Девушки вернулись к огню и присели на свои одеяла. Вампиры уже насытились и, весело переговариваясь, тянули жребий, распределяя ночное дежурство. Только советник продолжал бросать на Геллу испытующие взгляды.

— Скажите, леди, как вас зовут??

— Я охотно представлюсь, сударь, в ответ на вашу любезность.

Вампир кивнул:

— Мое имя Валер ир Луэст.

— Леди Гелла, герцогиня Мондилье.

Вампир кивнул и протянул девушке кусок печеного мяса на лезвии изящного кинжала. Гелла благодарно кивнула и приняла угощение, острый кончик клинка слегка царапнул подушечку ее пальца, и девушка насторожилась, но молодые вампиры оставались спокойными, и она вновь расслабилась:

— А ваша спутница?

Гелла отщипнула кусочек мяса и вопросительно взглянула на Сатру, та смотрела странно, но спокойно и даже отпустила рукоять меча. А потом, пожав плечами, представилась:

— Сатра илла Зенна.

— Дочь Матери племени??

— Внучка.

Вампир удивленно раскланялся и протянул Сатре с поклоном кусок мяса на том же самом клинке. Поколебавшись, воительница взяла кусок и тут же изумленно уставилась на выступившую, на ладони капельку крови.

— Зачем??

Советник молча уколол свою ладонь тем же кинжалом и, подхватив кусок мяса, невозмутимо откусил.

— Не бойтесь, я не хочу, чтобы вы боялись нас. Я действительно советник Короля вампиров, мы всего лишь сократили путь, пройдя через ваши земли, и мы не причиним вам вреда.

Сатра помолчала и, наконец, кивнула и продолжила ужин, а вскоре все кроме часовых легли спать.

Ночь прошла мирно, утром вампиров на стоянке не было, но возле Геллы обнаружилось послание — небольшой кусок кожи, скорее всего крышка сумки или кошеля, на котором горящей веточкой было выжжено официальное приглашение леди Гелле и ее названой сестре прибыть ко двору Короля вампиров.

На тракт путники выбрались практически утром, исцарапанные, уставшие и очень раздраженные. К счастью, в этот ранний час никого на дороге не было. Немного оглядевшись, гвардеец отыскал указатель и просветлел лицом:

— Ваше Высочество, я знаю здесь неподалеку трактир; думаю, стоит там остановиться и подождать Ивэна.

— Указывай дорогу, Амиран, я готов съесть что угодно!

— А я — еще и выпить! — воскликнул герцог и потянул повод уставшей лошади вперед.

Трактир оказался большим приземистым строением — таким основательным и просторным, что стойка терялась в клубах дыма из только что растопленного сонным работником очага.

— Две комнаты с кроватями и плотный завтрак для троих, — скомандовал принц, подойдя к внушительному сооружению из темного дерева.

— Комнаты, пожалуй, найду, — ответил на удивление опрятный хозяин, осторожно подсыпающий в блюдо мелкую соленую рыбешку к пиву, — а с завтраком придется чуток подождать, кухарь у меня заболел. Сейчас жену кликну, сообразит чего-нибудь.

Закончив насыпать в тарелки закуски, хозяин проводил гостей на второй этаж, указал комнаты и взял плату за содержание лошадей в конюшне.

— Кони устали, вели накормить, — распорядился принц, — а нам, как работники встанут, ванну пришли.

— Так нету у меня ванны, господа хорошие.

— Тогда бадью или корыто, — поморщился принц.

— И бадьи нет, постояльцы в мыльню ходят, там и постирать можно, если нужда есть. Три медяка с носа. Как позавтракаете, так и сходите, вода уже согреется.

Пришлось путникам согласиться; правда, принц пытался настоять, но Амиран осуждающе покачал головой, а когда трактирщик вышел, сказал:

— Ваше Высочество! Вы же не хотели привлекать к себе внимания!

— Ты прав, Амиран, — принц немного смутился. — Пойдемте, поедим, вещи вполне можно оставить здесь.

Герцог согласно кивнул и прикрыл сваленные в углу сумки легкой иллюзией — по привычке: у герцога была весьма строгая матушка, не терпевшая беспорядка в покоях. Внизу уже начали появляться заспанные постояльцы, за стойкой крутилась румяная девушка в кокетливом чепчике:

— Ваш завтрак скоро будет, господа, могу пока принести вам вина.

Серое утро, конечно, располагало к бокалу-другому, но принц сдержался и заказал горячий взвар. Девушка начерпала кипятку с медом и ягодами из большого горшка в очаге и подала на стол в глиняных кружках, со двора стали доноситься возгласы перебравших с вечера гостей, обливавших больные головы у колодца. Храп выводимых из конюшни коней и стук ворот дополнялись стуком ножей и кастрюль с кухни, вскоре в воздухе поплыли ароматы яичницы с луком, пожаренной на сале, запахло сдобой, и через несколько минут перед путешественниками был сервирован завтрак. Вчерашний хлеб, погретый в печи во влажном полотенце; домашний сыр, свежая острая зелень с грядки и великолепная яичница на дюжину яиц, поданная прямо на сковородке. К хлебу и сыру подали мисочку с медом и целый кувшин взвара.