– Ведьма! – выпалил Илгар.

Он, шатаясь, бросился к деревьям. Вот и хорошо, пусть отправляется туда, откуда пришёл. Я заметила, что пастух прихрамывает. Могло быть и хуже: Лихо постаралась, чтобы на дне ручья было побольше острых камней. Не останови я ожившую воду, ручей наверняка размозжил бы голову гостя об один из них. Вернее, не совсем ручей.

– Лихо! – негромко позвала я.

От воды поднялся пар, из него вырисовалась женская фигура – невысокая, тонкая, изящная, окутанная легчайшим плащом. Воздух потяжелел, он всё сильнее пропитывался запахом дурмана, пока сотканная из тумана хрупкая фигурка обретала плоть.

За прошедший месяц Лихо сильно помолодела. Впервые я увидела её в образе древней старухи. Теперь из ручья на траву ступила девушка ненамного старше меня. Морщины вокруг ясных голубых, почти прозрачных глаз разгладились, и глаза Лиха казались больше. Только взгляд у водяной нечисти остался прежним – цепким, внимательным, да улыбка всё та же, опасная.

– И как ты поняла, что я здесь?

В голосе Лиха прозвучала досада.

– Я сказала ручью не подпускать ко мне этого человека, но не просила убивать его, – ответила я. – Приказать воде убить Илгара могла только ты.

– Что с того? – пожала плечами Лихо. – Он пытался подойти к тебе с дурными помыслами.

– Он бы ничего мне не сделал. Я хотела лишь напугать Илгара так, чтобы никто из селения больше здесь не появлялся.

Лихо неприятно улыбнулась.

– За это не волнуйся, Илиана. Никто из твоего селения сюда больше не придёт.

Я взглянула на неё с подозрением. Что ещё придумала водяная нечисть? Явно ничего хорошего. Я знала, она – единственная, кто готов мне помочь, защитить, поддержать. Только мне часто становилось не по себе от её бессмысленной жестокости.

– Не хочешь собрать дань с остальных поселений? – невозмутимо произнесла Лихо. – Я уже увела воду из всех колодцев окрест леса.

– Как – из всех? – беспокойно дёрнулась я.

– Ну, почти из всех. Соседу-колдуну водицы оставила, конечно, – хмыкнула Лихо.

Я перевела дух. О лесном колдуне-то я и вспомнила. С ним я пока не знакома. Знаю только, что когда-то к его дому от стаи оборотней сбежала девушка, и потом она осталась с колдуном как его жена. Лихо говорила, что они живут уединённо и ни с кем не ищут общения. Мне тоже не хочется ни с кем водить дружбу, но и вражда с соседями по лесу не нужна.

– Верни воду в колодцы, – попросила я. – Сейчас это ни к чему. Когда мне что-то понадобится – тогда и будем договариваться с людьми. И ещё… – я вспомнила, о чём хотела при случае спросить Лихо. – Ты не убивала в лесу девушку месяц назад? Когда только вышла из ручья?

– Я вообще за это время девушек не топила, – подумав, ответила она. – Ни в лесу, ни в селениях. А ты это к чему?

– Ирха пропала – нехотя ответила я.

– Ах, эта, – протянула Лихо. – Нашла о ком беспокоиться! Если и пропала – тебе-то что за печаль? Видела я Ирху той ночью, месяц назад, жива была ведьма. Красивая девка, но бедовая. Может, подалась куда? – Лихо ненадолго задумалась. – Я её, кажись, после того в лесу и не встречала.

Я перевела дух. Если бы Ирха просто ушла из этих краёв – было бы лучше всего. Я чувствовала: после смерти Крыя не сможем мы с ведьмой по одной земле ходить.

Не мыши скребутся в тёмных норах – впивается обломанными ногтями в сухую землю Ирха-ведьма.

– Могила тебе эта земля, Илиана, – шепчет. – За Крыем, соколом моим ясным, отправишься. За стаей, тебе ненавистной, пойдёшь.

Скатилась слеза со щеки нежной, упала каплей росы и впиталась в землю. Тяжко дышать Ирхе, словно вместе с Крыем любимым потеряла ведьма силы жить. Только мысль о мести питает Ирху, только она дышать помогает.

Уж месяц, как похоронила ведьма Крыя в лесу под осиной заветной. В ту ночь страшную дала Ирха обет: отомстит она виле за любимого. Захлебнётся в слезах Илиана, примет смерть лютую. Да только не просто оказалось клятву выполнить, обряд для этого нужен – чёрный да опасный. Мало кто из старых ведьм на такое дело решится, но иначе к Илиане-убийце не подберёшься. Мало того что крылья у неё выросли, так ещё и с Лихом Водяным вила дружбу завела.

Осторожной покамест надо быть ведьме, нельзя, чтобы её увидели. Не должен никто волей ли, неволей ли обряду помешать.

Сказали бы Ирхе, что она когда-нибудь к такой тёмной магии прибегнет, ни в жизнь не поверила бы. А теперь ничто ведьме не страшно, ничего для неё на всем свете хуже не было, чем Крыя любимого потерять.

Роет пещеру Ирха день за днём, место от ручья подальше выбрала, к селению поближе, с землёю сухою. Там, где Лихо не появляется. Перво-наперво ведьма всё вокруг знаками колдовскими окружила. Ни человек не пройдёт, ни зверь не приблизится, ни птица не пролетит. Скрывают древние знаки ведьмино убежище. Готовится Ирха к действу страшному, за какое ведьмы испокон веков смерть лютую от людей принимали. Только хитра Ирха, не застанет её никто за исполнением обряда. Медленно дело движется: ничем себе помогать нельзя. Чует Ирха: даже если камнем или палкой подкопнёшь, все труды напрасны станут. В этом тайнодействии только руками земли дозволено касаться.