— Надеюсь, ребёнка назовёте в мою честь, — рассмеялся рыжик.

— Обойдёшься, — буркнула я, на минуту реально задумавшись о имени ребёнка. Вот ужас! Это что, значит, я уже приняла тот факт, что беременна?

— Вот что ты несёшь? — Спросил Данкар, бережно укладывая меня на кровать уже в своей комнате.

— Дани, милый, — я села, притягивая его к себе, — ну какая из меня мать, сам подумай.

— Самая хорошая, — поцеловал он меня в носик.

— У меня вообще нет материнского инстинкта! — В ужасе прошептала я.

— Всё у тебя есть, — ещё один поцелуй, но уже в шею.

— Получается, — тихо спросила я, заглядывая в эти глаза цвета изумруда, — я буду мамой, а ты-папой?

— Да, — кивнул Дани.

— Святой Колдун, — пролепетала я, а Дани лишь тихо рассмеялся, — стой, а…твоя мать убьёт нас.

— Ну, — Данкар с улыбкой посмотрел на меня, — поверь, она обрадуется. Не верь всему, что она говорит. Вот увидишь, — ещё один поцелуй в носик, а потом меня опрокинули на кровать, нависая сверху, — интересно, кто же будет? — На это раз поцелуй достался животу.

— Дани, — рассмеялась я, уже как-то даже проникаясь идеей с ребёнком, — стой, — тут я резко села. Десять дней…до этого ещё почти месяц…это что же получается? Я уже будучи беременной напилась в зюзю? Упс…

— Что? — Спросил мой мужчина, покрывая мою шею поцелуями.

— А, знаешь, ничего, — я решила не просвещать Дани в свою догадку… как говорится, меньше знаешь-крепче спишь!

— Нет, не так. Смотри, — я выпятила грудь вперёд и выпрямила спину, а потом неожиданно плюхнулась на колени, — Дорогая Адриана, простите нас, Ваших рабов глупых! Светлость Ваша неноглдяная, мы, рабы Ваши, отдались утехам плотским и…

— Я бы посмотрел на лицо Адрины, если бы ты так ей рассказала, — рассмеялся Тео, вальяжно развалившийся в кресле. Мы втроём решали, как рассказать о том, что «ее Светлость» скоро станет бабушкой. Точнее, Дани просто предлагает сказать в лоб, а мы с Тео категорически против такого.

— Что рассказала? — В комнате появился свёкор и, подойдя ко мне, смачно чмокнул в щеку.

— А, — я почнчала затылок, а Дани ухмыльнулся.

— Пап, — его улыбка стала ещё шире, — или можно уже назвать тебя дедушкой? — Повисло молчания, рядом с дверью что-то упало. Кларисса… видимо зашла в комнату и услышала конец разговора.

— Внучата! — Вмиг повеселел демон и, подлетев ко мне, обнял, как говорится, со всей демонской силой.

— Вы сейчас серьёзно? — Спросила очухавшаяся Кларисса, ползя к нам. В прямом смысле ползя.

— Да, — кивнул Дани, улыбаясь.

— Какой срок? — Спросила Кларисса, вскарабкиваясь на диван.

— Примерно полтора месяца, — ответил Тео.

— Вот это да, — протянула девушка, а Ян до сих пор меня обнимал.

— Я буду дедушкой! — Рассмеялся мужчина. Я посмотрела на него. Ну не выглядит он как дедушка, — Наконец-то! А то этот Сэмираль уже мне все уши прожжужал про то, что у него второй внук родился.

— Осталось рассказать твоей матери и моему папе. Ну и Грэмми, — при упоминании друга Данкар помрачнел, но все же неохотно кивнул.

— Грэмми! — Я ломились в дверь друга, но открыл мне его сосед-Лиам. У нас были напряженные отношения, потому что в прошлую нашу встречу я не дала ему поспать. Подумаешь! — Где Грэм?

— Я тут, — услышал я сзади голос друга.

— Грэмми! — Я прыгнула на друга, обхватив его талию ногами, — Мне столько тебе надо рассказать!

— Пойдём, — со мной на руках он поплёлся в комнату, а Лиам, что-то пробурчав себе под нос, вышел из комнаты, — так что случилось?

— Ты не хочешь стать крёстным отцом? — Начала я издалека. Но Грэмми все и так понял. Он ошеломлённо смотрела на мой живот, будто ждал, что он прямо на его глазах раздуется.

— Ты беременна? — Охрипшим голосом спросит Грэм, садясь на кровать.

— Да, — почему-то шёпотом ответила я, смотря в потухающие глаза друга.

— Да… — эхом повторил Грэмм. А потом кое-как выдавил из себя улыбку. Я видела, как трудно ему это далось, — это…потрясающе, Деми! — Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то грустной, — и, да, конечно, я стану крестным отцом! — Я просто подошла к другу, обнимая его. Он уткнулся носом в мою шею, глубоко вздыхая, — Так глупо…в глубине дыши я наделся, что ты уйдёшь от него… я же, — от запнулся, прижимая меня к себе, — я же так люблю тебя, Деми, — я вдрогнула, ведь он впервые там открыто признался в своих чувствах, а он всхлипнул, — я слабак, прости, — он попытался отстраниться, но я не дала ему это сделать, — я сам во всем виноват! Не признался, когда было надо, — он поцеловал меня в щеку, — но, знаешь, я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Грэмми, — прошептала я, отстраняясь.

— Деменика Поплавская, — он улыбнулся. По моей щеке скатилась одинокая слеза, — я официально заявляя, что буду стараться больше не любить тебя и отпустить, — я рассмеялась, а Грэмми лишь вздохнул и тоже расплылся в улыбке, — так как, думала уже о имени ребёнка? — В этом весь Грэмми…

Банально — это лапша на уши и в постель… А вот за волосы и в загс — это оригинально.