– Даша, ау! На какой минуте синхрон Юрчика брать?

– А?.. На пятой минуте двадцатой секунде. От слов «И теперь мы должны…»

«…послушай, не ты придумала такие правила игры. Их придумали другие и навязали тебе. Ты можешь лапки опустить и проиграть, можешь выйти из игры, что равносильно проигрышу. Но можешь и выиграть. Попробуй!.. Да… Да, хорошо… Но мне страшно! Я хочу работать, я не хочу интриговать!.. Послушай, если ты не сделаешь их, ты не сможешь работать, ты окажешься на улице. Чем ты будешь зарабатывать на жизнь? Ты ведь одна-одинешенька – ни отца, ни матери… Страшно ей! А увольняться в никуда – не страшно? Дашенька, послушай меня, солнышко, это – твой шанс! Ну, понимаешь, кто не рискует – тот не пьет шампанское. Попробуй! Рискни! Сыграй! Сделай ход! Ты ничего не теряешь – тебя все равно уволят. А приобрести можешь многое!..»

– Заканчивать синхрон не пора?

– Что?.. А, давно пора. Пятая минута пятьдесят восьмая секунда. Последние слова – «… работы много, но мы все успеем сделать».

«…Ну хорошо. Я сделаю это. А что, если не получится?..

Вот когда не получится, тогда и будешь думать, что делать. Давай! Дерзай!»

– Паш, Жанну уже записали?

– Да… Как с «Новостями» закончим, так буду конкурсную программу сводить. Потом отсылать… Домой не знаю когда попаду.

– Слушай, а у меня к тебе предложение.

– Какое?

– Смотри – это секрет. Я только тебе могу его доверить.

– Заинтриговала.

– Давай возьмем полторашку пива, останемся вместе и…

– И? Звучит заманчиво.

– И ты запишешь мои подачи к конкурсной программе, – выпалила Даша – как в прорубь с головой нырнула. Но лучше так, сразу, когда все быстро, когда самое страшное позади. В такой ситуации ты словно перекладываешь свои проблемы на другого, и теперь перед ним встает выбор – как поступить. Возможно, будь на месте Павла кто-то другой, она бы не осмелилась предложить такое – просто она знала, что нравится ему. И то, что он – единственный – поддержал ее на собрании, вселяло надежду.

Павел был обескуражен.

– То есть как – твои? Решили же Жанкины… Или Стас передумал? Мне он пока ничего не говорил.

– Стас не передумал… Послушай, я прошу, чтобы ты помог мне! Я чувствую, что способна на большее. И потом, у меня нет другого выхода. Ты знаешь, что через неделю меня уволят. Жанна добьется этого. Понимаешь, Паша, я окажусь без работы, на улице. И что мне делать тогда? В петлю лезть? Я не могу и не хочу смириться с участью, которую для меня приготовила Жанна! Не могу! Не хочу! А так – кто знает… Это – мой шанс! Это тот самый случай, который может меня спасти. Другого не будет. Я не могу ждать годами, когда такой случай представится, у меня есть только неделя! – ее глаза лихорадочно блестели на бледном лице.

– Допустим, я согласен, – задумчиво сказал Павел, искоса посматривая на нее. – Потому что я тебя хорошо понимаю. Но ты подумала, что будет дальше? Я запишу тебя, мы смонтируем программу, отошлем ее…

– Разопьем полторашку, и я отблагодарю тебя, – весело закончила Даша.

– Не надо мне твоей благодарности, я могу это сделать так…

– Надо! Я этого хочу!

Разговор принял двусмысленный оборот. Павел взволнованно молчал, видно было, что в нем происходит борьба.

– Итак – мы отошлем программу, она не займет там никакого места, и, когда обман раскроется…

– Не раскроется.

– А если раскроется? Да Стас убьет нас!

– Вот когда раскроется, тогда и будем думать, убьет нас Стас или не убьет… А я считаю, что надо рискнуть! Кто не рискует – тот не пьет шампанское!

Павел молчал.

– Ну послушай, я все возьму на себя! Я скажу, что обманула тебя, вот и все. Только я уверена, что все будет хорошо.

– А я так не думаю и не понимаю, на что ты рассчитываешь.

– Паша, зато вместе… И в неудаче, и в удаче.

– Вместе так вместе, – прошептал он.

Со студии Даша вышла вместе со всеми, чтобы не привлекать внимания. Завернула в ближайший магазин, купила полторашку пива, орехов, сыра, черного хлеба. Убедившись, что все телевизионщики разошлись, она вернулась, нажала кнопку звонка. Дверь открыл Павел.

– Ты один? Никого из наших нет?

– Никого… Пива купила?

– А то! И пиво, и закусь.

– Ну, Волкова, ты – авантюристка!

В телекомпании было темно и непривычно тихо. Свет горел только в монтажной. Даша разместила рядом с пультом бутылку и закуску.

– Сначала записываться, – нахмурившись, произнес Павел.

Он ушел в павильон, установил камеру.

– Готова?

Даша переоделась в строгую блузку, которая была предназначена для записи ведущих. Глядя в зеркало, с особой тщательностью нанесла косметику на лицо. Она понимала, как много зависит от того, насколько хорошо она будет выглядеть. Критически осмотрев себя, осталась довольна. Войдя в павильон, с сильно бьющимся сердцем села за столик, за которым писала свои подачи Жанна. Павел направил ей в лицо безжалостно резкий свет софита. Даша знала, что правильно выставленный свет – это девяносто процентов успеха. Свет может дурнушку преобразить в красавицу и, напротив, красавицу обезобразить, молодую – сделать старухой, стройную – толстой.