– Она так говорит, - сказала Мика.
– И Уллиса действует как новичок, но она очень хороша в обнаружении изъянов. Она тоже разведчик, знаешь ведь.

Крики над головой вновь сделались громче, а стук замедлился, прерываемый более мужественными стонами.

Я прочистила горло.

– Могу я попозже попрактиковаться на тебе?
– спросила я.

– Конечно. Мой первый клиент в четыре.

Кивнув, я медленно поднялась на ноги.

Я нарочно двигалась неторопливо, но все равно создалось впечатление, что я слишком быстро вышла из комнаты, направляясь в ближайший коридор, но не обращая внимания, куда он вёл. До встречи с Уллисой оставалось ещё примерно два часа. Закусив щеку изнутри, я решила пойти в местный маленький храм, посмотреть на картины, может, почитать старые книги, которые там лежали.

Миновав кухню промышленных масштабов, я увидела движение и помедлила, всматриваясь через вращающиеся двери.

Кухня была огромной, даже для здания таких размеров.

Одна стена состояла из ряда печей примерно с десятью конфорками. Там также находились два холодильника из нержавеющей стали, а также ряды шкафчиков и рабочее пространство. Массивный блок разделочных досок пристроился возле двух фарфоровых раковин. В центре находился высокий мраморный стол, за которым я сидела в то первое утро - его столешница была отполирована до зеркального блеска и окружена барными стульями.

Ревик стоял у одного из шкафчиков. Его рубашка распахнулась на плечах, пока он переставлял банки.

Я уставилась на него. Я все ещё таращилась, когда он повернулся.

Увидев меня, он вздрогнул, затем тоже посмотрел на меня, и его бледные глаза слабо светились в освещении кухни. Я смотрела, как он потянулся к своей рубашке. На моих глазах он застегнул её, все ещё толком не глядя на меня.

– Что?
– спросил он наконец.
– Что такое, Элли?

Я постаралась подавить поднявшееся во мне чувство, но не смогла.

Это было облегчение, но не только оно. По его лицу я понимала, что он это почувствовал, и это его поразило. Его глаза настороженно метнулись ко мне, но теперь я чувствовала там что-то ещё.

– Элли?
– его голос прозвучал тише.
– Скажи мне.

На секунду я засомневалась. Я взглянула в коридор, затем обратно на него.

Я хотела с ним поговорить. Я не знала, как и что именно я вообще хотела сказать, но я устала от безвыходного положения между нами так сильно, что даже выразить это не могла. Я слышала в коридоре голоса, направлявшиеся в нашу сторону, и снова взглянула на него, чувствуя, что момент вот-вот будет упущен. Увидев, как взгляд его глаз становится ещё настороженнее, я поймала себя на мысли о Кэт, о том, что я говорила сама себе - не лезть в его дела, оставить его в покое.

Ревик продолжал смотреть на меня, пока голоса становились все громче. Я выдавила улыбку, моя нервозность обострилась, когда до меня дошло, что он наверняка снова читает мои мысли.

Я ощутила в нем шепоток злости.

Попятившись, я покачала головой, отойдя от дверного проёма.

– Извини, я просто...
– я снова покачала головой.
– Извини.

Я только что отпустила дверь, когда раздался его голос.

– Элли. Подожди.

Я остановилась, во многом от удивления.

Когда я повернулась, он выдохнул, проводя пальцами по своим темным волосам. На мгновение он лишь стоял там. Затем поднял взгляд, посмотрев мне в глаза.

– Ты играешь в шахматы, Элли?
– спросил он.

Его голос звучал тихо, почти натянуто вежливо.

Я продолжала таращиться на него.

– Шахматы?

– Да, - он неопределённо показал на мраморный бар, его акцент стал заметнее.
– Тут есть доска. Мы могли бы сыграть. Поесть ланч.

Я поколебалась, но лишь на несколько секунд.

– Да, - сказала я.
– Отлично.

– Ты голодна?
– спросил Ревик.
– Я мог бы что-нибудь нам приготовить.

Я подумала о сэндвиче в соседней комнате, затем выбросила его из головы.

– Конечно, - сказала я.
– То, что ты будешь сам.

Я просто стояла там, пока он выливал большую банку супа в кастрюлю. Он поставил её на конфорку и зажёг газ, затем подошёл к шкафчику на другом конце кухни. Я оставалась у двери, пока он вытаскивал деревянную шахматную доску, складывающуюся с помощью шарниров на боку и скрывающую черные и белые фигуры внутри. Он раскрыл доску на мраморном баре и начал вытаскивать фигуры. Я сделала вдох и подошла к месту, где он стоял.

– Я могу это сделать, - сказала я, чувствуя, как к щекам приливает тепло.
– Ты готовишь еду.

Ревик поколебался долю секунды, затем поставил фигурку, которую держал в руке.

– Окей.

Он вернулся к плите, пока я расставляла фигуры на доске. Я подумывала спросить его о других вещах. Может, что-нибудь о тренировках с Уллисой, или о том трюке на стрельбище, которому он меня научил, или больше о том, что я Мост. Наконец, я остановилась на:

– Ты хочешь ходить белыми или черными?