Суду нужны подробности преступной акции –

Ночной Ивановой кастрации.

Как укрепились вы в своём решеньи дерзком,

Как оказался Святогоров

В охотничьем именье Беловежском?

ИАКОВ (подумав и потянув носом).

Как совершился путь совковский крестный?

Вопрос, как говорится, интересный…

Они Ивана затащили в Беловежье,

Вроде как на охоту.

Но только, выпив, он им говорит, уняв икоту:

«Вы угощайтесь тут, а я пойду помоюсь да сосну,

Что-то ведёт меня ко сну.

Мотрите, дети,

Казённую посуду не побейте!»

Любил помыться Ваня, заняться за собой уходом.

По молодости было некогда –

То Соловки, то заграничные походы…

Короче, дёрнул старче гранчака

И, уходя, в дверях чеканит:

«Помру, что будете жевать? Друг друга?

Ворюга на ворюге…

Поедете с катушек,

Начнётся бордальеро, дойдёте до хлопушек.

Замучаете Рашку, вот что обидно, мля!

И звёзды поснимаете с Кремля.

Пиндосы будут их снимать,

А вы всем хором – лестницу держать.

Мои недоработки!

Эх, годики, где ты, былая прыть?

Пора вам, дети, на лесоповал,

Или канал какой-нибудь порыть…»

БОДИ-БОГ.

Выходит, схлопотал себе на самосуд…

ИАКОВ (пожимает плечами и понижает тон).

Был точно разговор насчёт посуды.

Ещё он говорил: «Я, дети, не стращаю:

Народ не видит в командирах тщания!..»

МАТФЕЙ.

Кого он, подавальщик, слышал?

Врёт, чай, антитип, как дышит!

(Боди-Бог предупреждающе ударяет молотком по столу

и пальцем грозит Матфею.)

ИАКОВ (злобно).

Может и так. Меня тут рядом не стояло,

На кухню выходил:

Кравчук потребовал украинского сала,

Шушкевич – бульбы белорусской,

А Ельцин – водочки ведёрко русской.

Такая у него широкая манера:

Душа-де мера.

Ванюша сам их распалил.

Ему никто плохого не сулил!

ВОЛШЕБНОЕ ПИТИЕ

ЛЮЦИФЕР (Боди-Богу).

Отец! Я утверждал вчера

И поклянусь на Книгах завтра:

«Инакомыслящий» Иаков

Ивану лично рушил ятра!

Бояре по команде обыкли жить,

Их, дурней деревенских,

И в грановитых залах печные донимали вши.

К тому же они были пьяны в дупель.

Без хитростей Иакова

Им дюжего Ивана

Не получилось бы слепить!

(Иакову грозно).

Какое питие ты подносил невеждам,

Когда прислуживал им в Беловежье?

А? Крюк тебе в ребро

Какое зелье подметнул на кухне?

(Иаков валится ниц перед кафедрой. Люцифер – Боди-Богу.)

Ишь, как он в ноги, окаянный, бухнул!

БОДИ-БОГ (заглядывая за кафедру).

Иаков!

ИАКОВ (не поднимая головы).

Вот я…

БОДИ-БОГ.

Блудный сын, обсказывай, как дело было,

Чем обносил пирующее быдло?

ИАКОВ (поднимаясь с шумным вздохом).

На грех в кармане у меня

Песочка золотого путалась жменя…

(Боди-Бог вопросительно смотрит на Исиду.

Исида пожимает плечами.)

ИАКОВ.

Тельца из золота отлил, как помнишь, Аарон,

Верховный Моисеев жрец.

Но ты на дерзкого прогневался, Отец.

Так я сержусь, когда мою снимают ренту

На рынке акций конкуренты.

По Твоему приказу Моисей уханькал подлого тельца

И золотую пыль рассеял.

Но горсточку песка синайского я, разыскав, просеял.

Кому нужна та мизерная горсть?

Но ведь какая стоимость!

«Подай, гарсон!» да «Наливай, гарсон!» –