Через два часа все тело затекло, и Седой несколько раз выходил из укрытия на прогулку. В одну из таких вылазок ему попался бегун, обогативший его на один споран. И пусть в мешочке у него было гораздо больше, добытое своими руками все равно грело душу. Спустя три часа Ника проснулась, а Седой уже отчаялся и хотел сигналить Тафгаю с вопросом, а не завершить ли операцию, но именно в этот момент вдали показался авангард колоны.

«Лего» была за головной дозор и шла первой. Тафгай выбежал на дорогу и издали замахал привязанной к секире белой тряпкой. Машина остановилась, из крохотного оконца, скорей напоминавшего бойницу, высунулось дуло неизвестного орудия. Здоровяк остановился шагов за тридцать от автомобиля и о чем-то перекрикивался со стрелком. Водила вышел из тачки, а Тафгай махнул рукой Седому с Никой.

Они, никого не опасаясь, пошли прям по дороге. Остальные машины подтянулись к «лего», в середину колоны пристроился броневик и замыкал шествие багги. Народ воспользовался задержкой и явно обрадовался внеплановой остановке. Кто-то вышел справить нужду, другие же просто размять ноги. Подобранные Игнатычем в стабе новички выделялись на фоне его людей также явственно как прыщи на лице фотомодели во время модного показа. Бойцы торговца отличались на редкость криминальными рожами, почти все бритые под ноль, да и партаки на руках проглядывались у многих.

Вокруг Тафгая уже образовался кружок, и здоровяк занимался своим любимым делом - травил байки. Седой, подходя к автомобилям, все силился высмотреть подкрадывающегося Крестного, но так и не заметил ничего подобного. Может оно и к лучшему, если он не увидел, хотя ждал его, тогда и другие не обратят внимание.

К троице подошел мужик с седыми усами в камуфляжных штанах, распахнутой куртке поверх тельняшки и черной кепи.

– Игнатыч.
– протянул он руку.
– Вам до куда?

– Да подальше отсюда, а там сами разберемся.
– сказал Тафгай.

– Тогда в моей крошке поедите.
– показал он пальцем себе за спину на грузовик.
– Граблями лишний раз не махайте, а то ребята у меня нервные, выбросят прям на ходу.

– Да какие проблемы, командир.

– Ну и ладушки.
– хлопнул в ладоши Игнатыч.

– А как твоя машинка называется?

– А шут ее знает. Я ее черепахой кликаю. Ползет медленно, но зато содержимое хер выковыряешь. Давайте, прыгайте внутрь.
– сказал он.
– По коням!
– скомандовал уже всем остальным, и народ быстро разбежался по машинам.

Кузов оказался довольно просторным. Вдоль трех стен буквой «П» были прикручены лавки, что немаловажно, обитые брезентом, под которым чувствовался приличный слой поролона. Тут же были ремни безопасности, чтоб пассажиры не летали по салону во время езды по пересеченной местности как шарики в погремушке. Сверху имелись поручни как в автобусах. Окна заменяли узкие бойницы, встречающиеся через каждый метр с обоих сторон. По центру крыши находился люк, к которому крепилась выдвижная лестница.

Шестеро новичков сидели по центру, трое с каждой стороны. Тафгай уселся между ними у правого борта. Седой с Никой сели напротив него. Трое мордоворотов Игнатыча разместились спиной к кабине и оценивающе пялились на неожиданных попутчиков. Еще двое заняли места ближе к выходу напротив друг друга. Получалось, что пассажиры как бы невзначай оказывались в окружении.

Свежаки были одеты кто во что горазд и вооружены так же, чем Улей послал. У одного имелся одноствольный обрез и топор. Второй с наганом и кустарно заточенной монтировкой. Третий с арбалетом и новеньким клювом сделанным из кирки. Остальные и вовсе были без оружия, лишь ножи на поясе.

– Пс, парень, ты случаем не в Бараке этот клюв приобрел?
– спросил Седой у незнакомца, одетого в камуфляжную панаму, белые кроссовки, спортивные штаны и зеленную кофту с закатанными рукавами.

– В Бараке, а чего?
– насторожился тот.
– Честно выиграл в карты. Не воровал, зуб даю.

– Да не боись.
– заулыбался Седой.
– Просто это мы заготовки в стаб притащили. Оперативненько они их в оборот запустили.

– А, ну тогда ладно.
– расслабился парень и даже позволил посмотреть оружие.

– Помню, как я в свое время таким вот клювом...
– затянул свою любимую пластинку Тафгай. Новички слушали здоровяка разинув рот и заваливали его вопросами. Изредка даже мордовороты Игнатыча не могли удержаться и вворачивали пару словечек. Машина то выезжала на асфальт, то снова шпарила по грунтовке, грохоча на колдобинах, отчего постоянно приходилось менять громкость голоса от обычного до крика.

Ника же помимо того, что самим фактом своего здесь присутствия привлекала всеобщее внимание, во всю отыгрывала роль неумехи в обращение с оружием. То «глок» выронит, якобы при попытке проверить сколько патронов в магазине, то прикладом «мелкашки» врежет по колену одному из свежаков, то Седого стволом зацепит. Он же в свою очередь изображал сонливость, клевал носом, засыпал, снова просыпался.

Седой был не силен в ориентировании, но почему-то его не покидало чувство, что едут они не на запад как говорили, а на юго-восток в сторону Тухлянки. Прошло около двух часов, когда Ника зевнула, потянулась, вкинув руки в вверх, правая была зажата в кулак, а на левой пальцы растопырены. Это значит, что ехавший сзади багги обогнул грузовик и теперь находился спереди.