– Разные люди, – пролепетал Лофтон, дрожа всем телом. – Но я не думаю, что кто-то из моей группы причастен к убийству.

– Не волнуйтесь, мистер Лофтон. Мы вас пока ни в чем не подозреваем. Вряд ли вы поступили бы столь непредусмотрительно, чтобы удавить Дрейка собственным ремнем, да еще оставить нам столь очевидную улику. Кто занимает двадцать девятый номер? Он тоже смежный?

– Мистер Вальтер Хонивуд, весьма приятный и воспитанный джентльмен из нашей группы. Я сейчас его позову.

Лофтон выскользнул в коридор, а Дафф подошел к внутренней двери в двадцать девятый номер и подергал ее. Заперто.

– Жаль, что не вышло с ремнем, – вздохнул Хейли.

– Лофтон не стал бы душить Дрейка своим собственным ремнем. Но, как я уже сказал, никакого доверия к доктору я не испытываю.

В дверь постучали, и на пороге показался высокий мужчина с копной густых черных волос.

– Я Вальтер Хонивуд из Нью-Йорка, – представился он. – Остановился в двадцать девятом номере.

– Мистер Хонивуд, вам известно о происшествии? – осведомился Дафф.

– Во время завтрака мне сообщили, – кивнул американец, садясь в предложенное кресло, – но до этого времени я был в полном неведении.

– Странно, что вы, занимая соседнее помещение, не уловили ни шума, ни криков, ни звуков борьбы. Вы что, спали, когда произошло убийство?

– Да, я крепко спал.

– А откуда вы знаете, когда это случилось?

– Ну… конечно, я не знаю, – стушевался американец, поняв, что угодил в ловушку. – Я только хотел подчеркнуть, что ничего не слышал.

– Дверь между вашими комнатами всегда была заперта с обеих сторон?

– Да, всегда и с обеих сторон.

– Откуда вы знаете, что она была заперта со стороны двадцать восьмого номера? – спросил Хейли, не давая Хонивуду опомниться. – Разве вы приходили сюда, к мистеру Дрейку?

– Господа, позвольте мне все объяснить, – забормотал американец, пугливо переводя взгляд с одного сыщика на другого. – Наутро после приезда сюда я слышал, как слуга пытается разбудить пожилого джентльмена, который, и это ни для кого не секрет, был глухим. Так вот, чтобы помочь камердинеру, я попытался открыть внутреннюю дверь, разделяющую наши номера, но она оказалась на запоре.

– Мистер Хонивуд, – внимательно оглядел его Дафф сверху вниз, – я где-то встречал ваше имя.

– Я театральный режиссер и ставил спектакли в Лондоне. Моя жена, актриса Сибилла Конвей, тоже играла здесь в театре во время гастролей.

– Она приехала с вами?

– Нет. Около двух месяцев назад мы поссорились, и она отправилась в Сан-Ремо. Нашей группе предстоит тур туда, и я надеюсь увидеться с супругой и уговорить ее вернуться ко мне. – Хонивуд закурил. Руки у него дрожали. Подняв голову, он перехватил пытливый взгляд Даффа и побледнел. – Смерть мистера Дрейка потрясла меня, – сказал он. – Я познакомился с ним на корабле, и он мне очень понравился. – Хонивуд жадно затянулся сигаретой и пояснил: – Отправиться в путешествие мне посоветовали врачи, так как у меня проблемы с нервной системой.

– Что-то в ваших показаниях не сходится, – насупился Дафф. – Человек с расшатанными нервами, и вдруг так крепко спит?

– Я… принял снотворное, – вздрогнул Хонивуд.

– Хорошо, не смеем вас больше задерживать, – сказал инспектор, а когда режиссер вышел, подмигнул Хейли: – Видал, как он струсил?

– Дрожал, как заяц под кустом.

– Этот пугливый театральный деятель, похоже, знает гораздо больше, чем говорит, но он не подготовлен и растерян, хотя смущение и страх еще не доказывают вину. В общем, старина, давай держать Хонивуда под контролем. По-моему, он осведомлен, когда произошло убийство, и уверен в том, что обе смежные двери были заперты. У него шалят нервишки, а спит безмятежно, как дитя. Да, с этим субъектом нужно поработать.

В коридоре послышались шаги, и в номер вошли мистер Кент и какой-то старик простоватого вида.

– Эбел, ночной сторож, – объяснил управляющий.

– Я сейчас все расскажу, господа, – засуетился старик. – Я каждый час обхожу весь отель. Когда в два часа ночи я поднялся на третий этаж, то увидел, что перед одной из дверей стоит джентльмен. Кажется, это была дверь двадцать седьмого номера.

– Там проживает миссис Спайсер. Так, продолжайте.

– Мужчина тоже заметил меня и направился мне навстречу. «Добрый вечер, – говорит. – Извините, но, похоже, я ошибся этажом». И он быстро исчез, а я пожалел, что не спросил его имени…

– Вы видели его лицо?

– Конечно, сэр. У нас так положено, чтобы свет всю ночь горел во всех коридорах. Я запомнил того человека и узнаю его, если встречу.

– Отлично, – потер руки Дафф. – Мистер Эбел, вам придется пойти с нами на собрание экскурсионной группы доктора Лофтона.

– Но это еще не все, сэр. Когда в четыре часа ночи я снова поднялся на этот этаж, свет в коридоре почему-то не горел. Я удивился такому непорядку и направился к выключателю. Вот тут-то, сэр, все и случилось. Только я сунул руку в карман, чтобы достать фонарик, как почувствовал, что рядом кто-то стоит. Вы не подумайте, я не испугался! Я зажег фонарик и увидел мужчину в сером костюме. Этот тип тут же выбил фонарик из моей руки и накинулся на меня. Мы боролись на краю лестницы, но я уже немолод, сэр, где мне с ним справиться? Я схватился за его правый карман и порвал его: это абсолютно точно, потому что ткань затрещала. Тогда негодяй ударил меня, я упал, а когда поднялся, его и след простыл.