– Нескольким из нас показалось, что физические пределы обычного человека уже достигнуты. Скажем, если мышечная система идеально здорова, стимулируется максимальным количеством гормонов, натренирована до определенного уровня, то большего уже сделать нельзя. Так что мы обратились к другим видам. Я, например, увлекся аэробным и анаэробным метаболизмом мышечной системы чистокровной лошади…

– Что? – ахнул пораженный Торн.

– Были и другие идеи. Много идей. Клянусь, не все они были моими.

– Вы соединили гены человека и животного?

– Почему бы и нет? Гены человека соединяли с генами животных уже в самом начале эпохи генной инженерии: это было испробовано чуть ли не в первую очередь. Человеческий инсулин от бактерий и тому подобное. Но до сих пор никто не осмеливался сделать обратное. Я сломал барьер, разгадал коды… Поначалу все шло хорошо. Только когда образцы достигли зрелости, стали видны все наши ошибки. Ну, это ведь была только первая проба. Эти создания должны были внушать страх. Но они оказались просто чудовищны.

– Скажите, – еле выдавил из себя Майлз, – а в вашем комитете был хоть один военный с боевым опытом?

– Полагаю, у клиента они были. Именно они дали нам спецификации, – ответил Канабе.

– Понимаю! – выпалил Торн. – Им требовался только рядовой состав!

Майлз кинул на него гневный взгляд, требуя молчания, и постучал пальцем по своему хронометру:

– Не будем отвлекаться, доктор.

После недолгой паузы Канабе снова заговорил:

– Мы изготовили десять образцов. А потом наш клиент… прекратил существование. Они проиграли свою войну…

– Ничего удивительного, – пробормотал Майлз.

– …финансирование закончилось, и проект был закрыт, а мы лишились возможности исправить ошибки. Из десяти образцов девять уже погибли. А один остался. Мы держали его в лаборатории, и я поместил свои генокомплексы в это существо. Они и сейчас в нем. Последнее, что я собирался сделать перед отъездом, – это убить его. Мое искупление, если хотите.

– И тут? – подсказал Майлз.

– Несколько дней назад его вдруг продали дому Риоваля. Барон Риоваль охотно приобретает всевозможные диковинки для своих банков тканей…

Майлз с Белом переглянулись.

– Я понятия не имел, что его должны продать. Пришел утром, а его нет. По-моему, Риоваль понятия не имеет о его истинной ценности. Насколько я знаю, он и сейчас там, в заведении Риоваля.

Майлз решил, что у него начинается насморочная головная боль – несомненно, из-за холода.

– Скажите, будьте любезны, чего же вы теперь хотите от нас, от солдат?

– Проникните туда. Убейте его. Возьмите образец ткани. Только тогда я улечу с вами.

– Что именно взять: оба уха и хвост?

Ученый кинул на Майлза холодный взгляд:

– Левую икроножную мышцу. Именно туда я ввел мои комплексы. Вирус-носитель не заразный, далеко не мигрировал. Максимальная концентрация по-прежнему будет там.

– Ясно. – Майлз потер виски, прижал пальцами веки. – Ладно. Мы об этом позаботимся. Личный контакт между нами очень рискован, и я предпочел бы, чтобы он не повторялся. Планируйте явиться на мой корабль через двое суток. Как мы узнаем вашу тварь?

– Ошибиться трудно. Эта особь выросла до восьми футов. Я… хочу, чтобы вы знали: клыки – это не моя идея.

– По… понимаю.

– Она может двигаться очень быстро, если по-прежнему здорова. Я не могу вам чем-нибудь помочь? У меня есть доступ к сильным ядам…

– Спасибо, вы сделали уже достаточно. Дальше предоставьте действовать нам. Договорились?

– Лучше всего было бы полностью уничтожить тело. Чтобы не осталось клеток.

– Для этого и изобретались плазменные дуги. А сейчас вам лучше поторопиться.

Но Канабе все еще колебался.

– Адмирал Нейсмит?

– Да?..

– Наверное, было бы лучше, если бы мои будущие наниматели не узнали об этом эксперименте. Это воинственный народ. Они могли бы слишком заинтересоваться моим изобретением.

– О! – сказал Майлз – адмирал Нейсмит – лейтенант Барраярской Имперской службы – лорд Форкосиган. – По-моему, вам не следует тревожиться по этому поводу.

– А для вашего рейда хватит двух суток? – забеспокоился Канабе. – Учтите: если вы не получите ткани, я вернусь обратно на планету. Я не позволю захватить меня в плен.

– Вы будете довольны. Это оговорено в моем контракте, – ответил Майлз. – А теперь вам лучше уйти.

– Я полагаюсь на вас, сэр.

Биолог кивнул, стараясь подавить душевное смятение, и удалился.