Для меня это имело смысл. Все подтверждалось и тем, что я считал верным относительно эффекта Хоторна и его влияния на заикание. Если речевой ступор лежит в сердце этой проблемы и если один из ключевых элементов Гексагона Заикания это физиологические реакции индивида, то само собой разумеется, что с нашей повышенной чувствительностью мы будем более склонны создавать стрессовые ситуации там, где с большой вероятностью возникнут сложности с речью.

Как я уже сказал, эффектом Хоторна можно не только объяснить состояние, лежащее в основе хронического заикания, но и описать возникновение самого ступора. Теперь попробуем посмотреть на то, что осталось без внимания.

По моим наблюдениям, заикание (тот его тип, когда человека «переклинивает» и он не может говорить) состоит из двух компонентов: речевой ступор и та стратегия, которая направлена либо на его преодоление, либо на его избегание.

Речевой ступор характеризуется судорогой одной (или даже не одной) из частей речевого аппарата (языка, губ, голосовых связок, груди). При этом говорящий оказывается не способным к речи. Речевой ступор отличается от запинок и нарушений развития тем, что ему сопутствует ощущение беспомощности.

Ступор создается эмоциями человека, его восприятием, убеждениями, намерениями, физиологической реакцией и речевым поведением, сотканными эффектом Хоторна в замысловатую вязь. Ни один из этих элементов сам по себе не создает заикание: ступор, скорее, является результатом того, что элементы взаимодействуют и усиливают друг друга.

Различные варианты заикания – на самом деле стратегии, которыми человек пытается прорваться сквозь ступор или избежать его. Заметим, что эти стратегии не нужны тому, кто просто запинается, поскольку этот человек не ощущает помех и, вероятно, даже не осознает своих нарушений. Важно различать запинки и ступоры, поскольку многие логопеды не понимают, что происходит с их клиентом, и могут легко смешивать эти два вида нарушений вместе, тогда как в действительности они более чем различны.

На прилагаемой схеме заикания вы можете более четко видеть различия между различными типами нарушений и отдельные стратегии, используемые в отношении речевых ступоров.

Теперь я хотел бы проиллюстрировать различные варианты работы эффекта Хоторна в ситуации, которая знакома любому заикающемуся. Мы создадим образ молодой женщины, которая заходит в местную мясную лавку, чтобы купить лосося.

Салли в свои под 30 работает менеджером по продажам в компании, связанной с высокими технологиями. Она всегда хорошо одета, у нее стильная стрижка, она уделяет большое значение своему профессиональному имиджу. Еще Салли заикается. Особенно сложно ей со словами, начинающимися на «с». Из-за того, что она очень беспокоится об имидже, ей совершенно претит выказывать явную борьбу со ступорами. Всякий раз, ощущая приближение ступора, она просто делает вид, будто забыла о том, что хотела сказать, и «вспоминает» только тогда, когда почувствует, что уже может выговорить «страшное» слово.

С того момента, как она надевает пальто и выходит из дома, Салли охвачена беспокойством, сможет ли она сказать слово «salmon» (лосось). В отличие от профессионального игрока в гольф, который тратит какое-то время, чтобы представить удачный удар, перед тем как подойти к мячу, Салли занята прямо противоположным: она представляет то, как она вовсе не хотела бы говорить. Неудивительно, что к тому времени, когда она подходит к лавке, ее исходная озабоченность превращается во всеобъемлющий страх.

Сосредоточенность на таком страхе имела бы под собой какое-то основание, если бы она шла одна по району после полуночи. Учитывая последние сообщения о росте уличной преступности в ночное время, имело бы смысл постоянно быть начеку, чтобы быть готовой спастись в нужный момент.

Но представлять то, чего она боится, – это явно неверная стратегия, которая не поможет преодолеть предстоящий страх. Салли не понимает того, что все, что она рисует в своем сознании, подсознание принимает к исполнению. (Более развернутое обсуждение природы страха выступления, того, как наши мысли программируют наши эмоции и поведение, я бы посоветовал прочитать в классическом труде Максвелла Малца «Психокибернетика» (Psycho-Cybernetics by Maxwell Maltz), а также во многих интересных публикациях по нейролингвистическому программированию (НЛП).)

Чтобы противостоять этому страху, ей надо наполнить свое сознание позитивными образами и переживаниями. Но почему это так сложно? Почему так трудно не фокусироваться на своем страхе сказать «salmon»?

Здесь дело в генетических программах.

Всякий раз, когда мы сталкиваемся с угрозой, мы запрограммированы природой чувствовать страх и свою уязвимость. Это приводит к тому, что мы гарантированно будем сохранять бдительность и бороться с опасностью. Если не верите, то попробуйте не заметить противную сороконожку, которая ползет по полу в вашем направлении. Эта сороконожка может привести в ужас, но еще более страшно было бы не заметить ее, сосредоточившись на чем-то другом. В случае Салли все, что она может сделать, это зациклиться на страхе ступора, поскольку иначе у нее появится ощущение, что «что-то произойдет, если я не обращу на это внимания». Этого чувства она терпеть не желает.