Надоело.

– Заговор очередной? – его тюремщик и друг – второе понятие существо понимало плохо, но после долгих размышлений решило, что маги могут считаться друзьями, если они слушают, – шмыгнул носом. – Когда ж они успокоятся?

Никогда.

Это тоже часть игры.

– И кто на сей раз? Не ответишь? Ну да, конечно… так неинтересно, – маг с кряхтением сполз с кровати. Он хромал и постанывал, жалуясь на жизнь и собственное рыхлое тело, на кости, которые ныли, сырость, дворец… И все это было частью древнего ритуала.

Наверное.

Иначе зачем они все его соблюдали.

Он добрался до рукомойника, открыл кран и просто стоял, смотрел на текущую воду. Зачерпнул горстью, отер лицо, лишь размазав кровь. Все-таки человеческое сознание слишком хрупко, хотя существо старалось действовать аккуратно.

Нынешний маг выгодно отличался от предшественников. Он желал говорить. И даже пытался что-то сделать, чтобы осознать суть своего пленника. Это забавляло. И существо позволило прикоснуться к собственной памяти, которая, как и время, была многослойна.

Человек в ней терялся.

Путался.

Не понимал, что непроизошедшие события имеют такое же право на существование, как и произошедшие, что они равноценны и ярки, как и прочие, созданные исключительно забавы ради. Будучи отрезано от внешнего мира, существо давно создало себе внутренний.

Людей это пугало.

– Думаешь, на сей раз получится? – маг вытер лицо и шмыгнул носом. Кровотечение остановилось, но и сон прошел. Сейчас он сядет в низкое кресло, вытянет голые ноги, и камин послушно создаст объемную и плотную иллюзию пламени.

Будет чай.

И разговор.

Монолог. Человек иногда станет задавать вопросы, пытаясь проникнуть в суть увиденного во сне, не понимая, что как таковой сути нет.

Есть картинка.

Есть событие.

А прочее – это так, человеческое сознание, которое норовит запихнуть все в жесткие рамки смысла. Однако и в этой беседе будет своя толика интереса. А еще…

Существо довольно заурчало.

В отличие от людей оно воспринимало время во всей его полноте. И будущее было таковым, что…

– Радуешься… плохо…

Кому как.

– Клятва держит…

И она крепка. Раньше. Вначале. Существо пыталось избавиться от этого ошейника, само не понимая, как позволило накинуть его себе на шею.

– Вот скажи, чем тебе здесь плохо? Тихо, спокойно… кормят опять же… – маг махнул, пытаясь избавиться от нехорошего ощущения, что он упустил нечто крайне важное.

Докладная давно составлена и передана. И новая появится к утру… и не его дело заговоры раскрывать, на то есть специально обученные люди. А тварь… она порой радовалась совершенно необъяснимым вещам. Порой – будто исчезала, растворяясь в камне… уходила, хотя не могла уйти. И возвращалась, когда приводили очередную…

Еду.

Не стоило думать о тех, кому случилось попасть в подвал, как о людях…

Не получалось.

Жалости они не стоили, и совесть… совесть помолчит… совесть еще тогда согласилась заткнуться, когда он принял посох королевского мага – высокий титул, но кто бы знал, сколь обременительный. И в последнее время маг все чаще ловил себя на мысли, что пора бы поискать преемника, кого-нибудь молодого и увлеченного, готового рискнуть ради…

Ради чего-нибудь.

Или хотя бы наделенного многочисленной амбициозной родней, которая готова продать чужие силу и душу за королевскую милость. Таких всегда хватало… надо лишь отыскать подходящего паренька, побеседовать пару раз…

И не думать о дурном.

Договор следовало соблюдать.

Существо с последней мыслью согласилось. Договор оно чтило. И не собиралось нарушать, тем паче что сделать это было бы сложновато. Но вот из темницы можно было уйти по-разному…

Время показывало, что у него получится.

Возможно.

Разбудил меня стук в дверь.

Настойчивый такой.

– Чего надо? – терпеть не могу, когда меня будят, особенно столь наглым образом. Да за окном едва рассвет забрезжил, у меня еще час законного сна имеется, а тут кто-то нетерпеливый.

Мастер Витгольц.

Из всех моих преподавателей, в большинстве своем не скрывавших скептицизма, а то и откровенного презрения по отношению к особе столь малопонятной и соответственно малоприятной, мастер Витгольц был похвально равнодушен.

– Недоброго вам утра, – я потерла босой ступней ногу и с немалым трудом подавила зевок.

– Вы вчера вернулись поздно.

Мастер отстранил меня и вошел в комнату, огляделся. Вытащил из кармана черной куртки нечто, больше всего напоминающее детскую погремушку: пяток разноцветных шаров в связке.