Из-за деревьев до нас донесся слабый шум воды. Тропинка внезапно расширилась снова. Мы остановились. Я приподнялась в стременах и из-за плеча солдата, едущего впереди, различила просвет между деревьями. Мы снова оказались на берегу Веретенки.

Мы выехали из леса на рыхлый пологий склон, выше реки примерно на фут. Над водой нависали деревья и кусты, ивы свешивали длинные опушенные листьями ветви в тростники, что густо топорщились у самой кромки, между сплетениями бледных голых древесных корней над влажной почвой. Веретенка разлилась здесь настолько широко, что над ее серединой сквозь спутанный полог крон пробивалось солнце. Лучи играли на самой поверхности воды, не проникая глубже. Мы поняли, что дело уже к вечеру. Мы посидели немного в молчании. Что-то пошло не так: мы не должны были натолкнуться на реку здесь, посреди дороги. Мы ехали на восток; нам полагалось двигаться вдоль ее русла.

Принц Марек развернул кулак к реке; фиолетовый отсвет разгорелся ярче, призывая нас на другую сторону, но течение было стремительным, и мы не знали, насколько здесь глубоко. Янош кинул в воду прутик; поток тотчас же подхватил его и понес, а в следующий миг ветку уже утянуло вниз на глянцевой быстрине.

— Мы поищем брод, — объявил принц Марек.

Мы поворотили коней и двинулись дальше цепочкой вдоль реки. Солдаты прорубались сквозь прибрежную растительность, чтобы лошадям было куда ступать. Взгляд искал и не находил звериных тропок, спускающихся к краю воды. Веретенка бежала себе вперед, вообще не сужаясь. Эта река была совсем иной, нежели в долине, она несла свои воды стремительно и безмолвно под сенью дерев, и недреманное око Чащи надзирало за ней, так же как и за нами. Я знала, что по ту сторону, в Росии, река из леса не вытекала: она терялась где-то в глубине Чащи, уходила вглубь, во мрак какой-нибудь расщелины. Здесь, при взгляде на широкую темную ленту, в это верилось с трудом.

Позади меня один из солдат тяжело вздохнул — этак облегченно, словно сбросил наконец с плеч немыслимый груз. Звук этот прозвучал в безмолвии Чащи словно гром. Я оглянулась. Это был тот самый дружелюбный молодой парнишка с перебитым носом, что водил напоить мою кобылку: шарф сполз с его лица. Сжимая в руке острый, блистающий серебром нож, он наклонился вперед, схватил за волосы переднего всадника и одним движением перерезал ему горло — глубокий разрез от края до края тут же вспух алым.

Всадник умер, не издав и звука. Кровь потоком хлынула на шею коня и на листья. Обезумевший конь встал на дыбы, пронзительно заржал, стряхнул с себя мертвую ношу, оскальзываясь, прянул в подлесок и исчез. Молодой солдат с ножом, по-прежнему улыбаясь, бросился с седла в воду.

Мы словно окаменели: все произошло так неожиданно. Возглавляющий шеренгу принц Марек закричал, соскочил с коня и съехал по склону к самой воде, взрывая каблуками топкую почву. Он попытался дотянуться до утопающего и схватить его за кисть, но тот даже руки не протянул. Он проплыл мимо принца на спине словно бревно, концы шарфа и плаща волочились по воде следом за ним. По мере того как сапоги его заполнялись водой, ноги постепенно уходили в глубину, а затем стало тонуть и все тело. Его круглое лицо, глядящее вверх, на солнце, бледно блеснуло последний раз. Над его головой и над перебитым носом сомкнулась вода; зеленый плащ, раздувшись напоследок, ушел вниз, в глубину. Бедняга исчез.

Принц Марек поднялся на ноги. Вцепившись в ствол тонкого деревца, чтобы не упасть, он постоял на берегу, провожая солдата глазами, пока тот не канул на дно. Тогда принц отвернулся и вскарабкался вверх по склону. Янош уже спрыгнул с седла и перехватил Марековы поводья; теперь он протянул принцу руку, помогая ему подняться. Другой солдат поймал поводья коня, оставшегося без всадника; тот весь дрожал, раздувал ноздри, но с места не трогался. Все снова стихло. Река бежала себе как ни в чем не бывало, ветки застыли недвижно, на воде играл солнечный блик. Убежавшей лошади мы тоже больше не слышали. Как будто ровным счетом ничего не случилось.

Дракон проехал вдоль всего строя и посмотрел сверху вниз на принца Марека.

— Остальные сломаются к ночи, — без обиняков заявил Дракон. — А может, и ты вместе с ними.

Марек вскинул на него глаза. В лице его впервые отразилась откровенная неуверенность: как будто принц увидел что-то недоступное его пониманию. Сокол оглядел строй всадников немигающим, пронзительным взглядом, словно пытаясь рассмотреть что-то невидимое. Марек воззрился на него. Сокол обернулся и чуть кивнул в знак подтверждения.

Принц вскочил в седло и приказал впереди стоящим солдатам:

— Расчистите нам поляну.

Солдаты принялись вырубать подлесок; к ним присоединились остальные, выжигая зелень и посыпая землю солью, пока не расчистили достаточно места, чтобы всем поместиться. Кони нетерпеливо тянули головы и жались друг к другу.

— Так вот, — обратился Марек к солдатам. Все взгляды устремились на него. — Вы все знаете, зачем вы здесь. Все вы отобраны один к одному. Вы родом с севера, вы лучшие из лучших. Вы последовали за мной в чародейскую Росию, вы встали стеной против их конной атаки; вы все покрыты боевыми шрамами. Перед тем как отправиться в путь, я спросил всех и каждого, согласны ли вы поехать в эту обитель мрака вместе со мною. Вы все до единого ответили «да». Что ж, я не буду клясться, что выведу вас отсюда живыми, но даю вам слово, что каждого, кто выйдет из Чащи вместе со мной, я осыплю всеми почестями, даровать которые в моей власти, каждый получит от меня рыцарские шпоры и земельный надел. Здесь мы форсируем реку как сможем и вместе поскачем дальше, возможно навстречу смерти или даже худшей участи, но как мужчины и воины, а не трусливые полевки.

К тому времени солдаты наверняка уже поняли, что Марек и сам не знает, чего ждать; что принц не был готов к тени Чащи. Но я видела: от его слов лица людей прояснились, засияли; все задышали глубже. Никто не запросился назад. Марек снял с седла охотничий рог: длинный, скрученный, из ярко отполированной меди. Принц поднес его к губам и что есть мочи затрубил громогласный боевой сигнал, дерзкий и звонкий, от которого сердце мое встрепенулось, хотя и не должно было. Кони били копытами, прядали ушами. Солдаты обнажили мечи и дружно взревели, вторя голосу рога. Марек поворотил коня и повел нас в едином порыве вниз по склону и в холодную темную воду; все прочие всадники последовали за нами.