– Я могу сделать так, что он умрёт, и никто не узнает, что стало причиной.

– Эта смерть прямо на глазах бойцов скажется на их настроении не самым лучшим образом.

И это было всё так. Женщины на порядок эмоциональнее мужчин. Какие бы изменения не произошли с их телом, после которых они стали сверхсуществами, но женская суть осталась прежней. Ни тренировки, ни беседы с психологами не могли кардинально и быстро перестроить сознание девушек. Только время и самые тяжёлые схватки. Лишь эти два фактора закрывали эмоции плотным несокрушимым панцирем. Именно это произошло с Ашидой и Яшерой, чей возраст уже перевалил за четыре десятка лет. И они являлись самыми старшими в спецотряде. Остальным было от двадцати трёх до двадцати пяти лет. И вот в их жизнь ворвался шанс, который для многих первый и последний в жизни. Понятное дело, что это оказалось слишком большим потрясением даже для спецназовцев, которые ко всему прочему не обладали ещё огромным опытом. Мужчина, находящийся полностью в твоей власти – это сильнейшее искушение.

– И что с ним делать? Оставить до лучших времён, спрятать на базе отряда?

– Когда узнают остальные, кого мы прячем, это будет война, - усмехнулась Ашида. – Его выкрадут, выкупят, переманят кого-то из группы для этого. Та же Корша легко на такое пойдёт, ведь это не предательство клана. Ко всему прочему, кхм… насчёт ликвидации… когда кто-то из штабных узнает, что мы убили мужчину, то нам всем не поздоровится. А они узнают точно, поверь мне.

– Чёртов мужчина! – почти так же эмоционально, как несколько секунд назад её собеседница, выразилась Яшера и следом добавила несколько совсем уж непечатных слов. – И что теперь нам делать?

– Пока он будет с нами до утра. Завтра, перед тем, как уйти, мы ему вколем сильное снотворное. Чуть позже я свяжусь кое с кем, и его заберут из этого места в течении суток-двое.

– Кто?

– Мистресс Танаеша Ноктинола, - нехотя ответила ей командир, желающая, чтобы эта информация осталась при ней, но понимающая, что в сложившейся ситуации подобные тайны запросто превратят её союзницу в скрытого врага. – Я ей должна, причём, как командир спецотряда, о чём кое-кто из руководителей в курсе. Передав ей мужчину, я спишу все долги и даже получу активы на будущее.

– Ого! За такое по головке не погладят, если узнают. А ведь этот схрон будет засвечен, и им больше уже не воспользуешься.

– Я Полковнику сообщу обо всём, и он прикроет. Тем более, мы будем знать, где находится мужчина. Понадобится – заберём.

– Так тебе мистресс и отдала свою добычу и подарок.

– В таком случае, у криминала окажется на одну мистресс меньше, - зло улыбнулась Ашида. – Хотя я думаю, что она сама поймёт насколько чревато упираться в подобном вопросе, когда кто-то из нашего клана озвучит ей требование вернуть «подарок» назад.

«Какая-то нездоровая привычка у меня вырабатывается просыпаться каждый раз в незнакомом месте и с больной головой», - пожаловался я самому себе, когда открыл глаза в комнате, куда не понятно как попал. Последнее что понял, так это очередной укол в шею в пещере, где команда моих похитителей и убийц отряда клана Долн отсиживались половину суток после акции.

Я был раздет до трусов, уложен на мягкую кровать, накрыт легким теплым одеялом. Немного болела голова, но и только, больше ничего не доставляло дискомфорта. Голова, полагаю, болит из-за снотворного, которым меня пичкали последнее время.

Первым делом я проверил состояние рудилиевой «сетки» и едва удержался от мата и проклятий в адрес тех, кто меня так искалечил. После этого пришлось лежать несколько минут и буквально заставлять себя успокоиться.

Наконец, я медленно сдвинул одеяло и сел в кровати. При этом не сводил взгляда с двери напротив. Всё ждал, что она вот-вот распахнётся, и кто-то решит немедленно пообщаться со мной, как это случилось… собственно, а сколько прошло времени с моего первого пробуждения с последующим допросом парочкой из клана Долн?

К слову, эта комната от той сильно отличалась. Отличная комфортная просторная спальня в тёмно-красных тонах. Окна закрыты шторами, но видно с краёв, что с той стороны ночь или стёкла дополнительно защищены ставнями, не пропускающими солнечный свет. Освещение давали два микроскопических светильника в дальнем углу комнаты и рядом с дверью. Шума так же не было. Совсем, будто я где-то в бункере проснулся за многометровыми стенками. Только тихонько пощёлкивали настенные часы, и едва слышно шумел какой-то прибор на стене между окон. Ионизатор? Обогреватель? Увлажнитель? Здесь данная техника должна была сильно отличаться от знакомой мне и могла работать по-другому – более шумно или намного тише.

На полу был расстелен квадратный белый ковёр с высоким колючим ворсом, в котором моя стопа полностью скрылась. Слева от кровати стоял низкий комод, на котором что-то лежало, какой-то свёрток. Заинтересовавшись, я подошёл ближе и опознал в нём пакет с одеждой. Рубашка-тениска, тонкие штаны с магнитными клипсами вместо кнопок и ремня, сандалии. Всё лёгкое, практически невесомое и приятное на ощупь, точно по мне.

«Совсем другое дело, - удовлетворённо хмыкнул я, оценив отношение к себе. – Хорошо бы и дальше всё было точно так же».