каноническое право в Болонском университете.

А 8 января 1198 года Латарио деи Конти умер. То есть, он умер для мира именно, как Лотарио ди Конти, граф Сеньи и Лаваньи. Но продолжил жить уже под другим именем — Папы Римского Иннокентия III. Молодой, всего тридцатишестилетний понтифик довольно быстро подмял под себя Святой престол. И вскоре начал реализовать свои взгляды на папство и его роль в мире. Считается, что именно с этого началось то, что здешняя история называет папской диктатурой.

То, как бывший итальянский аристократ объединял под властью Римской курии разрозненные европейские государства, интриговал и силой приводил к подчинению больших и малых монархов, писал научные трактаты, меня интересовало слабо. А вот его успехи в евгенике, то как он сводил, словно породистых животных, обладателей магического дара, я изучил с особым вниманием. Информации было не очень много, но поднятый посреди ночи татарин, проглотив к утру чашек пять крепкого кофе, справился.

— Это всё, — сообщил он с усталым вздохом и отодвинул от себя клавиатуру. Покрасневшие глаза взглянули на меня с вопросом. — Теперь ты скажешь, что случилось?

— Угу, — влив в себя остатки холодного кофе, я схватил очередную распечатку и углубился в чтение. Разум работал на удивление эффективно, просто слизывал информацию с листа и мгновенно её усваивал. Стресс, а несколько часов назад я пережил один из самых сильных стрессов в своей жизни, всегда заставлял меня мобилизовать ресурсы организма. — Сделай нам ещё по кружечке.

— Игорь, у меня кофе скоро из всех отверстий польется! — возмутился хакер. — Даже из тех, что для этого не предназначены!

— Ну, значит, себе не делай, — буркнул я, продолжая читать. Заметил краем глаза, как Алмаз смешно сморщил лицо, но не позволил себе отвлечься.

Худо-бедно я уложил в голове устройство римско-католической церкви, правда, о многих вещах скорее догадался, чем узнал. К великому моему сожалению, никто из кардиналов или епископов не вёл блог, в котором с упоением рассказывал бы всем интересующимся о жёсткой подковёрной борьбе у подножия Святого престола. Что-нибудь этакое: «Сегодня кардинал Франко сказал, что проект „Поглотители“ вышел на финишную прямую. Ха-ха! Самонадеянный идиот! Он ведь даже не в курсе, что я сливаю все его монологи в сеть!» Или: «А помните тот случай, с видящими? Сегодня я расскажу, как эти выродки появились на свет и чего опасаться при встрече с ними».

Да, было бы здорово порыться в интернете и получить ответы на все интересующие меня вопросы. Но, к сожалению, такое и в моём мире не получилось бы, что уж говорить о здешнем магическом социуме, традиционно заточенном на сокрытие информации. О всём, что было связано с магией, говорилось так мало и невнятно, что сбор сведений напоминал просеивание морского песка в надежде отыскать жемчужину. То есть шанс был, но крошечный.

Хотя нет, поправка. О магии говорилось много. Новостные ленты пестрели сообщениями о криминальных разборках, в которых нет-нет, да и упоминались пульсары и берсерки, о локальных военных конфликтах, где аспектами стирали в пыль городские кварталы. Что примечательно, войны проходили там же, где и в моём мире — на Ближнем Востоке. С той лишь разницей, что агрессорами выступала не Америка с Евросоюзом, а местные халифы с каганами, привлекающие в качестве наёмников европейцев. Мёдом там, что ли, намазано всем версиям человечества? Или обязательно должна существовать точка, где сбрасывается пар?

Значительно меньше внимания журналисты уделяли достижениям небоевой магии и маготехническому производству. Писали про целителей, но так, одна-две проходных заметки о передовых методиках лечения сердечной недостаточности или выпуска в продажу нового лекарства от геморроя. О строительстве новой ГЭС в Южной Америке, которая позволит, наконец, прекратить перебои электроэнергии в Гуаякиль. О продолжающемся эксперименте с атомным реактивным двигателем, из статьи про который я понял только одно — здесь с помощью магии его удалось сделать не таким «грязным», но только в лабораторных условиях. То есть, всё как дома: о предмете говорили, в основном те, кто ни черта в нём не разбирался. Сведущие же молчали.

Именно в таких условиях я и выполнял свою работу на должности пресс-секретаря. Читал, смотрел, серфил по новостям, сопоставлял один кусочек с другим, анализировал. Тут оговорка, здесь инсайд, там намёк. Поиски информации про ищеек ничем принципиально не отличались. Немного официальной истории из здешней вики, чуть-чуть легенд и мифов, щепотку не затертых сообщений желтой прессы и крохи действительно правдивой информации, найденной Алмазом. И получался вполне себе такой коктейль. Позволяющий хоть как-то разбираться в мутных водах религиозных институтов.