— Я думала, ты знаешь, кому принадлежал этот артефакт.

— И кому же?

Кривая надменная усмешка отрезвила, я отдернула руку, погладила бусины. Я забыла, каким противным Корион может быть. Решила отвлечься от сердечных страданий. Стала рассказывать как нашла браслет в усыпальнице Югани, отметив, как удивленно приподнялись брови Кори. Что-то было не так в моих словах? Чему он изумился?

— Ты хочешь его найти? — испугалась я, что вдруг он решил изменить ход истории. — Но если ты его найдешь, мы же не сможем встретиться.

Я даже боялась представить себе, что мы с драконом никогда не повстречаемся. Словно холодом в душе повеяло. Я ведь уже год живу лишь им, только им и нашими короткими встречами.

Уж не знаю, что этот противный дракон прочел на моем лице. Он нагнулся, тревожа мое сердце слишком откровенной улыбкой, а слова больно жалили, как осы:

— Ты же меня не любишь, так чего переживаешь?

Я одернула его, и — о чудо, — он стал извиняться. Правда это прозвучало как угроза, что мне от него никуда не деться, я же его невеста как-никак, но если бы он знал, как я была рада услышать это.

Я даже смилостивилась и рассказала, где именно находится усыпальница. И Корион опять удивился, на этот раз тому, что она оказалась слишком далеко от столицы. А чего удивляться, если Югани считали проклятым. Вполне естественно, что никаких почестей после его смерти ему не было оказано. Похоронили, как собаку, на окраине и забыли о нем. Просто бросить или сжечь не позволяла драконья кровь в несостоявшемся императоре. Позор позором, а душа усопшего могла вернуться и отомстить. Я сама никогда не видела ни одного призрака, но были люди, которые уверяли, что даже общались с ними. Тим считал их шарлатанами. Я, если честно, тоже. В универе не нашла ни слова о подобной магии, ни одного заклинания призыва душ.

Корион словно не помнил своего брата, и это меня насторожило. Я вдруг подумала о теории параллельности миров, и сердце заныло от плохого предчувствия. Неужели в этом мире нет Югани? Но дракон, словно издеваясь надо мной, в конце концов, вспомнил о своем кузене. Я его даже отчитала. А то нашел моду меня пугать. Я и так вся на нервах. Голову сломала, не зная, почему мы никак не встретимся в будущем, так еще и он подливал масла в огонь своим хмурым и удивленным видом.

— Корион, ты порой такой бессердечный. Как можно не знать, где похоронен твой кузен? Это так на тебя не похоже.

Совершенно. Он же чуткий, ласковый и внимательный к мелочам. Корион встал и, кажется, смутился, потому что опять напомнил, что он Темный Властелин и что я его невеста.

После этого оставил меня одну, а я всхлипнула. Невеста. Сколько еще я буду его невестой? Взглянула на браслет. Это пятый прыжок. Пятый. Еще пять бусин. Нужно взять себя в руки и успокоиться. Неизвестность пугала меня, но я никогда не пасовала перед трудностями. И это все переживу, дойду до конца победителем. Я ведь Радалия Шемар — невеста Темного Властелина. Смех да и только.

Вымывшись, облачилась в красное традиционное платье с пышным подолом из дорогого плотного шелка и вышла в комнату, где меня поджидал мой ужин и жених. Это стало уже традицией — ужинать вместе.

Не возьмусь предположить, где пропадал Корион, но настроение у него изменилось в лучшую сторону. Смотрел на меня пристально, плавил своими огненными глазами, задумчиво жуя пищу. Я пригубила вина. Ну как пригубила. Во рту под таким знойным взглядом пересохло, поэтому и не заметила, как уговорила целый кубок, а служанка расторопно подлила еще.

Очень мило сидели, молча ели и я не выдержала, заговорила первой.

— А ты знаешь, что после этого тайфуна император тяжело заболеет и умрет? А жаль, император Замар мне нравится. Он открыл школы для девочек. Но в эпоху Радах его нововведения уничтожат, и женщины опять станут лишь игрушками мужчин.

Я любила говорить об истории. Могла часами о ней рассказывать. Это страсть всей моей жизни, подарившая мне Кориона.

— Мне вообще не нравится эпоха Радах, — продолжала я, так как Корион в дискуссию не вступал, но и не останавливал, и взгляда не отводил.

Мне было безумно приятно то, как он ласкал меня взором. Это льстило, придавало уверенности, что все же я ему нравлюсь. Это было видно, чувствовалось сердцем, поэтому меня и понесло. Тим бы уже давно взвыл, а Корион внимательно слушал.

— Представляешь, они сожгли императорскую библиотеку, где хранились хроники лет. И теперь я ничего не могу найти о тебе. Тебя словно нет. — Сама не поняла как расстроилась. Жалко себя стало до слез. — Словно это все сон.

Подняла взгляд на Кориона, и он наконец заговорил со мной: