– С-самое главное, чтобы Энни не прекращала поддерживать технику невидимости, - говорила Мэри, план разработала она.

 - Вообще не факт, что она сегодня тоже туда пойдет, - предположил Джей. –  Зачем ей столько лекарств?

– И для чего?
–  не понимал Акио.

Ребята по всему дому выключили свет и спрятались у окна в гостиной. Стали выжидать Алису примерно в то же время, когда Энни заметила ее ночные вылазки. Акио все время зевал, а у Джея закрывались глаза. Все ужасно хотели спать.

– Не придет она, - в очередной раз зевнул Акио.–  Давайте лучше ложиться спать. Завтра какое-то мини-испытание будет. Нам надо выспаться.

Все согласились с Акио. Плуки же давно видел сны. А Филипп все так же мрачно стоял и не шевелился, как обычная статуя.

 - Спокойной ночи, - сонно пробормотали парни, расходясь по комнатам.

 - Д-до завтра, - ответила за девочек Мэри, поднимаясь по лестнице вместе с Ханой.

 - Я сейчас приду, - сказала Энни подругам.

Грин села на диван, погладила пурлуки. Малыш заурчал во сне и продолжил сопеть. Энни подождала некоторое время, пока все уснут, и только затем решила заговорить с Филиппом.

– Привет, Филипп, - прошептала она, встав перед статуей.

На этот раз дворецкий не стал притворяться спящим и сразу открыл глаза, которые тот час вспыхнули зеленым светом. Даже на каменном лице читалась некая грусть и недовольство.

– Здравствуй, Энни Грин, - сказал Филипп. –  Я чувствую, что Ваши друзья спят. Вы можете говорить не шепотом.

– Я хотела, я хотела, - Энни опустила глаза, ей было немного стыдно. –  Я хотела извиниться перед тобой, Филипп. Мне не следовало без твоего разрешения открывать твою тайну. Это было очень глупо. Я не хотела тебе зла. Прости.

Дворецкий легким прикосновением каменных пальцев, приподнял голову Энни.

– Ну что же Вы так, - говорила статуя, погладив Грин по щеке. –  Вы же мой друг. Я знаю, что Вы не хотели мне зла. Я также очень рад, что являюсь Вашим защитником. Энни Грин, Вы очень добрая и отзывчивая.

– Все равно, я была не права, - с этими словами Энни обняла статую.

Глаза Филиппа засияли еще ярче. Его, наверное, веками никто не обнимал.

– Но все же лучше сохранить мою тайну, - сказал он, когда Энни отстранилась.

– Хорошо, Филипп. Но если захочешь открыться моим друзьям, то я буду очень рада. А теперь мне надо идти спать. Завтра новые испытания. А через неделю уже встреча в белой комнате.

– Но с кем? Вы еще не выяснили?
–  спросила статуя.

– Не выяснили, - ответила Энни, перебирая в руке медальон.–  Это либо Алиса Волкова, либо Лиза Коробова.

– А может кто еще?

 - Не знаю, Филипп, - Энни пожала плечами.–  Кто бы это ни был, она в опасности. Ракшасы слишком темные существа. Я видела их ауру, она слишком черная, слишком зловещая.

Филипп повернулся к окну, он будто что-то почувствовал.

– Что-то не так?
–  спросила Энни.

 - Там кто-то есть, - с этими словами статуя осторожно приблизилась к окну.

В этот раз Алиса решила выйти на вылазку позднее. Может, её что-то задержало, а может, просто назначила встречу в другое время.

– Мы должны за ней проследить, - с этими словами Энни взяла за руку Филиппа, и они вышли из дому под техникой невидимости.

Алиса двигалась гораздо быстрее. Бежать одновременно с Филиппом было тяжело. Хоть статуя довольно быстро передвигалась.

 - Она уже за воротами, - сказала Энни, выглядывая за решетку. –  Нам не пройти, если ты, конечно, летать не умеешь.