Скажи сомневающемуся соседу, что война ворвется к нему в щель, выволочет за волосы жену его и детей его передушит у него на глазах. Оглянись на Белоруссию, Югославию, Украину. Если там девушек, не достигших совершеннолетия, гонят кнутом в солдатские бордели, почему же они думают, что Гитлер пощадит их мать, сестру или дочь? Если русских и еврейских детей он кидает в печь, или пробует на них остроту штыка, или проверяет меткость своего автомата, какая сила сможет защитить твоего ребенка от зверя? Война - безглазое и сторукое чудовище, и каждая рука шарит свою добычу... Прежде чем он заплачет слезами Иеремии, посоветуй ему купить "Майн кампф": там начертана его участь.

В этой войне, в которую рано или поздно ты вольешь свою гневную мощь, нужно победить любым усилием. Безумец не страшен, если своевременно взяться за него. Непобедимых нет.

Русские солдаты под Москвой видели этих каналий в декабре прошлого года: они бежали с нормальной для застигнутого вора резвостью... Победу нужно начинать немедля и с главного: убивать убийц, поднявших руку на священные права Человека. Потом нужно истребить и самый микроб войны, который еще гнездится кое-где в древних фанабериях европейских народов. С некоторого времени перерывы между войнами существуют только для того, чтобы народы поострей отточили сабли. Развитие промышленности все более укорачивает эти антракты между великими вселенскими бойнями. Их размеры возрастают в геометрических прогрессиях, обусловленных расширением технических возможностей. Александр Македонский, идя на завоевание мира, перевел через Геллеспонт 35 000 воинов в трусиках и с короткими мечами. Нынешняя война начинается с вторжения десятков миллионов людей, многих тысяч боевых машин, с бомбежек и истребления самого неприкосновенного фонда - наших матерей и малюток. Нужно заглянуть в самый корень этого основного недуга Земли. Нужно клинически проследить кровавую родословную последних войн и найти их первую праматерь, имя которой Несправедливость, и убить ее в ее гнездовье.

Мой добрый друг, подумай о происходящем вокруг. Вот сыновья героев 1914-1918 годов ложатся на кости своих отцов, не успевшие истлеть на полях сражений. Какие гарантии у тебя, что и твой голубоглазый мальчик, соскользнув с злодейского штыка, не упадет на кости деда?

Цивилизации гибнут, как и люди. Бездне нет предела. Помни, потухают и звезды.

Мы, Россия, произнесли свое слово: Освобождение. Мы отдаем все, что имеем, делу победы. Еще не родилось искусство, чтобы соразмерно рассказать об отваге наших армий. Они отдают жизнь за самое главное, чему и ты себя считаешь другом.

Но... Amicus cognoscitur amore, more, ore, re{11}.

Я опускаю это письмо в почтовый ящик мира.

Дойдет ли оно?

Август 1942 года

Алексей Толстой

Упорство

Как может красноармейское сердце далее терпеть то, что немец наступает, а мы продолжаем отдавать ему нашу землю, наши города и села, обрекать наших детей, жен и матерей на жестокие муки и горькое посмешище нахальным немцам?

Нет этому оправдания, так поступать не годится!

Верховное гитлеровское командование торопится упредить неизбежные, страшные ему события этой осени. Оно пытается захватить как можно больше советской земли и воспользоваться не им посеянным хлебом на Дону и Кубани и этим еще раз подхлестнуть настроение у себя в тылу и на фронте; у Гитлера доверчивых дураков еще много, и вагоны с советской пшеницей несомненно вызовут взрыв торжества у людей с голодными болячками на губах.

Германский тыл смотрит на каждого своего солдата как на добытчика: он-то уже привоюет и хуторок с мельницей и пшеничным полем, и в Берлин пригонит рабынь - славянских девок, не пропустит ни куска сала, ни хвоста вяленой рыбки, аккуратно упакует для посылки своей Амалии одеяло с пуховой подушкой и казачьи суконные шаровары, и сдернет с казачки юбку и кофточку, и залезет в ее сундук, обтерев свою лапу от крови.

Немец идет на добычу. Немец упрямо прет: он понимает, что неотделимо связан с Гитлером и всей фашистской Германией общностью кровавого преступления, - он боится суда больше, чем смерти.

Германское командование намеревается вырваться к низовьям Волги и на Каспийское море, чтобы парализовать могучую водную артерию, питающую наш фронт и тылы нефтью и хлебом. И основная его задача - прорыв на Москву и на Баку.

О! Тогда Гитлер - король. Тогда немцам уже не понадобится зарывать свои танки, тогда их будут бросать на нас тысячами; тогда фашистские пикировщики с командами безусых белобрысых мальчишек, жадных до убийства ради убийства, снова, как и в прошлом году, будут бомбить и жечь города и селенья, все, что попадет им в окуляр стереотрубы; будут гоняться за одиночной машиной, подстреливать из пулемета путника на дороге, девочку с лукошком грибов или четырнадцатилетнего кормильца в отцовском жилете ниже колен, пропахивающего картошку вместе с меньшим братишкой, который ведет лошадь по борозде.

Эти дети, их матери и сестры, жнущие пшеницу, бабушка, которая ковыляет с хворостиной за гусями, и дед, что пошел с пасеки за хлебом и кислым молоком, - все будут убиты немецкими пулями и бомбами, если сейчас и не позже, а в эти дни, сегодня, - каждый воин Красной Армии не скажет своей совести: "Стой! Ни шагу назад! Стой, русский человек, врасти ногами в родную землю".

Нацист, как злая собака, ощетинится и попятится, когда ему твердо взглянут в глаза.

Мало одной злобы, мало ненависти, мало жгучей томительной жажды отомстить врагу за все его кровавые дела. Упорство! Упорство всего Красного Флота, всех частей и всех родов оружия, всех воинов - от генерала до еще не обстрелянного красноармейца, встречающего гранатой набегающий танк, - вот обо что должна в кровь и смерть разбиться наступающая фашистская армия.

"Могучее, богатырское русское упорство в обороне и встречном бою, в контратаках и в наступлении, на земле и в воздухе" - вот знамя Красной Армии.

Преклоняя колена, целуем край нашего святого знамени, клянемся: не выдать земли русской, не отступать более ни на шаг. Отступать должны не мы, но враги наши. Нам же, как велел Суворов, всегда надлежит наступать. В этом -честь русского солдата.

Больше нельзя оглядываться на наши необъятные просторы и думать, что у нас еще много земли, куда можно попятиться, собираясь с силами. Силы собраны. На затылке глаз нет. Взор во взор - пусть немец опустит глаза, в которых ужасом мелькнет тень смерти. Русское упорство -против немецкого упорства. Немцев должно остановить. Перед силой русского оружия упадут фашистские знамена.