– Да, Елена Борисовна, он наверх пошел. Вы как хотите, а девку жаль. Лялька и то – баба кремень, а после корпоратива с хозяином сама не своя стала. Он вот так пообжимает, а нам им носы утирать.

В ответ забурчал женский голос. Но я не стала слушать, а подхватила собаку и на цыпочках отправилась к себе.

Дольки яблок получились удивительно красивыми. Ровненькие, с красной и зеленой шкуркой. Я развлекалась тем, что смешивала цвета, выкладывала на тарелке и захрумкивала их одно за другим.

По фэншую, то есть по рекомендации одного из коллег, яблоки лучше разрезать на дольки. Во-первых, разум считает, что кусочков много, а следовательно, быстрее приходит психологическое насыщение. Во-вторых, носогубные морщины не углубляются, как при обычном кусании больших плодов.

Я сразу нашла у себя эти дико опасные носогубки и теперь ела, чуть не вытягивая губы в трубочку. Во избежание.

А еще валялась на кровати и болтала с Идой по насущному вопросу.

– Специально говорит, громко, чтобы я услышала.

– А ты? Что решила в итоге?

Хрустнув яблочком, оставшуюся половинку я сунула лежащей у меня под боком Бухе.

– Все что было до меня – прощаю.

В трубке помолчали. Потом голосом Иды, но с привываниями телефон сообщил:

– Ты ли это, подруга моя закадычная? Что-то не узнаю тебя в этой рациональной женщине, которая забралась в твое тело.

– Ха. Да я всегда была практичная. Просто для родных людей делала исключение. А Федя пока не родной.

– Пока, - она покатала на языке слово и хмыкнула недоверчиво. – Пока? Что он там с тобой делает?

– За руку держит, - стеснительно призналась я. – Я уже обе кисти от пушка побрила. Чтобы трогал, а у меня гладенько-гладенько.

– Трындец, - на той стороне связи что-то упало. – Подожди, дай я в себя приду. То есть он тебя держит за руку и все, а ты уже тащишься и табун баб прощаешь? Я прямо проникаюсь неизвестной мне доселе техникой обольщения… А за другое он сегодня успел подержать?

– За бок и талию, - сообщила я, поднимая футболку и скептически рассматривая живот. – Но это не возбуждает. Я сразу начинаю думать, какие складки жира он под пальцами ощущает. Я похудела, но еще недостаточно.

– Пффф, я тоже толстая и плевать кто там что ощущает.

– Ты не толстая по сравнению со мной. Это я пухлик.

– Вечный спор, - засмеялась подруга. – У мужчин – у кого длиннее, у женщин – кто из нас толще. Вот мужики в этом деле позитивнее, я тебе скажу. Борются за лучшее место, а мы, простофили, деремся почему-то за звание самой страшненькой. Так что я передумала. Толстая из нас ты, а я стильная аппетитная красавица бразильского типа.

Я чуть не подавилась и закашлялась. Буха подскочила и принялась надрывно лаять.

– Ну уж нет, - просипела, отставляя тарелку на тумбочку. – Я уже не толстая. Пусть и не модельной худобы как в юности, но весьма и весьма. Федор меня конфеткой назвал, поняла?

– Поняла, братиш. Мы обе крутышки.

– Вот так вот!

Мы посмеялись, обсудили новости. Ида поругала Пашу, я – ее нового, точнее уже ушедшего в небытие кавалера. В жизни каждого человека должна быть такая отдушина как близкая душа.

Днем Федор работал в кабинете. Я попросила его больше лежать на вытяжке, он вздыхал и бесконечно общался по конференц-связи. В Сочи должно было пройти окончательное подписание документов по новому проекту и все нервничали, требовали согласований по малейшим нюансам. Большего не поняла. Главное, пациент хорошо вытягивался, боли почти ушли, хотя функциональные нарушения движения еще оставались во всей красе.

Вскоре привезли заказанный корсет, я показала, как его правильно надевать и меня опять подержали за руку.

Мне давно не было так хорошо, так беззаботно, как в этот вечер. После ужина мы перебрались в гостиную. Федор, по моему настоянию, возлег с Бухой на диван, расстегнул корсет и смотрелся эдаким падишахом.

А мы с тетей Леной болтали. И… эта женщина меня смешила. Или мне, как мама говорила, смешинка в рот попала? Или я была просто расслаблена?

Не буду разбираться. Не хочу…

Я смеялась.

И вдруг поняла, что Федор смотрит на меня. Не пытаясь поймать мой взгляд в ответ, не строя мне глазки или не намекая на что-то. Смотрит. И … любуется.

Увидеть в глазах мужчины нежность… Утонуть в ней, поверить ей… Так соблазнительно. Я невольно прижала руки к щекам – поняла, что они просто горят. Понятное дело, мое состояние не осталось незамеченными и окружающими.

– Ой, чуть сериал свой не пропустила, – пропела тетя Лена. – Побегу. Доброй ночи.

Я бросила быстрый взгляд на Федора. Но тот сделал вид, что всецело поглощен чесанием пузика сияющей Бухи.