Вампиры направились на восток, но, пройдя немного, Рафаэль оглянулся на стоявшего на улице Брата Захарию. В ночи, вдали от огней Базара, шрам на горле вампира казался белым, а глаза – черными. Эти глаза замечали слишком много.

– Надежда – для глупцов. Завтра вечером я с вами встречусь, но запомните, Безмолвный Брат, – произнес он, – ненависть не ржавеет. Работа Круга еще не закончена. Наследие Моргенштернов потребует новых жертв. И я не намерен стать одной из них.

Погодите, сказал брат Захария. Вы, случайно, не знаете, почему судно будут разгружать в пассажирском терминале?

Рафаэль пожал плечами.

– Я же вам сказал – судно везет груз из Идриса. Полагаю, на борту какой-нибудь мелкий Сумеречный ублюдок.

Брат Захария покинул Базар в одиночку, думая о ребенке на корабле со смертоносным грузом – и о многих других потенциальных жертвах.

Изабель Лайтвуд не привыкла нервничать из-за чего бы то ни было, но кто угодно начал бы волноваться перед перспективой прибавления в семье.

Все было совсем не так, как перед рождением Макса, когда Изабель и Алек держали пари, мальчик это будет или девочка, а потом мама с папой доверились им настолько, что разрешили по очереди его подержать – самый маленький и нежный на свете кулечек.

А теперь им собирались подсунуть мальчика старше самой Изабель, да еще предполагалось, что он так и останется жить с ними. Джонатан Вейланд, сын папиного парабатая Майкла Вейланда. Далеко, в Идрисе, Майкл Вейланд умер, и Джонатану нужен был дом.

Самой Изабель даже немного не терпелось его увидеть. Приключения и компания ей нравились. Если Джонатан Вейланд окажется не скучнее – и бойцом не хуже, – чем Алина Пенхоллоу, которая иногда навещала Лайтвудов с матерью, Изабель примет его с радостью.

Но дело было не в одной Изабель.

С тех самых пор, как им сообщили о смерти Майкла, родители только и делали, что ссорились из-за Джонатана Вейланда. Изабель так понимала, что маме Майкл Вейланд не нравился. Она не была уверена, что и папе он так уж нравился. Сама Изабель никогда Майкла Вейланда не видела. Она даже не знала, что у папы был парабатай. Ни мама, ни папа никогда не вспоминали о молодости – правда, мама как-то сказала, что они тогда наделали много ошибок. Изабель порой гадала: может быть, они влипли в те же неприятности, что и их наставник Ходж? Ее подруга Алина говорила, что Ходж – преступник.

Но что бы ее родители ни сделали, Изабель не думала, что мама горит желанием, чтобы дома у нее было живое напоминание об ошибках – Джонатан Вейланд.

Папа, говоря о своем парабатае, вовсе не выглядел счастливым. Однако он был твердо уверен, что Джонатан должен приехать к ним. Джонатану, говорил папа, некуда больше идти, поэтому он будет жить у них. Так поступают парабатаи. Однажды, когда Изабель подслушивала, как родители кричат друг на друга, папа сказал: «Хотя бы это я обязан сделать для Майкла».

Мама согласилась пустить Джонатана на время – на испытательный срок, и они больше не кричали друг на друга, но и разговаривать почти перестали. Изабель волновалась за них обоих – особенно за маму.

А еще Изабель приходилось думать о брате.

Алек не любил новых людей. Каждый раз, когда из Идриса прибывали новые Сумеречные охотники, Алек таинственным образом куда-то исчезал. Однажды Изабель увидела, как он прячется за большой вазой, а сам Алек утверждал, что заблудился, когда искал зал для тренировок.

Джонатан Вейланд плыл в Нью-Йорк на корабле, и послезавтра утром должен был оказаться в Институте.

Изабель в доспехах упражнялась с хлыстом в зале для тренировок и размышляла о проблеме Джонатана Вейланда, но тут раздались торопливые шаги, Алек заглянул в дверь. Его синие глаза блестели.

– Изабель! – окликнул он. – Быстрее! В Убежище к маме и папе пришел Безмолвный Брат! И с ним – вампир!

Изабель помчалась к себе в комнату – переодеться в платье. Безмолвные Братья считались высшим обществом – и это было как если бы к ним на огонек заглянул сам Консул.

Когда она спустилась вниз, Алек уже явился в Убежище и наблюдал за переговорами, а родители были глубоко погружены в разговор с Безмолвным Братом. Изабель услышала, как мама сказала что-то вроде: «Йогурт! Поверить не могу!»

Может, не йогурт. Может, другое слово.

– На одном корабле с сыном Майкла! – воскликнул папа.

Точно не йогурт… Разве что у Джонатана Вейланда ну очень сильная аллергия на молочные продукты?

Безмолвный Брат оказался совсем не таким страшным, как ожидала Изабель. Судя по тому, что было видно под капюшоном, он напоминал какого-то певца-простеца, чьи афиши Изабель видела в городе. А судя по тому, как кивал ему Роберт и как подалась вперед Мариза, сидевшая в кресле, они поладили, – догадалась Изабель.