– Выбирай.

Я недовольно покосилась на что-то, похожее на сандалии, и отрицательно покачала головой.

– Мне нравятся мои "аддики".

Эльф закатил глаза и вновь уставился на меня настойчивым взглядом.

– Ну ладно, – сдалась я и внимательно присмотрелась к обуви. Вот эти, с фиолетовыми камушками, очень даже симпатичные. Конечно, они не будут такими удобными, но зато не будут привлекать ненужное внимание.

– Мне тридцать седьмой, пожалуйста.

По взгляду бородатого гнома поняла, что сморозила что-то не то. Потому просто присела и начала развязывать свои кроссовки, чтобы подобрать размер.

– Ты что это делаешь? – удивился эльф. В его голосе так сквозило возмущение.

– Разуваюсь.

– Здесь?

– А что?

– Ну… Как тебе объяснить…

Я остановилась и подняла на него голову, выглядывая из-под капюшона.

– Это очень интимно, – шепнул он. – Незамужние девушки не должны показывать свои ступни.

– Дурдом, – недовольно пробубнила я, поднимаясь с корточек. Но, увидев недовольный взгляд эльфа, прикусила язык.

– Но я не знаю, какой у меня размер.

– Давай я посмотрю.

Он с самым серьезным видом опустился на одно колено и приподнял мою ногу.

– Хм, – задумался он, разглядывая черно-малиновые кроссовки. – Думаю, у тебя семь лав, не больше.

– А если не угадаешь? Как я потом ходить буду?

– У меня глаз-алмаз, – самодовольно произнес темный. А затем его рука скользнула выше, и он расплылся в удивленной и глупой улыбке. – Действительно, волосы!

– Морнемир! – зашипела я, отдернув ногу. – Значит, ступню показывать интимно, а лапать меня – нет?

Он лишь хмыкнул и взял бумажный пакет с моей обувью у продавца. Не знаю точно, сколько времени прошло, но мы так и не нашли часы. Я спрашивала всех торговцев и прохожих о гноме Гардуше, но все лишь отрицательно качали головами. Пафу также не прилетала, а мы уже немного подустали бродить между рядов. Зато эльф потратил все свои деньги, скупая мне вещи. Не считая обуви, он купил платье, самостоятельно выбрал нижнее белье, больше напоминающего ночнушку, и еще набрал всякой мелочи: гребень для волос, ленты для кос, какие-то платочки.

В плане шоппинга темный эльф дал бы фору любой земной девушке.

– А еще вот эту сумку, – указал он на симпатичный кожаный мешок и посмотрел на меня. – Что? Нужно куда-то сложить все купленное!

Я слишком устала даже для того, чтобы поблагодарить. Вяло кивнул, побреда вдоль ряда. Просто знала, что нельзя останавливаться.

– Касэрин! – Мор окликнул меня и догнал. – Смотри, что я тебе купил!

И откуда только в нем столько энергии?

– Ну, и что это? – проворчала я, уставившись на пузырек с голубой жидкостью.

– Пошли!

Он схватил меня за руку и потащил куда-то влево. Мы прошли еще несколько рядов и попали на оживленную площадь. Местный торговый центр закончился, начиналась территория развлечений. Эльф, не дав мне оглядеться, снова потянул за собой и завел в темный угол. А вот тут и я оживилась, ожидая дальнейших действий. «Поцелуй! Поцелуй!» – мысленно скандировала я. И, кажется, подействовало. Морнемир медленно и бережно стянул с меня капюшон плаща и заправил волосы за ушко.

– Закинь голову назад, – прозвучала команда.

Я послушно подставила ему губы и прикрыла глаза в ожидании удовольствия.

– Нет, Эрин, – усмехнулся он. – Глазки открой.

Он хочет, чтобы я видела его? Ну что ж, я только за! Открыла глаза и…

– Ааа…

– Прости, я забыл предупредить, что будет немного жечь!

Цензурных слов у меня не было, потому изъяснялась, как могла.

– Касэрин! – строго рыкнул эльф, заставляя меня обратить на него внимание.

– Что это такое? – крикнула я на него, пытаясь проморгаться. Этот гад самым бесчестным и обманным путем влил мне какую-то гадость, разъедающую глаза.

– Больно! – шипела и рыдала я. И руками пыталась махать, но от потока воздуха становилось только хуже.

– Потерпи, девочка, еще немного, – успокаивал этот… эльф.

– Я тебя… У-у-у! – взвыла, отталкивая его руки, когда он попытался прикоснуться к моему лицу. – За что? Вот за что, а?

– Эрин! – прикрикнул эльф. – Это всего лишь раствор, меняющий цвет глаз. Хватит прыгать, как ненормальная, потерпи еще немного. Ведешь себя как маленькая.

– Я и есть маленькая, – обижено произнесла я. Щипать действительно стало меньше, еще было неприятно, но уже терпимо.