Опасения Новосильцева подтвердились спустя две недели. Посольство утром выехало в путь и после двух часов стрельцы авангарда заметили впереди справа группу всадников около тридцати человек. Они скакали наперерез посольскому «кортежу». Сотник тут же, не слезая с коня и не останавливая кибитки, на ходу, доложил об этом Новосильцеву.

– Нужно дать бой диким кочевникам! – приказал Новосильцев, – силы, конечно не равны, их в два раза больше, чем вас, но другого выхода у нас нет! Зато есть громадное преимущество – у кочевников нет пищалей, только луки и стрелы. Нужно не подпускать их на близкое расстояние, чтобы не дать возможность обстреливать нас из луков.

Сотник остановил кортеж и стрельцы, рассчитавшись на «первый-второй», расположились цепью впереди кибиток со стороны, откуда должны атаковать кочевники. Пока первые номера будут заряжать свои пищали после залпа, вторые прицельным огнём продолжат обстрел и наоборот. Ни у ногайцев, ни у крымских татар не было огнестрельного оружия, а многие из кочевников даже не видели ни разу, как оно действует. Это давало огромное преимущество русским воинам в бою с дикими племенами. Организованная стрельба пищальников наводила на кочевников ужас. Громкий залп, производимых одновременно выстрелов, падение замертво с лошадей убитых всадников и паника перепуганных коней, не слушающихся поводьев седока, способствовали панике. Были, конечно, и такие племена, которые побывали уже под огнём пищальников, но те действовали иначе – делились на несколько групп и атаковали стремительным броском с четырёх сторон.

Эти нападающие ногайцы не относились к таким племенам, поэтому шли группой, не рассосредотачиваясь, наперерез кортежу, посчитавши его обозом. Белояр приказал непослушной Мирославе ни в коем случае не приближаться к окну, хотя со стороны нападающих, кибитку брата и сестры прикрывали другие, в том числе Новосильцева. Первыми со стороны врага, за цепью стрельцов-пищальников расположились кибитки с подарками султану, подьячего Постника Износкова, татарина Девлеткози, кречетника Селивана. Они играли роль защитного бруствера на случай обстрела из луков. Затаив дыхание, Мирослава ждала, когда начнётся бой и наивно надеялась, что «её витязь защитит от басурманов». Девушка шёпотом читала молитву и часто крестилась, поглядывая на брата.

Раскисшая от половодья степь не позволяла ногайцам быстро начать атаку, лошади вязли в грязи и поэтому всадники в открытой степи маячили, как отличные мишени для пищальников. Ещё не слышалось их гиканья, обычно сопровождающее налёт, и никто из них не приготовил лука для обстрела «обоза», а сотник уже скомандовал первым номерам: «Пли!». Прогремел дружный залп и несколько всадников, как подкошенные, замертво свалились наземь. После «диковинного грома» и «смерти на расстоянии» нескольких всадников, конница кочевников пришла в смятение, лошади, испуганные залпом, резко встали на дыбы и не слушались поводьев. Всё происходило по обычному сценарию и спустя несколько минут, вторые номера пищальников уже стреляли вслед удирающим всадникам. Убили ещё человек восемь, теперь нападающих было примерно столько же, как и стрельцов.

– Молодцы, орлы! – похвалил сотник, – заряжайте пищали и ждём очередной атаки!

Конница кочевников отскакала на версту от кибиток и остановилась. Сотник ждал второго захода, наблюдая за противником, и вскоре заметил, как ногайцы поскакали прочь, уходя вправо от тракта. Сражение было выиграно без единой потери и Новосильцев, выйдя из кибитки, похвалил стрельцов.

– Азиатцы больше не вернуться! – сделал он вывод, – поэтому продолжаем движение, но всем быть наготове!

Затем Иван Петрович приблизился к кибитке сына и дочери и открыл дверь.

– Как вы тут? – спросил отец, – не испугались?

– Ничего, папенька, – отвечала Мирослава, – я даже не успела!

– Я не трусливого десятка, папаня! – отвечал Белояр с бравым видом, – и если надобно, схвачусь в рукопашной с басурманами….

– Ишь ты, какой у меня храбрый! – пошутил отец, – охраняй лучше сестру, а с басурманами стрельцы сами справятся! …Опасно ещё по русской земле ездить пока всех кочевников не истребим! Конница Войска Донского сделала бы это быстро….

– Так чего же оно не истребляет? – вопрошал Белояр.

– Для того и едем к казакам в Раздоры, – отвечал Новосильцев, – чтобы с юга Русь-матушку оберегали от набегов диких «азиатцев» и турок. Дипломатическая миссия у нас такая! Я тебя учу государю служить в посольском приказе и запомни, что один хороший дипломат может заменить собой, целое войско.

– И Донское? – шутливо спросил Белояр.

– Бывает, что и наоборот, хорошего дипломата заменяет целое войско! Сегодня без казаков Руси не обойтись, – рассуждал Новосильцев, – нужно чтобы они стали частью её и преданно служили государю нашему батюшке. А чтобы это произошло, мне, придётся потрудиться! И тогда дипломата заменит войско …Донское!

Но хитрые и коварные кочевники не отказались от грабежа, они ускакали далеко вперёд по ходу следования «обоза» и к вечеру устроили на дороге засаду. Ногайцы поняли, что с ходу русских не получится взять и можно повторить попытку вечером, когда будет темнеть. Расположившись в хвойном лесочке, через который проходил тракт, кочевники встретили «обоз». Лошади выдали их немного раньше, прежде чем кибитки въехали в засаду. Услышав ржание чужих лошадей в чаще леса, сотник остановил движение зычным криком, стрельцы спешились и открыли огонь. Со стороны кочевников полетели стрелы, смертельно пронзив двух пищальников, не имеющих кольчуг. Форма стрельцов не предусматривала ношение этого доспеха, а в сгущающихся сумерках трудно было сходу сориентироваться, откуда стреляют луки.