— Нет. Во флаконе было нечто похожее на возбудитель. Причём не физический, — Алан протянул мне бумагу с отчётом.

— А духовный, — прошептала я, вчитываясь в строчки.

Я прочитала ее дневник, и видела, что в один момент она начинала писать и бросала, потом опять начинала. И так по нескольку раз. Словно хотела продолжить то, чем занималась всегда, но что-то ей не давало это сделать. Об этом она сама написала.

Что-то вроде:

«Не могу писать больше. Каждый раз, стоит только начать, как внутри разгорается раздражение и гнев. И не только писать. Раньше я могла часами сидеть на одном месте и наблюдать за чем-нибудь. Сейчас же долгое нахождение на одном месте заставляет мои руки трястись. Мне иногда кажется, что внутри меня что-то завелось. Оно зудит, чешется, выводит из себя. Но в тоже время я ощущаю такой сильный упадок сил, что, кажется, еще мгновение и засну на месте. Знаю, что это всё ненормально. Надеюсь, новое лекарство мне поможет».

— Судя по всему, это вещество не только делало ее раздражённой, но ещё и снижало активность. На мой взгляд, Ариана не выглядела бодрым. Даже злым и раздражённым человеком она тоже не выглядела.

Вздохнула, положив бумагу на тумбочку.

Всё это мне совсем не нравилось. Ариана погибла, утянув с собой несколько десятков человек. Теодор по-прежнему отплясывает на своём балу, в обнимку со Стефани. Ни он, ни она не кажутся опечаленными. Оливия за решёткой. Ренард пропал, и император даже не вспоминает о нём.

О принце забеспокоился Алан, сказав однажды, что его нет в замке. Я не стала спрашивать, как именно он узнал, но не верить мужу причин у меня не было.

Конечно, Алан поинтересовался у императора о наследнике, на что получил ответ, что принцу нездоровится, поэтому его отправили подышать свежим воздухом за город. Можно было подумать, что Теодор волнуется о сыне, именно поэтому решил его убрать из города подальше. Или же из-за проблем со зверем Ренарда решили немного подержать взаперти, так как он мог навредить кому-нибудь. Или же попросту раскрыть секрет семьи.

Вот только после ответа у меня появилось стойкое ощущение, что не всё так просто.

Виви, которая не пострадала в ту ночь, была послана с ответственным заданием: проникнуть в комнату принца и принести хоть что-нибудь личное. Понятное дело, что лучше всего подошла бы кровь наследника, но где её взять? Как сказала Виви, комната была идеально вылизана кем-то. Никаких личных вещей, даже булавок не осталось. Видимо, опасались, что принц мог ими случайно когда-то уколоться и оставить кровь.

Это наводило на определённые мысли, и мы решили пока не спешить. Мало ли, вдруг принца удалили из замка по причине, что его мать погибла, и его хотели оградить от всего этого. Тем более у него сейчас и так сложный период и он мог выйти из себя, натворив дел.

Когда мы с Аланом начали незаметно интересоваться остальными родственниками императора, то выяснилось, что все они давно уже не бывают на ежегодном балу. К тому же многие из них живут на самых дальних окраинах империи.

Это могло бы показаться странным, но я понимаю, зачем император сделал это. Чем ближе родственник, тем больше у того будет искушение свергнуть императора и подобраться ближе к трону. Удивительно, что они вообще живы. Могли бы и вовсе всех убить.

Хотя, ходили слухи, что некоторые семьи весьма близки с императором, но кто именно и где они сейчас никто не знал.

Также мы выяснили, что раньше такого не было. При других императорах род Хеммингов был поистине могущественным. Высокие, сильные, крепкие Хемминги чем-то напоминали мне викингов. И сейчас от всего рода остался, по сути, только сам император, да наследник, который пропал, а может, уже и вовсе мёртв. Не хотелось бы такого конца для парня. Пусть у него и рвало крышу из-за зверя, но в тот последний раз он показал мне, что хочет бороться с тем, что у него внутри, и прилагает громадные усилия в этой борьбе.

Этот бал мне напоминал пир во время чумы. Семья императора почти рухнула, род развалился, а он отплясывает с ведьмой, которая прикинулась ласковым ангелом.

Посмотрев на Алана, вздохнула.

— И что будем делать? — кажется, я уже задавала этот вопрос. — Даже если император не виноват в том, что произошло с его женой. Даже если сейчас он не осознает, насколько неправильны его действия и показная связь со Стефани. Даже если Ренарда еще не убили. То, что он разогнал свой род…

— Мы не знаем, что там было в прошлом, — Алан пожал плечами. — Борьба за власть всегда кровопролитна. Если бы императора убили, то началась бы грызня за корону, а это привело бы к расколу империи. Соседи не стали бы смотреть на это сквозь пальцы, а быстро решили поживиться. Вполне может быть, что Теодор принял тяжёлое для рода, но верное для империи решение. Полагаю, нужно найти принца и укрыть его. Не думаю, что ведьма успокоится.

— А после? — спросила, пододвигаясь к мужу ближе. От всего этого меня сотрясала нервная дрожь. — И я всё же не поняла, как Ариана смогла призвать демона.

— В том месте нашли какое-то разлитое по полу зелье. Оно почти испарилось, но несколько капель удалось собрать. И да, его там разливали не единожды. Пока не знаю, что это, но не удивлюсь, что какая-нибудь прикормка для демонов. И мне тоже не ясно, как Ариана смогла разорвать барьер. Её сил не хватило бы на это.

Я почти забралась Алану на колени, обнимая за шею. Он тут же положил руки мне на талию, принимаясь целовать открытую шею.