— Я не страдаю. — Мила нахмурила лоб. — С чего ты взяла?

— Мы связаны, Люда. Мы трое. Я чувствую тебя через него. — Клэр слабо улыбнулась.

— Почему я тебя не чувствую? — устало спросила Ларина.

— Есть целый ряд причин. Во-первых, ты сильная, у тебя врожденный дар, но ты отгораживаешься от него невидимыми барьерами. А во-вторых…. Нужен еще один поцелуй, который сотрет все грани твоей самозащиты. Он даст тебе невероятную силу, с помощью которой ты будешь чувствовать не только его и меня, но и остальных, если захочешь.

— Остальных? — глаза Милы расширились. — ИХ много?

— Да. Последователи Ричарда разбросаны по всему миру. Вампиры не живут стаями. Это слишком опасно. Но Ричард контролирует их. Держит в своей власти.

— Бред какой-то. — Ларина устало потерла переносицу. Почему они так долго едут. Неужели Эдуард унес ее так далеко?

— Нет, не бред. Есть люди, которые знают о существовании других, и они преследуют подобных Ричарду. Человек слаб и непросвещен в этих вопросах, ему свойственен страх. И единственный способ бороться с ним — уничтожение этого страха.

— Это разумно. — согласилась Мила.

— Ты бы хотела, чтобы Ричарда убили? — Клэр многозначительно взглянула на Лариной. Лицо ее выражало сомнение.

— Наверно, это было бы правильно. Он — уже мертв. И он — убийца. Клэр, ты ослеплена Ричардом. Это понятно, но я видела, Люциана показала мне многое из его прошлого. Он убивал. И не единожды. И убьет снова, если возникнет такая необходимость.

— Почему ты так уверена в этом? — Клэр покачала головой. Она не допускала мысли, что Ричард может быть чем-то опасен. Он хорошо ее одурманил своими чарами. Непревзойденный обманщик.

— Однажды Ева поверила змею, и ты знаешь, как это кончилось. Клэр, ты насмотрелась романтичных фильмов о добрых и красивых вампирах. Ричард не из них. Вместе с Люцианой он принимал кровавые ванны и его не пугал вид сваленных в кучу трупов, которые они обескровили. Запах смерти, такой отвратительный для нас, ему приятен, он возбуждает его. Мне жаль, разочаровывать тебя, но он не многим лучше Ланкастера. Они — два прекрасных охотника. А мы с тобой — их жертвы, еда, если хочешь. Такова их природа. Ее не изменить.

— И все же я хочу разделить с ним это царство теней. — Клэр мрачно улыбнулась.

— Вечная борьба с жаждой крови и одиночество — вот, что тебя ждет. Мне это не нужно. Я уже почувствовала первые предвестники того, что он предлагает. Я смотрела на свою подругу и друга, а в голове считала удары их сердец, не могла отвести взгляда от голубой вены на шее, чувствовала их запах. Это страшно. И это не для меня. Я не хочу бояться, что могу съесть кого-то из своих близких.

— Ричард умеет управлять своими инстинктами. Он же научился….

— Но перед этим он загубил немало душ. Он рожден во тьме, Люциана лишила его души и жизни. Что может предложить нам покойник без души. Это самообман. Ты видишь то, что Ричард позволяет видеть. Он в нашем мозгу.

— Но ты поехала со мной!

— Потому что я хочу закончить с этим. — Мила тяжело вздохнула. — Я не смогу жить, если во всем не разберусь.

— Почему же ты страдаешь? Так и не ответила. — Клэр скосила на нее взгляд. — Тебе тоже тяжело отказаться от Ричарда. Только упрямство не дает тебе это признать.

— Ты же все знаешь, вот, и ответь сама.

— Ты закрылась. — С упреком произнесла Клэр. Мила усмехнулась. Хватит, ее душа — не кинолента, чтобы каждый ее просматривал. Машина резко затормозила. Они приехали. Мила с трудом проглотила подкативший к горлу комок. Из окна она взглянула на большой дом Милза. В опускающихся сумерках он выглядел мрачновато. И как она раньше этого не замечала. Сжав свой страх в кулак, Ларина открыла дверцу и вышла под проливные струи дождя. Каждый шаг давался ей с великим трудом, она обернулась назад, с тоской взглянув на ускользающую бордовую полоску заката. Возможно, она видит его в последний раз. Никогда еще закат не казался ей таким мучительно-ярким, а дождь невероятно теплым. Подняв голову вверх, она стояла, подставив лицо под прохладные струи, показавшиеся ей живой водой. И все-таки жизнь прекрасна! Листьев на деревьях почти не осталось, и они, осиротевшие, протягивали голые ветки с затянутому тучами небу. Но небо не слышало их. Тепла не будет до весны. Сейчас самое время прочитать последнюю молитву, покаяться в грехах, но она не верила в Бога. Какая ирония, а ведь ей пришлось поверить в вампиров.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила Клэр, наблюдая за ней.

— Прощаюсь с жизнью. — Спокойно и почти блаженно улыбаясь, ответила Мила. Клэр покрутила указательным пальцем у виска, и открыла дверь.

Мила осторожно вошла. Вода с нее потекла прямо на дорогой толстый ковер. Босиком она прошла в гостиную, в которой, как всегда горел камин. Он наполнял комнату уютным оранжевым светом. Мила прошлась по комнате, подошла к любимому креслу Ричарда. Ее не было чуть более суток, а здесь уже все изменилось….Для нее. Ричард еще спал. Она не чувствовала его. И теперь Ларина даже догадывалась, где именно находится его опочивальня. Тогда в его галерее она почувствовала какое-то слабое подобие жизни за стеной, едва уловимый стук сердца, сердца Ричарда. Все это время он был в доме. За холодной стеной. Один сплошной обман. Почувствовав чей-то взгляд, Мила обернулась. В проеме стоял Грэг. Этот добрый старик все знал и лгал ей, лгал осознанно. Мила с легкостью читала его мысли. Он жалел ее, но был рад, что она вернулась. Грэг тоже верит в эту бредовую легенду о гребне. И верит Ричарду, любит его, как родного сына. Мила не злилась на него. Всем свойственно ошибаться. И старик — не исключение. Он верит в то, что мир на земле возможен даже, если в нем есть вампиры и…Ричард.