– Нет, - эмоционально заверила я Федора, - не будем обращаться ни к чьему мнению.

– Тогда я подумаю над небольшим своим условием к спору?

– Не слишком пошлым и не предающим страну?

– Все в рамках приличий, - заверил он, явно пытаясь справиться с наползающей на губы улыбкой. – Небольшое дополнение по моему вкусу, почти не влияющая на основной спор.

– Тогда ладно.

Мы чинно кивнули друг другу и разняли руки.

– Оу, Буха? А ты почему здесь? – он с интересом посмотрел вниз. И я тоже неожиданно заметила прижавшуюся к его ноге и подозрительно на меня зыркающую собачку.

– Она сейчас злится или боится? – спросила я, с опаской разглядывая мелькающие в недвусмысленно открывающейся пасти острые желтые зубки.

– Буха переживает, что у нас появились новые жильцы – она девочка нежная и трепетная.

Мы с его хохлато-китайской переглянулись с удивлением. Вот это исчадье ада – нежная? Трепетная?

– Она не укусит. По крайней мере, первая не нападет.

Градус нашего удивления возрос. Ох, мужчины-мужчины. Как вы мало знаете женщин. В глазах у собачки горела ревность. Ко мне, как к нарушительницы ее личной территории, что покусилась на ее мужчину.

– Буха, не злись, я его только лечу, - тихо проговорила я.

– Я знаю, - удивился Федор.

– Но она-то нет!!! – я кивнула на собачку, которая прикрыла пасть и прислушивалась к моему голосу, повернув голову почти на сто восемьдесят градусов.

– Василиса, ты не боишься трудных задач и азартных споров, но тебя пугают маленькие собаки?

– Обычные – нет, но…

– Думаю, вы подружитесь. Буха! Свой!

И на этом Федор нас покинул.

«Свой?!!!! – читалось в горящих маленьких глазках. – Свой?!!!»

Некоторое время я провожала взглядом прихрамывающую фигуру. Кажется, Федор стал лучше передвигаться, значит лечение помогает ему справляться с симптомами. Я вздохнула и погладила руку по тыльной стороне, где он меня трогал.

Хитрая Ида депилирует руки, делая их идеально гладкими и нежными. А у меня на коже крошечные волоски, интересно, заметил ли это Федор.

Да и бог с ними, не буду морочиться по мелочам. Я сделала главное – обошла несправедливые цифры похудения, с остальным – как-нибудь справлюсь.

Я хотела закрыть дверь, взялась за дверную ручку и замерла в недоумении. Недовольно помахивая хвостом и брезгливо оглядываясь по сторонам с видом престарелой графини, по ошибке попавшей на нудистский пляж, в мою комнату вплывала четырех лапая ревнивица.

Хм… Ладно… Заходи, «подруга».

– Слушай, мать. Мы с тобой врачи. Ты совсем, а я - почти. И обе понимаем – весь бес в деталях, а мы – то, что мы едим!

В ответ на фразу Иды я вздохнула. Получилось душераздирающе. Да так, что Буха, которая самоуправно взялась меня сопровождать в моей вечерней прогулке, обернулась и опасливо посмотрела.

– Основное питание – в первой половине дня, - продолжала безжалостная сторонница здорового питания. Есть каждые два-два с половиной часа, после обеда – белковая пища. И еще. Помнишь правило? Привычку есть в полночь, а спать в семь утра – хорошая девочка меняет местами.

Ликование в голосе Иды – той еще маньячки похудения – бесило. Вызывало яростное чувство протеста. И… желание все послать.

– Мы полностью перестроим тебе режим дня, - добил меня монстр, которую я раньше считала своей лучшей подругой. – А то кое-кто с утра вообще забывает поесть, зато к ночи фаршируется сладким по принципу – мне полведра хватит, я же не слон.

– Ида… - простонала я.

– Что, Ида?

– Я же без сладкого не могу.

– Так. Твою теорию о том, что ты не садишься на диету потому, что опасаешься уголовного кодекса, запрещающего пытки, я уже слышала. Причем не раз и не два. И что немного сладкого и полежать – очень полезно. И о необязательности ежедневных тренировок. Но ты же понимаешь, Вась, каждое исключение отдаляет тебя от цели. Словно ты шагаешь назад, а не вперед.

Я зарычала. Буха обернулась и посмотрела на меня с уважением. Я же совсем опечалилась. Потому как пироженки я любила трепетной любовью. Намного больше, чем неудобные платьишки, в которых мне предполагалось красоваться и этому радоваться. И… что мне делать?

– Хочешь сладкого – положи в рот кусочек шоколада и пусть тает.

– Ида…

– Или изюминку. Или пол ложки меда.

– Я люблю пирожные.

– Значит, ты хочешь не сладкое, а конкретно – жирное и калорийное. В целом, Вась, выбор за тобой. Ты только на вид мимишный котенок с лапами вразнобой. Но мы-то с тобой знаем, внутри сидит – упрямый павиан с красной попой. Помнишь так ты в институте к экзаменам готовилась? Все уже спали, а ты все сидела и учила. А бесконечные ночные дежурства, потому что «так правильно». Да взять хотя бы твоего Пашеньку.