И я оказалась полностью права. Уже сейчас Ана показывала характер, который в будущем обещал немало проблем нам и её будущему избраннику. Кстати о нём.

Я открыла глаза и посмотрела на приближающегося супруга в компании Листаша и Анари. Девочка весело вприпрыжку бежала рядом с драконом и что-то с восторгом ему щебетала. А мужчина очень внимательно слушал и изредка комментировал. На его лице не было ни снисходительной улыбки, ни неприязни, ни скуки, которые обычно можно заметить у взрослых, общающихся с ребенком. Ведь, по сути, общих тем у них нет. Но дракон каким-то образом умудрялся вести себя так, словно ему было невероятно интересно абсолютно всё, что Ани ему говорила. Хотя, почему «словно»? Так оно и было, ведь она была его шай-ер.

– Я знаю! – донеслось до меня радостно-непреклонное детское восклицание.

– Хорошо, ма шай-ер, - ответил Листаш.

– Ну почему ты мне не веришь? – возмутилась девочка и надула губки.

– Потому что ты ещё маленькая, - с улыбкой пояснил дочери Шан и щёлкнул по носу. – К тому времени, когда ты вырастешь, у тебя раз сто может поменяться решение. Поэтому требовать от Сташа такую клятву – несправедливо. Ведь он тогда навсегда будет связан с тобой и не переживёт, если ты в итоге передумаешь.

Услышав это, я попыталась сдержать улыбку. Малышка вопреки нашим ожиданиям так рьяно взялась за бедного дракона, что тот до сих пор не мог поверить. Я бы на его месте тоже не поверила, если бы пятилетний ребёнок заявил мне, что он – моя судьба и никуда мне от него не деться. Сташ просто не позволял себе поверить в это и настойчиво продолжал выполнять условия обещания, данного мне однажды – право выбора для Анари. Осознанного выбора. А в пять лет такой сделать просто невозможно.

Я тоже так думала. Раньше… Но Анари не простой ребёнок. Пусть сила Равновесия ушла вместе с изгнанием Инферно из нашего мира, своеобразный отпечаток на малышке всё же остался. Она была умна не по годам, а порой говорила вещи, от которых волосы вставали дыбом. Вот и сейчас, резко остановившись и посмотрев на дракона невероятно мудрым и серьёзным взглядом, она сказала:

– Через каких-то десять-двадцать лет наша разница в возрасте покажется тебе смешной, и ты увидишь, что я больше не ребёнок, - дракон вздрогнул. – И мы обязательно вернёмся к этому разговору.

– Ана! – отвлекла я её, пока бедный Сташ не сбежал окончательно. – Мы верим тебе, родная. Но и ты поверь нам, что в жизни случается многое. И если через эти десять-двадцать лет твои желания и симпатии не изменятся, никто и слова не скажет поперёк. Но пойми и ты своего дракона. Связь с шай-ер – это намного серьёзнее, чем ты себе представляешь. И если он сделает сейчас так, как ты хочешь, то будет сильно страдать. Ты ведь его пожалеешь?

– Сильно? – подозрительно спросила девочка, глядя на неожиданно засмущавшегося дракона.

– Сильно, - кивнул он.

– Но ещё сильнее он будет мучиться, если ты в итоге потом передумаешь, - Шан попытался вновь объяснить дочери ситуацию.

– Не передумаю! – упрямо топнула он ногой. – Я вырасту и женюсь на тебе!

И так это была смешно сказано, по-детски, что удержаться от улыбки было невозможно.

Листаш присел на корточки перед своей шай-ер и, заглянув в глаза, сказал:

– Я буду самым счастливым драконом во всех мирах, если ты не передумаешь и выйдешь за меня замуж, моя Ри. И это мне слоило бы словить тебя на слове и связать обещанием, но я не буду. Потому что у любого должно быть право выбора. И я тебе его даю.

Я судорожно вздохнула и отвернулась, испытывая ни с чем не сравнимое чувство признательности и нежности к Листашу. И в очередной раз вознесла молитву Судьбе, за то, что подарила моей девочке такого суженого.

Рядом сел Шанрэл. И по его лицу я поняла, что он думает о том же.

И в этот момент почувствовала, что как никогда счастлива. Ведь все беды позади, а впереди обещает быть только радость.

Мы заслужили, немало настрадавшись в прошлом.

До сих пор помню чувство неверия, когда через пару дней после родов мне сказали, что победа полная и окончательная. И новость эту принесли неожиданные гости – Сариб с супругом и отцом. На Шанрэла было страшно смотреть – он вроде и рад был, всё-таки семья, но продолжал злиться за бездействие и слепоту, за то, что несмотря на серьёзные причины, силу ему так и не вернули, за то, что в трудный момент он не смог помочь мне, как обещал... В общем, поводов для злости было много, что не улучшало его настроения, в связи с прибытием родни. Однако всех принял, сохраняя при этом на лице маску вежливости и учтивости. Как с посторонними, но важными гостями. Демиурги поняли это и не стали злоупотреблять гостеприимством. И как только поделились новостями, сразу же ушли.

Оказывается, Роман-Намор был отчасти прав, утверждая, что Инферно затянуло в наш мир после особо кровавого жертвоприношения Тёмных. Не учёл он лишь того (а может Хозяин просто не счёл нужным пояснять), что мир был слишком молод, чтобы скопившейся негативной энергии хватило на его воплощение. Даже с учётом всей деятельности сбрендивших магов. Вначале он питал их удалённо, меняя и уродуя их суть. Когда Шан показал мне изображения этих Тёмных, меня едва не вытошнило! Ничего противнее я в своей долгой череде перевоплощений не видела. Даже в ужастиках на Земле. И не понятно, почему никого не обеспокоили такие кардинальные изменения. Хотя, возможно, я слишком предвзята.