– Я смотрю, вы Андрей стали больше похожи на нас, - заметил он на чистом русском языке.

– Да, увы, волосы все выпали, - пожаловался я.

– Не хотите фруктового соку?

– Давайте, хочу, а с чем он?

– Это секрет, боюсь, что у вас на Земле этот фрукт не водится. И даже не только не водится этот фрукт, но даже вкус этого сока совсем иной, не такой как земной, мне не с чем сравнить, но я уверен, он вам понравится.

– Хорошо, попробую.

Я настороженно взял большой хрустальный бокал, и хлебнул зелёного варева. Вкус действительно был необычным, но похожим на нечто земное.

– Если честно напоминает киви.

– Вы любите киви?

– Я говорил, люблю всё в меру кислое.

– Значит, мы вам угодили, - улыбнулся капитан.

– А всё что я вижу здесь, тут есть алкоголь?

– Нет, вы же не пьёте, и даже скажу более. На той планете, куда вы летите жить, там господствует сухой закон, запрещены наркотики, выпивка и иные наркотические благовония.

– Да?

– Конечно.

– А вас не смущает то, что вы из-за меня не можете пить.

– Сказать по правде, мало кто из нас пил наркотические вещества раньше, это не принято в нашем обществе. А кто не согласен потерпит, ведь это ваш мир, а мы ваши граждане.

– Вы умеете сказать приятное.

– Это, правда, а что касается умения сказать приятное, тут преуспел ваш самый ближайший товарищ Свита.

– У неё профессия такая, она же психолог.

– Просто мы все понимаем, что у вас Андрей сейчас очень тяжёлый период в вашей жизни, и поэтому мы все готовы вас поддержать.

– Ясно, что ж... Давайте выпьем за ваш новый год.

– Выпьем.

Капитан поднял фужер наполненный жёлтым соком, и они все по-русски чокнулись. Я не знал, традиция ли у них такая, так поступать, или же они создают для меня лучшую атмосферу, но здесь все вели себя по земному, и старались мне угодить во всём. Но они делали это очень тонко, и у меня не создавалось впечатления, что меня обманывают.

Мне снился кошмарный сон, меня отчисляли из университета, я получил три двойки за четыре экзамена, и теперь меня, не смотря на то, что я и так платил за своё обучение, хотел отчислить. Я очень не хотел, чтобы меня выкинули, поэтому пришёл в университет со всеми скопленными деньгами, прошёл прямо к декану. Меня пустили, сзади за мной закрыли дверь.

– У меня к вам деловой разговор.

– Да?

– Меня отчисляют.

– Я знаю, - ухмыльнулся тот.

– Я бы хотел остаться тут, сколько это стоит?

– Я такими вопросами не занимаюсь. Подойдите с этим вопросом к аспиранту Жене.

– Хорошо. Сколько будет стоить?

– Он вам всё скажет.

Я поднялся и вышел, я знал, декан сам никогда не возьмёт у меня деньги, потому что так можно попасться на взятке и сесть в тюрьму, всё-таки в нашей стране есть ФСБ, а не только полиция. А аспирант, он посредник, его не жалко. Часть денег пойдёт ему в карман, часть самому декану, не знаю кому и сколько, но цена может быть разной, в зависимости от успеваемости того, кто покупает экзамен. Для меня с моей успеваемостью, цена будет максимальна, я же не знаю ядерную физику. А дело не в том, что я её не знал. Просто в нашем ВУЗе, вся ядерная физика сводилась к решению и доказательству многочисленных интегрально дифференциальных уравнений, которые часто и по отдельности и в целом были бессмысленны. У меня не очень хорошо получалось решать длинные и сложные интегрально дифференциальные уравнения, поэтому я был в ауте. Но как-то никто из них, тех кто занимался ядерной физикой здесь и считал уравнения, никто не понимал, что главное это не сложность уравнения, главное, это знание как сделать. Потому что если ты знаешь, ты сделаешь, а если ты только и умеешь что считать уравнения, но понятия не имеешь, что происходит с атомом, ты не сделаешь вообще ничего.

Аспирант сидел в дальнем коридоре, в дальней двери. Я прошёл к нему, открыл дверь, и увидел толстого доброго парня.

– Здравствуйте.

– Что вам молодой человек?

– Я бы хотел купить экзамен.

– Эхх...
– Тяжко вздохнул аспирант.
– Назовите свою фамилию.

– Щукин, факультет...

– Не надо, я знаю.

Он открыл журнальчик, просмотрел его, нашёл цифру и объявил мне.

– Для вас это будет стоить шесть тысяч рублей.

– Хорошо.

– Давайте зачётку, я отнесу её преподавателю.

– Хорошо.

– Приходите часа через два.

Я протянул ему деньги и зачётку и вышел. Я ненавидел его, этого аспиранта и систему, потому что они, только и делали что, наёбывали, они обманывали и наживались, они не учили никого. Я их ненавидел, но сделать ничего не мог. И не важно, что я знал ядерную физику в миллион раз лучше, чем любой из них, это не важно. Главное я не умел запоминать наизусть длинные запутанные интегрально дифференциальные уравнения.

А эти деньги, они дались мне с трудом, и именно из-за того, что я учился здесь, у меня не было денег чтобы сходить куда-то, я всегда сидел дома или работал, потому что денег у меня совсем не было. Это они все виноваты в том, что у меня не было ни друзей, ни девушки. А я ведь ухаживал, за одной, за другой, и все меня... Почему??!! Зачем мне сдалось это образование, эти корочки, почему я не пошёл просто работать и жить в своё удовольствие как другие. Только эта навязчивая мысль, что я должен стать ядерным физиком и только. Ради чего? Создать термоядерный реактор и спасти тех людей, что вытирали об меня ноги?

Я проснулся, встал, меня немного подташнивало, голова кружилась, в комнату почти сразу вошла Свита.

– С тобой всё в порядке?

– Да.

Я пошевелил пальцами, и с пальца что-то отвалилось, я не сразу понял, что это ноготь, мой ноготь с большого пальца, я потрогал другие, они пока ещё держались. Маленький корабельный робот уборщик деловито въехал в комнату, и скушал мой упавший ноготь.

– Идём, - сказала Свита.

Мне стало лучше, я пришёл в себя и пошёл вслед за Свитой, с трудом припоминая, куда мы сегодня собирались пойти.