Третий мент из наряда был самодовольным «центнером» ростом около ста девяноста. Он только улыбался, понимая, что я при всем желании и старании, неделю не посещая туалет, могу с трудом потянуть только на три четверти от его веса. И потому не мог поверить, что я сумею его свалить. И даже наивно с высоты своего роста спросил:

– И как это выглядело бы? Люблю, когда меня свалить пытаются…

Он был молод. Наверное, только-только вернулся из армии и сразу пошел служить в полицию. И мало еще в жизни повидал. И его, конечно, стоило поучить. Не проучить, а только поучить, чтобы имел понятие, что человек, значительно уступающий ему в параметрах, тоже может против него кое-что предпринять. Я осмотрелся. Эксперты еще только раскрывали свои чемоданчики и готовились к работе, значит, время у меня было.

– Ты, сынок, считаешь себя физически сильным парнем, – сказал я утверждающе. – Но по природной глупости не жалеешь жильцов первого этажа, у которых люстра может упасть.

– Не просто считаю. Я и есть сильный.

Самодовольства в нем было больше, чем ума, понял я. Наверное, и больше, чем силы.

– Может быть, думаешь, что и драться умеешь?

Я подошел ближе.

– Не думаю. Просто умею.

– Но не знаешь, что в рукопашной схватке побеждает не тот, кто сильнее, выше и тяжелее, а тот, кто умеет управлять противником.

– А я, если драться начинаю, становлюсь неуправляемым, – самодовольно усмехнулся «центнер» и посмотрел на коллег. Те согласно хохотнули. Они, кажется, тоже сильно сомневались в возможности такого внешне не гиганта, как я, свалить крупного парня. И заранее радовались развлечению.

– Тогда ударь меня, – вежливо попросил я.

– Как?

– Просто. В лицо.

– С удовольствием, – это было произнесено смачно и нагло.

Капитан Колбасников подошел ближе, предупредил, думая, что я забыл:

– Тим Сергеевич, у тебя же, я слышал, куча ребер сломана.

– Это мне не помешает. Бей…

«Центнер» передал свой автомат напарнику и тут же попытался нанести резкий удар всем весом своего тела. Тот, кто такой удар пропустит, повторения не попросит. Его попросту не понадобится. Даже я не ожидал от этой туши подобной прыти. Но он бил всем телом, «проваливаясь» после удара и рассчитывая, что кулак его встретит сопротивление моей головы и это остановит падение его тела.

Я удар не отбивал, хотя мог бы просто направить его мимо своей головы легким касанием кисти. Я пошел дальше. Движением кисти направив удар мимо головы и развернув свой корпус параллельно направлению удара, позволил «центнеру» «провалиться» как можно глубже. И не убрал свою руку, а, напротив, захватил его за рукав рядом с кистью и повел руку вниз, одновременно отбивающей рукой осуществляя сильное давление на локоть. Чтобы рука не сломалась, «центнер», уже начав подвывать от боли в суставах, вынужден был согнуться, перевернуться и всей своей широкой спиной плюхнуться на пол.

По большому счету, это был прием по системе айкидо, доработанный до боевого уровня в системе Кадочникова, которая в значительной степени используется при подготовке в спецназе ГРУ. Правда, с той разницей, что в спецназе, где изучают аспекты «рукопашки», еще отработано и добивание противника. И я показал удар каблуком в челюсть лежащему на спине противнику, самой челюсти не коснувшись. А потом наметил удар каблуком в печень. Вообще-то я мог сразу слегка дернуть вверх его руку, и тогда он сам упал бы всем своим весом себе на печень. И сам бы себя этим надолго отключил. И даже под угрозой убийства не смог бы подняться. Но при этом обязательно пострадала бы его вывернутая рука. А мне сейчас было ни к чему ослаблять полицейский патруль небоевыми потерями.

– Вот это и есть не сопротивление, не схватка, а управление противником. Я управлял, сынок, твоим телом вместо тебя и заставил тебя кувыркнуться. И не моя вина, что тебя не научили правильно падать. Подыши глубоко, переведи дыхание.

«Центнер» встал на четвереньки и тяжело задышал.

Как раз в этот момент трижды подряд блеснула вспышка фотокамеры. Эксперт снимал тело убитой Лидии Мальцевой. Капитан Колбасников первым сообразил, что мы не тем занимаемся.

– Сержант, свободен! Уведи своих людей и не мешай следствию.

Работа началась. Патологоанатом Владимир Владимирович осматривал труп, запуская пальцы в тонких резиновых перчатках в рану на лбу.

– Когда совершено убийство? – спросил следователь, имени которого я не знал.

– Пока могу сказать только предположительно. Но не менее полутора-двух часов назад.

– Она мне позвонила и пригласила к себе, – я посмотрел на часы, – пятьдесят минут назад. Даже сорок восемь минут, если быть точным…

– Капитан частного сыска опять желает спорить с судмедэкспертизой, – сначала простонал, а потом недовольно цыкнул патологоанатом, с которым мы часто не сходились во мнении в прошлом расследовании. – Здесь я скажу конкретно. Не знаю уж, кто вам звонил, Тимофей Сергеевич, но она могла вам позвонить только с того света…

Когда я вышел из подъезда, то удивился, что полицейский «уазик» еще не уехал, патрульные стоят около «Газели» дежурной оперативной бригады, беседуя с водителем. Здесь же был и второй водитель, с «Газели» судебно-медицинской экспертизы. Но патрульные, заметив меня, сразу шагнули навстречу. Только их водитель остался рядом с «Газелью».

– Извините, мы сразу не поняли, кто вы… – сказал сержант и почесал раструбом своего «тупорылого» [2] автомата нос.