Шрифт:
– Че-то ни хрена не понял, – выругался тот.
– Что понять хотел?
– Да она рыдала навзрыд. Стояла возле священника…
– Над аналоем?
– Над… чем?
– Ну над столиком таким высоким…
– Да-да, – обрадованно закивал тот.
Сейчас Вадим казался Сергею необразованным ребенком, радующимся найденной отгадке на загадку. Тот недоумевал: как можно начитанному культурному деятелю не знать такой элементарщины?
– Исповедовалась она…
– В смысле? Грехи рассказывала?..
– Если рыдала, значит, не просто рассказывала. А сокрушалась…
– Слушай ты, грамотей! Говори на человеческом языке! – заорал нервно тот.
Заметив, что Ковалеву это небезразлично, Сивков перевел дух:
– Да довел ты ее, Вадим! – со злостью ударив по коробке передач, сказал он. – Можешь ликовать. Победил! Неужели своих фейерверков перед глазами не увидел? Ты че издеваешься? Она мужу верность хранит. Любит его очень. Борется с физическими желаниями, а ты распаляешь их… всё пытаешься искусить… как… сам знаешь кто.
– Как сам знаю кто?
– О, Боже! – Сергей взмолился, подавляя в себе желание заорать на приятеля.
– Ты хочешь сказать, что она меня хочет и пошла об этом рассказывать какому-то проходимцу в рясе?
Припарковавшись, Сивков посмотрел на коллегу, не скрывая некоторую радость от того, что видит сейчас не заносчивого бабника, поражающего женщин искусными манерами, а самого обыкновенного, растерянного и духовно неграмотного грешника. Не потому, что Сергей злорадствовал, а потому, что видел, как происходит просветление, но очень туго и медленно.
– Вадик, Аня – верующая женщина. Она исправно посещает в храм, воспитывает в этом свою дочь. Повторюсь, очень любит своего мужа и действительно хранит ему верность. Я знаю это от Ольги, своей сестры. Но ты принес в ее душу и тело смятение. У нее мужчины не было больше года, и отзыв женского тела нормален, но она борется с этим, потому что не хочет изменять мужу, понимаешь? Не хочет!
– Это ты тоже знаешь от своей сестры? – спросил растерянно Вадим.
– Нет. Это я уже вижу по ней. Оставь ее в покое. Не соблазняй! Свой брак ни во что не ставишь, чужой пощади.
– Не твое дело! – Вадим явно злился, и не мог определиться, на кого больше: на обстоятельства, на Анну, на себя… или на Бога.
– Не мое! Но вся труппа уже говорит об этом. Возьми себя в руки. Порой поступаешь… как озабоченный студент.
Вроде как Ковалеву последний эпизод наблюдения за Анной открыл все факты, снова чуть оттолкнувшие от нее. Да к чему тратиться на подобную напрасность, зря отнимающую время? Да и за эти недели противоречивого общения Аня ему начинала надоедать. Ну честно, сколько можно? Его потолок – две-три недели красивой репетиции соблазна понравившейся, вожделенное исполнение премьеры и апофеоз… А затем – сценарий сжечь, переходить к следующему. Нет-нет, никаких постоянных любовниц! Все слаженно, страстно и отрепетировано.
Но здесь, в истории с Анной, его манила эта неприступность, необъяснимое упрямство и такая ярая борьба женщины со своей страстью… что еще может возбуждать сильнее мужчину, до отвала сытого женской податливостью?
Да, Вадим попытался остановить свое рвение к цели подобными не утешительными выводами, но… внезапно для себя увидел свой манящий объект с еще более привлекательной стороны: в том, чтобы соблазнить недоступную женщину присутствовала некоторая банальность и задор, но в том, чтобы совратить женщину, ставшую на путь целомудрия и непорочности… о-о-о, это виделось триумфальным.
Глава 4. "Надо бы немножко подпоить твою несговорчивую даму"
Бред-то какой! Какая вера? Какая церковь? Какая религия? Все уже давно отходят от этого! Вон сеть пестрит заголовками о йогах да о медитациях. Хочешь быть духовно развитой? Так будь нормальной бабой – совершенствуй свою сексуальность, а ты в бабку превращаешься! Хм. Баба-бабка… вроде одно и то же… Так, ладно, прочь мусор из головы! Спасать надо бедную женщину! Красотка какая! Сколько в ней притягательности, сколько соблазна!.. А она прячет это все… под платком.
Нет, ну понятное дело – не совсем уж она вся такая верующая… и макияж, и одевается по моде… но все держит при себе, не выпячивает, не хвастает этой красотой. Боится выглядеть вызывающей. А ведь могла бы блистать среди сверстниц!
Надо спасать девчонку! Иначе загубит ее этот муж, таская по храмам. Что придумать-то?
Продолжая шагать к метро, Ковалев порой приостанавливался, чтоб оглядеться в поисках заведения… да потянуть «соточку» для продуктивности своей идеи. Выход есть всегда, чаще всего не один! Надо бы подумать…