— Пожалуй, спать пора, — поднялся принц. — Хозяин!! Проводи нас наверх.

Трактирщик, зыркнув на небогатую одежду «купцов» не пожелал отрываться от стойки, за которой расположились наемники, и кивнул разбитной девахе с необъятным полурасшнурованным декольте:

— Покажи господам комнату!

Девица, призывно потряхивая своими прелестями, проводила мужчин наверх. Принц внимательно смотрел на пол и заметил небольшую лужицу у двери чуть дальше по коридору.

— Спасибо, милая, — опустив в вырез девице монетку, Калабриан попросил: — Принеси нам с другом бутылочку вина покрепче и хлеба с мясом на закуску, продрогли мы сильно.

— А может, господа желают погреться?

— Потом, сейчас нам хочется хорошенько запить наши убытки.

Услышав об убытках, девица скорчила гримаску и убежала вниз.

— Кэл, зачем нам вино?

— Пусть думают, что мы крепко уснем, и кроме того, если придется уносить ноги, вино нам пригодится.

Скинув влажные камзолы и развесив мокрые плащи у дымного едва тлеющего камина, мужчины уселись на кровати с соломенными тюфяками и колючими шерстяными одеялами. Вскоре служанка принесла вино, бокалы, черствый хлеб и жилистую мосластую говядину. Получив монету, девица присела в книксене, еще раз колыхнув своим богатством, и убежала. Калабриан откинулся на тощую подушку и вытянул ноги — раньше, чем постояльцы уснут, хозяин к женщинам ломиться не будет, значит, можно немного отдохнуть. Проснулся принц резко — в тишине раздался легкий скрип и стон; схватив перевязь и толкнув ногой Тироса, Калабриан осторожно прижался ухом к двери и услышал шумное дыхание трактирщика и мягкие шаги трех-четырех пар ног. Вот осторожно скрипнул хитрый засов, очевидно, открываемый снаружи, а потом раздался женский крик!

Выбежав в коридор, путешественники увидели стоящую на полу светильню и в ее пляшущем неверном свете распахнутую дверь номера. Крик сменился хрипом, и, не медля, мужчины ворвались в тесную комнату с двумя кроватями. На одной неподвижно лежала женщина, укрытая поверх тощего одеяла красивым дорожным плащом, а над соседней кроватью склонился трактирщик, сжимая толстые волосатые пальцы на горле хрипящей леди. Еще один ночной визитер пытался открыть стоящий у кровати сундучок с помощью длинного кинжала. Женщина уже сдавленно хрипела, и принц метнул в толстяка нож, а герцог воткнул длинный меч в зад склонившегося над сундучком тощего серого типа. Нож просвистел мимо, но удачно попал в голову третьему бандиту. Он стоял у окна, рассматривая какие-то украшения, вероятно, сдернутые с шеи леди, и, не дожидаясь продолжения, выпрыгнул в него, сорвав ставень, и снизу раздался его болезненный крик. Трактирщик, бросив жертву, развернулся и попер на вновь прибывших, а принц, выставив меч, пытался быстро осмотреть угол за дверью: ведь он слышал четыре пары ног — или все-таки три? Тут герцог, выдернувший клинок из воющего тела, развернулся к двери и, предупреждающе вскрикнув, свалился на пол: ему в лоб прилетела скамеечка для ног. Принц остался один против трактирщика и еще одного крепыша с коротким мечом в руках. Не растерявшись, Кэл метнул в незнакомца еще один нож, продолжая краем глаза наблюдать за трактирщиком, но тот ловко отбил его толстым кожаным наручем с металлическими заклепками.

«Наемник», — понял Калабриан и, саданув трактирщику мечом по голове плашмя, сосредоточился на более опасном противнике. Они кружили по комнате, выбирая точку для одного единственного, но смертельного удара. Под ногами разлеглись герцог и трактирщик, валялась скамеечка и почему-то ночной горшок, а с кровати доносилось уютное похрапывание. Вторая леди все еще судорожно хрипела, но встать не пыталась. Заметив, что принц чуть скосил глаза на незнакомку, наемник нанес решительный удар, но принц парировал его не мечом, а длинным кинжалом и, развернувшись, пнул наемника в колено. Не попал — взрыкнув, крепыш нанес несколько рубящих ударов, в стороны полетели щепки и осколки посуды; уворачиваясь, принц перепрыгнул стол.

— Дерись, будь мужчиной! — вскричал наемник, на секунду остановившись, и принц не стал больше ждать — его длинный меч скользнул под челюсть бойца и легким разворотом полоснул шею, разрезая кожу, вскрывая сосуды, обливая все вокруг густой темной кровью. Трактирщик вяло зашевелился на полу и, получив пинок ребром стопы, вновь обмяк. Убедившись, что Тирос приходит в себя, принц вернулся в свою комнату за вещами и узлом с провиантом. Протянув женщине кувшин с водой, а герцогу — бутыль с вином, он светски поинтересовался:

— Сударыня, что с вашей служанкой??

— Спит, — прохрипела дама, бережно отпивая глоток и трогая горло, — опий в молоке.

— А вы?

— Я опасалась, наша карета сломалась в трех верстах отсюда, а со мной важные бумаги.

— В карете есть охрана?

— Только кучер, он собирался отыскать нас в ближайшем трактире утром.

— До утра мы здесь не продержимся, нужно уходить. Соберите все ценное, попробуем выбраться отсюда. Вы сможете держать кинжал?

— Смогу.

Леди быстро завернула служанку в свой плащ, подхватила сундучок и протянутый Кэлом кинжал. Едва пришедшему в себя Тиросу пришлось нести расслабленную во сне девушку на руках, принц прикрывал всех, держа в одной руке меч, а в другой — кинжал. В конюшне было тихо — видно, сбежавший бандит бросил подельников и забился в нору. Выбрав среди коней трактирщика пару покрепче, Тирос уложил служанку на сено и принялся седлать лошадей для всех. Леди, убедившись, что принц бдит, взялась седлать другого коня, и вскоре они выезжали за ворота, оставив за спиной разгромленные комнаты, убитого наемника и связанного полотенцами трактирщика.

Амиран и Ивэн в это время тоже месили ночной тракт. Во время трактирной пирушки удалось подслушать только то, что гвардейцам герцога велено искать четверых, но описания довольно смутные, и бравые парни предпочитали «сидеть в засаде» с бутылью вина, корзиной снеди и сговорчивой служанкой. Мирно выехав из трактира, старый гвардеец решил двигаться к границе с вампирами в сумерках, все равно принц единственную переправу не минует, а гоняться за ним по тракту со всевозможными проселками и заячьими петлями бесполезно.

Сперва такие предосторожности казались лишними, однако через несколько дней в трактире Амиран увидел степенного писца, сличающего посетителей с описанием, начертанном на тонком бумажном листе. Дергаться было поздно, их уже заметили, но благодаря прикупленным вещам они больше походили на благородного недоросля, едущего на каникулы под присмотром наставника, чем на приближенного к принцу гвардейца и безвестного оруженосца. К тому же гвардеец зарос короткой густой бородой, и лихие дворцовые усы скрылись в общей массе растительности. Поэтому Амиран спокойно заказал обед и снеди в дорогу и шепотом велел Ивэну есть как следует: отныне в трактиры заезжать не стоило. Закончив обед, гвардеец и оруженосец продолжили путь, а через несколько дней тракт накрыл дождь.