Герой в конце концов побеждает. Каждый раз. Чушь собачья. Но с другой стороны…

А что, если у него получится? Расклад, конечно, не в его пользу, но… три часа. И пять человек. Один мертвый. Нет ничего невозможного, разве не так? Маловероятно, конечно, но не невозможно.

«Вот именно это, Морган, мне в тебе и нравится. Сукин ты сын».

Дуглас однажды произнес эти слова, и до сих пор Шеппард не понимал, что они значат. Человек в маске дает ему возможность совершить нечто большее, чем он мог прежде. Возможность стать настоящим героем.

Шеппард поднял голову. Свет надежды больше не портил лиц этих людей, потому что теперь он и сам надеялся. Он вспомнил цитату из книги, которую читал очень давно: «Убийство – самое страшное преступление, совершаемое человеком. Но оно хотя бы дает нам прекрасную возможность начать дело». Тогда он посмеялся над цитатой – но в ней была правда. Он должен это сделать, должен отправиться в ванную комнату и лично убедиться в том, что уже знает с чужих слов.

Он прошел мимо Райана и направился к нише. Задержался перед дверью ванной комнаты. Взялся за ручку и глубоко вздохнул.

– Что вы делаете? – спросила Мэнди.

Время неумолимо уходит в небытие. Они стоят в стеклянном сосуде песочных часов и, вытянув руки, пытаются задержать сыплющийся песок.

– Собираюсь раскрыть убийство, – ответил он и улыбнулся. Возможно, в последний раз.

По сравнению с тускло освещенной спальней, в ванной комнате было ослепительно светло. Шеппард закрыл за собой дверь, прикрыл глаза ладонью и бегло осмотрелся. Когда глаза немного привыкли, он увидел мраморную раковину, новенький и чистенький унитаз, висящие на вешалке с подогревом полотенца, и еще несколько, стопкой уложенные сверху. Он бывал в таких местах и раньше, причем много раз, когда разъезжал по белу свету. Не надо было смотреть направо, чтобы обнаружить ванну с душем, контейнеры с гелем и шампунем в держателях, прикрепленных к стенке. Впрочем, ничего такого он не увидел, поскольку прозрачная занавеска кремового цвета была задернута.

Ему очень не хотелось думать о лежащем в ванне, и он поймал себя на том, что смотрит на отражение в зеркале над раковиной. Шагнул поближе, протянул руку к лицу, желая убедиться в увиденном. Выглядит он старше, чем когда видел себя в последний раз. Под глазами черные мешки, словно тени. Волосы тусклые, на щеках пятна отросшей щетины. Вокруг рта, глаз и на лбу прибавилось много морщинок. Из зеркала на него смотрел чужой человек, странно на него похожий.

Опершись на раковину, он почувствовал, что под пальцами что-то хрустнуло. Опустил взгляд и увидел маленькие кусочки мыла, тюбики с зубной пастой, но хрустели не они. Он поднял руку и увидел очки.

Он взял их, поднес к глазам, покрутил, и сердце его заныло. Разглядывай не разглядывай, сомнений нет, это его собственные очки. Он был близорук, но почти не носил их. А когда бывал на публике, вообще не надевал. Никогда. Никто и не догадывался, что он плохо видит, даже Дуглас.

Шеппард поднял голову и встретился со своим взглядом.

Чьих это рук дело?

Он отбросил мелькнувшую мысль. Не сейчас. Сейчас он должен заняться другим. Скажи спасибо, что теперь они у тебя есть. Он надел очки. Всегда считал, что выглядит в них глуповато. Но сейчас не до комплексов.

Шеппард закатал рукава рубашки, скрывавшие серьезные раны от наручников. Можно было подумать, что у него на руках два алых зубчатых браслета.

Он пустил воду и сунул левое запястье под холодную струю.

Не смог удержаться от стона. Больно щипало. Он сунул и правое запястье.

Покончив с этим, он потянулся за туалетной бумагой. Кончик был сложен в виде треугольника, как обычно в гостиницах. Промокнул запястья, и бумага окрасилась кровью.

Он повернулся к ванне. Сделал глубокий вздох – теперь деваться некуда, надо действовать. Ванна была большая и безупречно белая, не считая тоненького ручейка, стекавшего на пол. На полпути ручеек высох. Он был красного цвета, такого же, как и запястья Шеппарда. Кровь, значит.

Ну хотя бы на шторке нет крови… Шеппард шагнул к ней и увидел зловещие очертания – черную массу, искаженную прозрачным материалом шторки.

И сразу почуял запах, который ни с чем не спутаешь, – дурной и с металлическим оттенком.

Прежде чем что-либо подумать, он протянул руку и взялся за шторку. Посчитал в уме: раз, два, три. И резко отдернул ее.

Запах ударил в нос. Шеппард заставил себя заглянуть в ванну и увидел… Боже мой… Стало понятно, почему Мэнди так пронзительно кричала – он и сам едва не задохнулся.

В пустой ванне лицом вниз лежал мужчина в коричневом костюме. Лежал в неудобной позе, можно было подумать, что он спит… если бы не кровь. Вся ванна была в крови. Она лужей скопилась вокруг туловища, сочилась из-под него, застывая в прохладном воздухе. Как много крови… откуда столько? Она растеклась по всей ванне, создавая иллюзию, что человек купается в багровой жидкости.

Боже, сколько крови! Думай о чем-нибудь другом.

Так. Мужчина, седоволосый, лысеющий – редкие седые пряди торчат во все стороны, под ними видна кожа черепа. Морщинистые, в пятнах крови руки вытянуты вдоль тела. Стараясь не думать, что он станет делать дальше, Шеппард наклонился и протянул руку в ванну, очень медленно, стараясь не запачкаться кровью. Прижал палец к холодному как лед запястью старика. Подождал с полминутки. Пульс не прощупывается. «А ты чего ожидал?»