— Было больно? — спросил он, когда мы уже лежали, немного отдышавшись. — Прости.

— Нет, — покачала головой, пьяно улыбаясь. — Больно не было.

Мы еще немного поболтали, и когда за окном начало светать, Алан поднялся с кровати. Он решил, что стоит все-таки соблюсти те самые приличия, о которых вроде как говорят, но никто толком не соблюдает. Я не стала сопротивляться, наблюдая, как он собирается.

— А где Абсолон? — все-таки спросила. Просто демон всегда, так или иначе, выдавал своё присутствие в такие моменты, а тут я слышала его только тогда, когда Алан пришел, а после он больше никак себя не проявлял.

Алан тут же замер с шейным платком в руках, который собирался сунуть себе в карман.

— Он занят, — ответил муж, посмотрев на меня прямо и открыто. Мне хотелось узнать, чем это таким занять демон, но я тут же прикусила язык, видя, что говорить на эту тему Алан не хочет и не собирается. Ладно, когда-нибудь все равно узнаю. — Ты помнишь, что я тебе говорил о принце? Я серьезно. Постарайся не оставаться с ним больше наедине.

— Не стоит говорить это так, словно я сама его спровоцировала, — ответила я тут же, внутреннее негодуя.

Алан прищурился, но не стал развивать тему.

— Просто платья надевай менее открытыми, — вздохнул он.

— Какие дарите — те и надеваю, — огрызнулась я, забираясь под одеяло и отворачиваясь. После секса, всё почему-то воспринималось слишком ярко, и обида огненным цветком буквально вспыхнула внутри.

— Не обижайся, Эволет. Обещаю, завтра у тебя будут новые платья, — Алан склонился, поцеловал меня в висок, а после почти сразу вышел.

Я же обернулась, посмотрела на дверь и вдохнула, переворачиваясь на спину.

— Да не нужны мне ваши платья, — буркнула недовольно. Подумав немного, схватила рядом лежащую подушку и швырнула ее в дверь, после довольно улыбаясь и закрывая глаза. Вот теперь можно спать.

Ренард сам толком не понимал, что с ним происходит. Нет, он теоретически знал, что брачный период очень труден и у каждого проходит по-своему. Тем более самый первый. Но эти знания никак не давали ему прийти в привычное равновесие.

С каждой минутой он становился все дерганее. Он понимал, что ведет себя глупо, но ничего не мог поделать со своим телом. Казалось, что оно попросту перестало ему подчиняться.

И сейчас, когда он очнулся и понял, что медленно крадется по темному коридору, то испугался. Было страшно внезапно осознать, что в один момент ты попросту исчезнешь, а твое тело займет кто-то другой. И пусть этот кто-то с детства знакомый и родной зверь. Легче от этого не становилось.

Раньше Раймунд никогда ничего подобного не делал. Он лишь постоянно был внутри или рядом, заботясь и оказывая поддержку, но в последнее время его словно подменили. Что стоит только инцидент, когда зверь просто самовольно покинул дворец. А ведь раньше никогда не отходит от Ренарда больше чем на пару метров.

В тот раз принц ощутил просто громадную пустоту внутри, от которой хотелось лезть на стену, выть или же немедленно ее чем-нибудь заполнить. И она отступила только тогда, когда Роланд вместе с Сэвиром не вернули Раймунда.

Долго злиться на своего зверя Ренард не мог, но в тот раз он игнорировал его вплоть до начала бала. А вот там, когда он увидел жену главы темного клана, зверь вновь повел себя странно.

Тогда на балконе Ренард проклинал свою сущность, из-за которой ему приходилось проходить через подобное. А уж в кабинете отца, когда он говорил такие глупости, то ему и вовсе хотелось провалиться сквозь землю. И ведь поделать ничего не получалось. Слова выскальзывали изо рта раньше, чем он мог остановить себя.

В голове бились мысли, что он ведет себя так, что его отцу, должно быть, за него бесконечно стыдно. Зверь немного успокоился, когда жена герцога ушла к себе, но оказалось, что это была всего лишь небольшая передышка.

И вот сейчас он стоял в темном коридоре и наблюдал, что около двери, за которой спало вожделенное тело, сидел мужчина, явно охраняющий эту самую дверь. Он сидел на стуле, опираясь затылком на стену, и смотрел прямо перед собой. Чуть поодаль стоял еще один стул со свечой.

Внутри Ренарда поднялась волна гнева и негодования. Ему мешают! А ведь осталось всего ничего и там, на кровати, его ждет такая нежная, покорная, хрупкая самка.

Ренард тряхнул головой, рукой опираясь на стену. Какая еще самка? Надо взять себя в руки.

Принц не понимал, что такого в этой женщине. Да, она была милой и красивой, но не сходить же с ума от этого. В замке среди гостей была еще уйма милых и красивых. Да и помоложе были. Так почему его зверь так нацелился именно на нее?