– Проходи, – сказала она, пропуская его в темную прихожую. Недлинный коридор упирался в двери ванной и санузла и раздваивался – налево кухня и ее спальня, направо – комната Эвано.

Скидывая туфли, которые уже давно ощущала как раскаленные башмаки сказочной королевы, Морген покачнулась, и Донно снова поймал ее.

Прижал ее к себе, потерся щекой, как большой кот, о ее волосы. Морген чувствовала, что Донно снова бьет крупная дрожь озноба. Она крепко обняла его в ответ, попыталась нагреть воздух вокруг, но от усталости мало что получилось. Рядом с ним она чувствовала себя слишком маленькой, а Донно, слабый и больной, сейчас все равно был куда сильнее, чем она.

Морген не очень понимала, чье сердце грохочет так, что звук слышно в ушах, голова невыносимо кружилась – конечно, от усталости. Ей бы выспаться. Жалко, что ее тело вдруг раскалилось и начало плавиться, и не сдвинуться с места… Донно с видимой легкостью поднял ее, и от щекотного прикосновения бороды к открытой шее, Морген охнула.

Донно только что дрожал от холода, тщетно сжимал ее в руках, пытаясь насытится ее теплом, а сейчас его горячие губы обжигали ее кожу, заставляли выгибаться и вздрагивать.

Окружающее сжалось в точку, исчезло, осталась только тьма вокруг. Морген ни о чем не думала, молча поддаваясь его напору, и сама изо всех цеплялась за него, когда он отстранялся.

Они добрались до спальни – и там Донно отключился. Уложил ее на поверх покрывала, склонился сверху и вдруг навалился, обмякнув.

Морген еще полежала немного, приходя в себя, потом с трудом устроила его удобнее, перекатив под покрывало. Сил ни на душ, ни на осмысление не было, и она почти так же как Донно, мгновенно провалилась в сон.

Он отказался от завтрака, принял душ и спешно собрался. В прихожей сделал было движение к ней, но остановился. Извиняясь, улыбнулся – эту улыбку Морген уже терпеть не могла, – и вышел.

Морген осталась одна, обхватила себя руками и рассеянно огляделась: на столике у зеркала среди мелочей и квитанций лежали ключи с круглой стальной бляхой охранного амулета.

– Донно! Донно, подожди!

Он уже спускался по лестнице, очень быстро обернулся и замер, глядя на нее снизу вверх.

Морген вдруг стало неловко – за то, что она ничего важного не собиралась говорить.

– Ты… ключи забыл, – тихо сказала она и босая шагнула к нему.

Одним прыжком Донно вернулся назад, выхватил связку из ее рук и, хмурясь, поставил за плечи обратно в квартиру.

– Простудишься ведь, – сердито сказал он и, уже не прощаясь, развернулся и ушел.

И даже не поблагодарил, вдруг обиделась Морген. Хлопнула дверью погромче.

В зеркале в прихожей отразилась лохматая сутулая женщина с помятым лицом и набрякшими мешками под глазами. Морген расстроилась вдруг, вздохнула. Где-то там, далеко в прошлом, осталось то время, когда можно было после бурных ночей утром сиять несмотря ни на что.

Сегодня пятница, размышляла Морген. Ничего планового нет. Надо позвонить Каролусу и сказать, что она не придет сегодня. Как-нибудь разберутся без нее.

Галке еще позвонить, чтобы подстраховала.

Морген включила воду, наполняя ванну. Набрала из коробки горсть морской соли, капнула на нее эфирным маслом – пусть будет бергамот для сил и лаванда для спокойствия – подождала, пока крупные мутные кристаллы впитают желтизну, бросила в воду. Привычные действия отвлекали, возвращали ее в нормальную жизнь.

Морген задумалась перед зеркалом, водя массажной щеткой по волосам. Складки на лбу и у губ, отеки под глазами… Возраст не красит. Одна знакомая ходила на мезотерапию недавно, и хотя сразу после нее она толстым слоем тонального крема замазывала синие точки кровоподтеков, потом вроде бы очень даже неплохо было… но деньги. И последствия.

Ухом Морген прижимала к плечу телефон и слушала гудки.

– Да, – раздраженно бросил в трубку Каролус. – Почему опаздываешь? Что за ночные бдения были?

«Витя, небось, доложил», – рассеянно подумала Морген и перехватила телефон рукой, подняв голову.

За ее плечом в мутном, покрытом водяным паром, зеркале стоял человек. Он по-прежнему закрывал лицо руками, но сквозь раздвинутые распухшие пальцы влажно блестел один глаз.

Ярко-зеленый, как водоросли, и красные лопнувшие сосуды белка только подчеркивали зелень.

Потрескавшиеся вздутые губы шевельнулись.

Морген задохнулась и зажмурилась, рванув в сторону. В ребра слева врезался угол шкафчика, и Морген, едва соображая, вылетела из ванной, по дороге роняя телефон на пол.