Я не вернулся в ту ночь. Наутро — это. Всё. Это не первая ночь, когда я сбегал от тебя. Когда ты сбегала от меня. Что, бл*ть, тебя перекрыло?

«Мудак»…

– На себя посмотри!
– раздавливаю я окурок в пепельнице.

Моя крыша едет, я разговариваю с этой надписью, словно Авария может слышать меня.

Опускаю голову на руки.

– Хватит, Яна, хватит… Нагнула!! Что еще тебе надо?! Что я сделал?!

Отключил телефон? Да он сел просто!.. И я был слишком пьяный, чтобы… Чего смертельного!?! Ты постоянно делаешь так!

– Ну, бл*ть, ИЗ-ВИ-НИ!
– никогда ни перед кем не извинялся.

И перед ней… один только раз… в наш самый первый… в ее самый первый…

ААА!!!

– ИЗВИНИ, бл*ть!!!
– переворачиваю пинком стол.
– Включи телефон! Зараза…

Конечно же, она давно сменила номер. И ее телефон включен. Но не для меня.

К родителям она не пойдет. Тем более, что деньги есть.

Катерина Федоровна?
– бабушка ее, по отцу.

Вот к ней может.

Но Катерина Федоровна - театралка и интеллигентка - на дух не переносит мою персону. И очень холодно и «честно» вещает мне, что «не в курсе», «нет, не звонила». Несколько дней с Тери прождали ее возле дома "бабули" в его тачке. Не появилась.

Кручу в руках телефон.

Я найду тебя. Все равно найду.

Страшно, что она может уехать куда-нибудь очень далеко. Но Авария любит Питер. И никуда не хотела из него принципиально.

Достаю из кармана паспорт. Там печать. В браке с Яной Димидовой. Моя фамилия. Моя жена. Моя!

Ты обещала мне…

Хочется зашвырнуть паспорт в окно, а телефон в стену. Но он звонит в моих руках.

Мама.

– Да, мам?

– Соизволил ответить.

– Некогда было.

– Ответить матери?

– Не начинай, а!

– Когда появишься?

– Зачем?

Вот сейчас точно не до семейства.

– Корреспонденция тут для тебя. Своеобразная.

– Что?..
– каким-то внутренним чувством я уже знаю, что это связано с ней.

– Два извещения на почту. Оба уже просрочены. Я ходила, мне не отдали. Нужно, чтобы ты в уведомлении расписался. Но знакомая на почте сказала, что это извещение… повестка в суд на бракоразводный процесс.

– Что?..

– Не знаю, чего вы там учудили. Но после третьей разводят без твоего присутствия, в одностороннем порядке. Детей у вас нет, общего имущества тоже… Ты в курсе?

В ушах звенит. Скидываю вызов.

Ты что творишь? Ты что творишь, а?!

– АААА!!!

Мне не спится. Диван кажется слишком неуютным и твердым, подушка низкой, одеяло не греет нихрена! На секунды проваливаюсь в тревожные сны и тут же просыпаюсь опять. Не могу отыскать удобную позу. Можно поехать потусоваться с друзьями. Но не хочется.

Ты хочешь развод? Вот такой экстренный? Даже, сука, не предъявив мне ничего в глаза?

Это не устаканивается в моей голове. Это не похоже на нее.

Нет, мы, конечно, никогда не были классической счастливой парой. Наше амплуа — перманентные бои без правил. Но тебя же все устраивало! Ты ж и сама не умеешь по-другому, со своим е*анутым характером! Что изменилось? За одни, бл*ть, сутки?

Встаю, выкуриваю еще одну в полной темноте. На стене светится циферблат часов, которые она дарила мне после того, как расхе*ачила мои старые запущенной в них кружкой. Обычные механические с фосфорными цифрами. Стекло было разбито, две стрелки выломаны. Часовая загнута вверх. Это тоже «фак»? Дура...

Не стал выкидывать их. Выпрямил стрелку, вытряхнул стекло и повесил обратно. Идут...

Говорят, дарить часы — к расставанию. Вот и не верь теперь в приметы.

Большая стрелка зависла между двенадцатью и часом.

Развод?

Нет, я не дам тебе развод! С хе*а ли?!? Ты обещала «...в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас!» Мы вместе выбрали с тобой именно эту формулировку клятвы. Я что - просто так стоял там, как долбое* в костюме с умным лицом? А ты даже платье не соизволила надеть! Так и стояли, как два придурка. Я - в костюме, ты - в джинсах.