Шрифт:
– Твою мать.
Император не обязан отчитываться перед своими подданными. Это факт. Как факт и то, что я не знаю, как буду смотреть в глаза верховному жрецу.
Коробка была пуста.
Глава 9
Хелена
Беда не приходит одна – документы пропали. Мужчины что-то выясняли за закрытой дверью и мы с Рия-ли не особенно торопились к ним присоединиться. Всякому понятно, что там сейчас Верховный Жрец и Рейнард поясняют Императору, как глубоко тот не прав. Не стоит в это вмешиваться. А то у него возникнет желание выпендриться на пустом месте и тогда все станет в разы хуже.
И сейчас мы с феей подъедали остатки фруктов и гадали, что будет дальше. Мужчины думали, что я сплю. И это действительно было так. Но стоило Рею уйти, как я проснулась.
– Кто мог взять эти документы? – задумчиво спросила фея. – Сильнее Императора нет никого.
– Их могло не быть изначально,- так же задумчиво ответила. – Отец Императора мог дать на «почитать» кому-нибудь и умереть. И этот «кто-нибудь» возвращать прочитанное не стал.
– Император Сандер клялся уничтожить бумаги,- нахмурила бровки Рия-ли.
– А что, если он потому и клялся, что у него их не было? Мог же он их потерять, например? Судя по нашему Императору – мог.
Фея перелетела ко мне на плечо и прошептала:
– У нас последние два поколения вообще все печально с Императорами. Ни отец, ни сын не поладили со своими истинными парами. А это, между прочим, очень о многом говорит. Тем, кто не может найти общий язык со своей предназначенной половинкой, веры нет.
А я, по-новому посмотрев на ситуацию, согласно кивнула. Мы с Рейнардом пока еще не поладили. Но ни он, ни я не совершили непоправимых ошибок. Все наши столкновения, это бой двух культур, двух миров. А не война мужчины и женщины. Император же не смог поладить с собственной подданной. С той, что с молоком в матери впитала мечту встретить своего истинного. Хотя…
– Погоди, так ведь императрица у нас из низов? Она не могла ждать своего истинного партнера – это ведь далеко не всем интарийцам дано.
– Но вероятность есть всегда,- пожала плечами Рия-ли. – Истинных пар очень мало, и одна их половина находится в старших семьях. Кто-то один всегда часть Тринадцати родов. А вторая часть может найтись где угодно. Были случаи, когда судьба паровала интарийца и человека.
– Но это все равно немного иное,- возразила я. – Одно дело родиться тем, кто точно зависим от истинной пары. А другое дело просто жить, зная, что может быть, один шанс из миллиона – это смешно.
Рия-ли перелетела на стол, задумчиво побродила среди фруктов и, взяв виноградинку, задумчиво произнесла:
– Вообще, раньше была целая служба, которая готовила таких вот невест из низов к ожидаемой чести. Я слышала, как стражники обсуждали, что сейчас женщины не хотят сидеть дома с детьми. Может, дело еще и в этом? У Императрицы нет ни власти, ни дел.
Я напрягла разум, в попытках вспомнить хоть что-нибудь об Императрицах Земли. Но увы, в голову шла только Екатерина Великая, а там был целый Император в кринолине.
– Ну, а как же, благотворительность? Светские приемы и балы,- все же разродилась я. – Патронат над кем-нибудь?
– Этим занимаются незамужние дочери Тринадцати Великих Родов.
– А Императрица?
– А ее жизнь полностью освобождена от всего, что может помешать ей ухаживать за мужем и детьми,- выдала Рия-ли и вгрызлась в виноградинку. – Раньше у Императора всегда было много детей. Одиннадцать или двенадцать. Из них и выбирали следующего Императора, а чтобы никто не знал кого именно выбрали – маска.
– Ох, а я думала это оттого, что у милорда черная метка на щеке,- покраснела я.
– Здесь ему просто повезло,- с набитым ртом пробормотала Рия-ли. – У нас поэтому не очень любят людей с татуировками. Про такого думают, что он свою черную метку закрыл. Это, конечно, очень глупо – даже среди интарийцев истинных пар очень мало. Но общественный разум строг и беспощаден.
Захохотав, я себе пометила запомнить эту забавную фразу. «Общественный разум», подумать только.
– Ой, прячься! Ты же спать должна!
– Ха, а мой сон должны были охранять,- фыркнула я. – Дай-ка мне лучше банан.
У Рейнарда сделалось очень виноватое лицо, когда он увидел меня, сидящую в подушках и грустно обкусывающую банан. Вспоминая все фильмы и анекдоты, я вначале как будто ласково касалась фрукта, а потом резко откусывала. Хотя не думаю, что он понял, на что намек.
– Ты проснулась?
– Как только ты ушел. А ведь обещал,- я склонила голову набок,- чем-то вам помог скандал?
– Ничем,- он вздохнул. – Завтра вместе с милордом пойдем. Попытаемся засечь чужака.