– Что это значит?

– Пока не знаю. Но раз первая часть из этого всего сбылась, то и вторая имеет смысл. Остается лишь узнать какой.

Молодое поколение не сдержано. Всегда. Нам трудно дослушать мысль до конца, если мы догадываемся, к чему она ведет. Мы не признаем авторитеты, считая себя самыми умными. И в эмоциональном порыве часто совершаем ошибки, о которых в будущем сожалеем.

Что мне стоило не гнать волну и дослушать хорула? «Исчезновение камня в Отстойнике может поменять торговый путь в Элизии, убийство Царицы в Пургаторе влияет на распределение придворных должностей в Ногле, а ржавчина на сочленении механоида…». К чему именно вела окись железа на теле киборга, оставалось неизвестным. Потому что я перебил собеседника.

В свое оправдание могу сказать, что тогда было не до тайн Мадридского двора. Из живота торчал меч, а сам я находился в странном месте между мирами, если можно так выразиться. Только легче от этого не становилось. Я ходил, словно загнанный зверь по крохотной комнатушке взад-вперед, размышляя над возникшей загадкой.

– Вот, – показался в двери Лиций с двумя кувшинами эля.

Троуг поспешил встретить своего собутыльника. Рис сидела на кровати, уткнувшись в альбом, неодобрительно поглядывая на выпивох. Мы благоразумно решили переместиться из Синдиката в более тихое место, чтобы перестать мозолить глаза Игрокам. Правда, оказалось что алкоголя с собой было взято мало. Пришлось зверолюду бежать за добавкой – отпустить корла одного мы не решились.

– Сергей, сядь, не мельтеши, – заметила Рис, – сейчас мы все равно ничего не придумаем.

– Тут и придумывать нечего, – вмешался в наш разговор Лиций, жадно глядя, как Троуг наполняет грязные стаканы, – для начала нужно выяснить о торговых потоках отсюда в Элизий и узнать, какие из них недавно менялись. Следом найти Ищущего, от которого этот путь зависел. И уже выяснить все о твоем загадочном камне. Довольно несложно.

– Ну и займись, раз умный такой, – хмыкнула девушка.

– Всего лишь вопрос времени, – пожал плечами зверолюд, – такая же обыденная вещь, как создание кристалла заклинаний или посещение Оракула при достижении определенной зрелости.

– Кстати, – встрепенулся я, – думаю, я этой самой зрелости набрался. Надо напроситься в гости к Оракулу.

– Ты до сих пор его не посетил? – изумленно приподняла бровь Рис.

Мои слова удивили не только ее. Троуг перестал наливать эль и уставился на меня, а Лиций задергал ушами.

– Ну это ты зря, Серег, – сделал большой глоток корл, – он очень помогает Игрокам. Жаль, что вопрос можно задать только один.

– Часто Ищущие после встречи с ним серьезно ускоряются в развитии, – поддакнула Рис.

– Ну чего вы на меня напали? Знаю, что нужно, просто как-то не до этого было. То одну из плена вытащи, то другого.

– Сергей по-своему прав, – вступился зверолюд, – необходимо сначала точно сформулировать вопрос, прежде чем ехать к такому сильному Ищущему.

– Ну вот. Хоть Лиций меня понимает. Ты тоже не был у Оракула?

– Нет, я посетил его во второй день пребывания в Отстойнике, – спокойно заметил человек-кот, – он ответил на один вопрос. И одновременно на множество. Как я и говорил, главное понимать, что ты спрашиваешь.

– Ладно, ладно, если у нас нет больше тем, кроме посещения Оракула и неразрешимой загадки про камень, то давайте уже вернемся к нашим яйцам.

– Давно пора, – Рис поднялась на ноги и на мгновение я увидел, что она рисует. Гранату!. Скорее всего, взамен прошлой. Хотя, судя по готовности изображения, им она занималась уже давно.

Троуг подошел к столу у крохотного окна, по-хозяйски смел с него все широким жестом и из пустоты на деревянную поверхность бухнулась гора пыли. Похожая на песок, только более мелкой фракции и одуванчикового цвета, она завораживала. Я жадно облизал губы и с трудом оторвал взгляд от такого богатства.

– Сколько здесь?

– Одиннадцать килограмм триста сорок грамм, – гордо ответил Троуг, – за оптовую поставку пришлось скинуть до тридцати грамм за яйцо. Но вышло и так неплохо.

– Идиот, – ударила его в грудь Рис.

Корл качнулся, недоуменно глядя на девушку, но потом посмотрел на меня, ища защиты.

– Серег, чего она опять?

– Да ничего, – не дала мне и слова вставить Рисовальщица, – когда такие деньги в мешке, к себе не привлекают внимания. А он начал угощать всех. Придурок!

– Ребята, давайте жить дружно, – вмешался я, – нет ничего лучше, чем делить шкуру уже убитого медведя. Точнее рахнаида. Так как из-за определенных обстоятельств Яна больше нет в нашей команде, то вся добыча делится на четверых.

– И про дополнительные пять процентов мне не забудь, – вставила Рис.

– Про такое забудешь, – мрачно посмотрел на нее я.

Лиций с первого раза легко разделил пыль на четыре почти равные кучки. Почти, потому что моя была самая маленькая. Я смел килограмм семьсот шестьдесят восемь грамм, оставив на столе пятьсот. И кивнул зверолюду.