Иззи открыла рот, увидев расплывшиеся чернила. Тесс снова была права. Ее слова были не чем иным, как красным пятном.

— Я думала, ты продинамил меня.

Зандер кивнул.

— Я догадался. Ты из тех женщин, которых тяжело отыскать. Мои люди искали тебя по всему городу. — Он подошел к ней вплотную. — Ты оставила мне не так много информации.

Она посмотрела ему в лицо, в его ясных голубых глазах отражалась лишь честность.

— Как ты узнал, что я буду здесь сегодня?

— Я не знал. Из того, что ты мне сказала, я догадался, что ты талантливый, но неизвестный дизайнер, и надеялся, что ты окажешься здесь. — Он пожал плечами. — Остальное было делом судьбы.

Подняв руку вверх, она положила ее ему на грудь.

— Судьба?

Он обнял ее за талию.

— Да. Судьба. Я не переставая думал о тебе с того дня, Изабель. Как будто ты заклеймила мою душу.

 Она почувствовала, что ее щеки покраснели, и она взглянула вниз.

— Что? — спросил он, отпустив ее талию, чтобы приподнять ее подбородок. — Посмотри на меня, Иззи.

Она покачала головой.

— Если я скажу тебе, ты подумаешь, что я еще более чокнутая, чем ты подумал, когда я сбежала от тебя.

— Ты не сбегала от меня. Ты оставила записку, которая испортилась. — Он усмехнулся. — Я тот, кто нанял людей, чтобы разыскать тебя. Если ты чокнутая, тогда я и вовсе ненормальный.

Изабель прикусила губу.

— Ты мне снился, Зандер. Не сомневайся, вроде как в страстных снах. В смысле того рода сны, которые не отпускают тебя после пробуждения. — Она кивнула. — Очень горячие сны.

Смеясь, он покачал головой.

— Ох, детка, если бы ты могла читать мои мысли, этот великолепный румянец на твоих щеках был бы постоянным. В течение последних двух недель у меня было много времени.

На ее губах появилась кокетливая улыбка, и она наклонила голову.

— Может быть, нам стоит сравнить заметки.

С восхитительной, кривой ухмылкой он притянул ее к себе, его губы приблизились к ее.

— По рукам. Ты покажешь мне свои, и я покажу тебе свои.

— Эй, Петров! Кто эта новая девушка? — камеры щелкали вокруг них, когда папарацци пихали и расталкивали, топая по полу, чтобы приблизиться. — Она будет сниматься в твоей новой картине? — еще одна задница проскочила мимо. — Давай, Алекс, поцелуй ее!

Изабель отступила от Зандера, чтобы защитить глаза от бесконечных вспышек фотокамер. Толпа репортеров приблизилась вплотную, и она вздрогнула, когда один ткнул камеру ей в лицо, заставив споткнуться.

Иезавель зарычала, а Зандер поймал Изабель за талию и крепко сжал ее.

— Пойдем. Я знаю, куда мы можем уйти от этого хаоса. Иеззи. Спать! — собака пробралась сквозь толпу, расталкивая толку людей, пробегая мимо сада, по лестнице в свои покои.

Охрана была расставлена возле дверей, но Зандер направил ее к лестнице, ведущей в сады и за ее пределы.

— Куда мы идем? — спросила она, спрятавшись у него под подмышкой.

— Сад. На самом деле, это задний двор, но там куча фруктовых деревьев, поэтому я так называю его. Мой собственный оазис.

— Папарацци за нами не последуют? — спросила она.

Служба безопасности Зандера не пошевелила и мускулом, когда он спешил с Изабель вниз по лестнице, но его люди поставили непроницаемый барьер в тот момент, когда пресса попыталась прошмыгнуть вслед за ними.

Изабель огляделась, рассмеявшись.

— Вау. Кого ты нанял? Бывших агентов спецслужб?

— Мои частные апартаменты и большая часть имущества ограничены для всех, если они не со мной лично. Моя команда имеет строгие указания. Особенно в той части, что ведет к пляжу.

Зандер не останавливался, пока шумная вечеринка не исчезла в ночи. Луна и звук прибоя на дальнем краю собственности придали окружающей местности спокойствие по сравнению с шумом, доносящимся из дома. Он отпустил ее плечи, его взгляд не покидал Изабель, когда она встала под вишневым деревом.

— Ты не шутил, когда сказал, что это твой собственный оазис. — Она потянулась, чтобы коснуться цветов. — Итак, ты Александр Петров. — Она обернулась, позволив своей руке оторваться от нежных цветов.

Он кивнул.

— Да.

Она поджала губы.

— Не Зандер, любитель собак, а Александр «Алекс» Петров, кинопродюсер.

Его глаза встретились с ее, и хотя его внутренний волк бесновался в своей внутренней клетке, сражаясь с ним, чтобы затащить ее под дерево и взять, он сдержался.