Николай Николаевич обратил внимание на мой несколько ошалевший вид и просветил,

– Это всегда так, можно сказать предвкушение удовольствия, нравится нам принимать вид своей ипостаси! Такое чувство, как будто заново родился, словами это не передать, а почувствовать ты не сможешь, – и он улыбнулся.

– Я перекидываться не стану. Постою с тобой. Немного позднее, я понял, почему он принял такое решение.

Сергей и Гоша разделись полностью, после чего, Сергей подошёл к какому-то поваленному, и уже засохшему деревцу, и кувыркнулся через него, кувыркнулся именно так, без затей, как учили кувыркаться через голову в школе, на уроках физкультуры. Тут же пришла сторонняя мысль, – «А я оказывается в школе учился, здорово!» В сам момент кувырка ничего не происходило, а вот когда он выходил из него, я оторопело увидел, как его тело вдруг как-то плавно изменилось, причём, изменилось очень быстро и изящно. Я моргнул, и вот он, стоит огромный волк, раза в три больше обычного, он потянулся, и вдруг одним огромным прыжком оказался возле нас, глянул на меня и зевнул, наверное, специально, чтобы продемонстрировать здоровенные клыки.

Я судорожно вдохнул, – «А ведь струхнул! Ладно, хоть виду не показал, и не сбежал, и то молодец!»

На Гошу я уже смотрел специально, хотел заметить момент переворота, но так и не заметил, черты его тела как будто смазались, поплыли при обращении, и из переворота вышел уже волк, такой же, копия!

Пока я разглядывал волков, ко мне подошёл Семёныч, совершенно голый, он действительно был мощным, но мышцы его не сковывали как я уже успел убедиться. Он потянулся, хохотнул, и обратился, вот прямо так, только что стоял человек на пол головы ниже меня, а через секунду чудовище, больше трёх метров в высоту, огромный, страшный, неимоверно сильный, и опасный, он, наверное, специально, чтобы произвести на меня впечатление, открыл пасть, нагнулся ко мне и заревел. Я как-то отстранённо подумал, – «А сердце то у меня не бьётся! Наверное, остановилось, и я сейчас умру…», – после этого, я развернулся, и бросился бежать, но как на столб налетел на Николая Николаевича, он поймал меня за плечи, легко встряхнул и рявкнул, – Саня очнись, это Семёныч! Семёныч! И ещё раз встряхнул.

От его голоса, я, наверное, опять стал соображать, и пришёл в себя, тем более, что за мной никто не гонялся, никто не жрал, только возле машины, с довольным видом лежали два огромных волка, и смотрели на нас.

И ещё была эта огромная скотина, которая чуть меня не убила своим видом, эта гадина сидела на заднице, вся тряслась, и взрыкивала, явно ржала тварь!

Обратно мы возвращались часа через полтора, Николаич дал побегать по лесу двум серым волкам, и побродить одному бурому козлу!

Пока ждали оборотней, Николай Николаич пытался меня утешить, рассказывая, что я повёл себя как любой нормальный человек.

– Если ты не идиот, то столкнувшись со смертельной опасностью, с которой ты не можешь справиться, ты из чувства самосохранения постараешься оказаться от неё как можно дальше. А внешний вид нашего берендея может вызвать опасение, сам видел! Обычно, мы начинаем показывать обращение с некоторого расстояния, но перед тобой, Семёныч решил рисануться. Ну что же, для меня это было хорошим уроком, так как я от страха совершенно упустил, что моё ощущение наличия опасности молчало, совершенно молчало.

Всю обратную дорогу Семёныч сидел с виноватым, но довольным видом. Он несколько раз, конечно, извинялся, но было видно, что ни капельки он не раскаивается, рожа у него прямо светилась. Гад!

Но, как я уж понял, долго на него сердится, было невозможно в принципе. И когда наш микроавтобус вернулся на базу, мы с ним уже помирились, Семёныч опять начал обсуждать предстоящее проставление, пожрать он любил, как, впрочем, и все в нашей компании.

Вечером, на обратном пути домой, я попросил Сергея высадить меня возле магазина, и начал затариваться продуктами, а то любителей пожрать, в моём доме развелось что-то слишком много.

Домой притащил четыре больших пакета, бросил их в коридоре, и заорал,

– Где все?!

Все были на своих обычных местах, значит, всё в порядке,

– Разберите пакеты, – продолжил я рулить,

– А то мороженое растает! Услышав про мороженое, к пакетам метнулись почти все, кроме Зубастика, тому было всё равно, что жрать.

Пока моя нечисть занималась с пакетами, я умылся, опять облил водой толстого, но он видимо уже привык, и на поливание никак не реагировал. Ладно, придумаю, что ни будь другое.

На кухне меня ждал целый тазик окрошки, которую я любил нежно, и самозабвенно, поэтому от души наелся, затем придавил её мороженым, и потопал в зал, где пару часов смотрел телевизор. Потом решил, что пора спать, и пошёл в спальню, пока раздевался, думал о том, чтобы мне не приснился один мой знакомый медведь. Он, слава богу, не приснился. Значит с нервами у меня всё в порядке.

Так прошёл месяц, я уже со всеми перезнакомился, и чувствовал себя в конторе как дома. Ещё несколько раз выезжал на «дело», но особо интересного ничего такого не было. Один раз правда нашли духа, который обосновался на складе хозяйственного магазина, и высыпал на проходящих мимо людей всевозможные строительные смеси, это быстро дошло до нашей эмигрантской конторы, которая под видом МЧС, приехала проверять противопожарную безопасность в этом самом магазине.

Склад был большим, и через всё его пространство тянулись несколько трёх ярусных стеллажей, которые были забиты строительными материалами. Когда мы с Сергеем зашли в помещение, то я сразу почувствовал, что-то здесь есть, я никак не мог объяснить это чувство, оно у меня было и всё, а что это, я пока не знал.

Духа мы обнаружили на среднем стеллаже, он сидел на самой верхней полке, и выглядел, как какое-то бесформенное тело, а рядом с ним, лежали мешки с гипсом.

– Саня, а ведь если этот чёрт скинет мешок целиком, он может и шею свернуть, в этом мешке двадцать килограмм, ты поосторожней там с ним! Хорошо, что у него до этого хватало ума рвать их! А не сбрасывать целиком! – с опаской проговорил оборотень.