Как показали последующие события, это решение было ошибочным, оно не учитывало обстановку, сложившуюся на этом участке фронта. Прежде всего войска 27-й армии не имели достаточно времени для подготовки к наступлению, не имели необходимых сил и средств для разгрома превосходящих сил противника, сосредоточившего ко 2 июля на северном берегу Даугавы, на участке Крустпилс, Краслава до десяти боеспособных дивизий, полностью изготовившихся для перехода в наступление.

В самом деле, если вспомнить, как мы организовывали в те дни контрудары, то очень легко можно объяснить и первоначальные успехи гитлеровцев в первые дни войны. В большинстве своем контрудары наносились нашими войсками фронтально, зачастую разрозненно, не сосредоточивая основных усилий на решающих направлениях, по нерасстроенным и сильным группировкам противника. За редким исключением, они не были внезапными для противника. У врага хорошо действовала воздушная разведка. Гитлеровские летчики быстро вскрывали перегруппировки и сосредоточения наших войск, особенно они следили за перемещениями танковых соединений.

В 11 часов 2 июля крупные силы немецко-фашистских войск возобновили наступление, упредив контрудар войск 27-й армии. В создавшихся условиях наши войска вынуждены были, отбивая атаки танков и пехоты противника, отходить в северо-восточном направлении. Против соединений, например, 21-го механизированного корпуса наступали часть сил 8-й танковой дивизии, 3-я моторизованная дивизия, моторизованная дивизия СС "Мертвая голова" и 290-я пехотная дивизия, входившие в состав 56-го моторизованного корпуса 4-й танковой группы, а также часть сил 121-й пехотной дивизии 16-й полевой армии.

Против оборонявшихся правее 21-го механизированного корпуса незначительных сил 10-й воздушно-десантной бригады и ослабленной в предыдущих боях за Даугавпилс группы генерал-лейтенанта Акимова, прикрывавших шоссе Даугавпилс - Резекне, немецкое командование бросило две танковые и одну моторизованную дивизии, которые прорвали редкие боевые порядки наших войск и вышли к исходу 2 июля в район 15 - 30 км от Резекне.

В результате прорыва в направлении Резекне вражеским войскам удалось обойти правый фланг 46-й танковой дивизии, временно входившей в группу генерала Акимова, которая вынуждена была под натиском 8-й танковой и 3-й моторизованной дивизий немцев отступить в северо-восточном направлении и закрепиться на рубеже озер Рушоны, Лейтани. Более упорное сопротивление частям противника оказали 185-я моторизованная дивизия генерал-майора П. Л. Рудчука и 42-я танковая дивизия полковника Н. И. Воейкова.

Наступавшие соединения противника смогли продвинуться за 2 июля всего на 7 - 10 км. и вынуждены были остановиться к исходу дня северо-восточнее рубежа озер Лейтани, Сиверк, Дридза.

Вспоминая об этом, Манштейн отметил: "... Сопротивление противника оказалось более сильным и планомерным, чем в первые дни войны".

Да, получив первые ощутительные удары, фашисты уже не лезли напролом, а предпочитали действовать осторожно, порой ощупью.

К исходу дня 2 июля ожесточенные бои развернулись за крупные населенные пункты: Сигулду, Мадону, Варакляны и Виляны.

В районе Мадоны 28-й мотострелковый полк 28-й танковой дивизии вел напряженный бой с врагом с 10 до 17 часов. Несмотря на большие потери, полк упорно оборонялся и вышел из боя лишь по приказу командира 12-го механизированного корпуса. В бою был тяжело ранен и захвачен в плен один из командиров рот Харченко. Фашистские изверги жестоко пытали мужественного командира, но не получили от него никаких сведений. Воины роты бросились на выручку своего командира и вырвали его, уже изуродованного, из рук врага.

Упорные оборонительные бои вели соединения 21-го механизированного корпуса на рубеже Дагда - Краслава. В районе Дагды части корпуса 3 июля захватили в плен 12 мотоциклистов дивизии СС "Мертвая голова". Затем здесь же был разбит разведывательный моторизованный отряд эсэсовцев численностью до 200 солдат и офицеров, а его остатки во главе с его командиром оказались плененными.

Во время допроса пленных выявилось, что дивизия СС "Мертвая голова" была выдвинута в район Даугавпилса из резерва 4-й танковой группы и, войдя со 2 июля в состав 56-го моторизованного корпуса, имела задачу захватить г. Себеж и удерживать его до особого распоряжения.

Воспользовавшись полученными данными, командир 21-го механизированного корпуса Д. Д. Лелюшенко решил внезапно атаковать 42-й танковой дивизией главные силы дивизии СС "Мертвая голова" на марше и уничтожить их.

В то же время дивизия СС "Мертвая голова", не зная об уничтожении ее разведывательного отряда и пленении его командира в районе Дагды, продолжала движение в походных колоннах, имея впереди главные силы авангарда. В колонне двигалось 200 автомашин с мотопехотой, 15 бронетранспортеров с 18 орудиями. Эта колонна была стремительно с фронта и с флангов атакована частями 42-й танковой дивизии и полностью уничтожена{45}. В ожесточенных боях с превосходящими силами противника танковые части Северо-Западного фронта понесли значительные потери, но дух их не был сломлен.

Самое главное сейчас, думал я, сохранить за собой свободу маневра, изматывать врага, сдерживая его с фронта небольшими силами, наносить короткие, но мощные удары во фланги и тылы нашими танками.

Выиграть время! Это значит обеспечить выход наших крупных сил навстречу врагу из оперативной глубины.

Из сказанного выше можно сделать вывод, что наши войска, в том числе бронетанковые, к оборонительным действиям, да еще протекавшим в такой сложной обстановке, как это было в начальный период Великой Отечественной войны, не были полностью подготовлены. Несмотря на то что войска фронта беспрерывно отходили, механизированным корпусам задачи ставились, как правило, наступательные и часто непосильные. Однако корпуса, хотя и не всегда организованно, часто буквально спасали общевойсковые соединения от разгрома и уничтожения противником. Кроме того, корпуса изматывались излишними перегруппировками и маневрами. Материальная часть, имевшая и без того ограниченный запас хода, при совершении большого количества переходов выходила из строя на маршах, зачастую даже не принимая участия в боях. Положенная по штату новая материальная часть (танки Т-34) на вооружение поступала в малом количестве, а личный состав знал ее совершенно недостаточно.