Шрифт:
Главным направлением работ стало увеличение дальности стрельбы. Достичь этого предполагалось путём введения новых боеприпасов дальнобойной формы с повышенной начальной скоростью по сравнению с фугасными гранатами (так тогда официально именовали снаряды, не являющиеся шрапнелью или картечью) старых типов. Без переделок стрелять новыми снарядами дальнобойной формы можно было лишь на наименее мощном четвёртом заряде, состоящем только из основного пакета в гильзе. Причиной тому являлось отличие в геометрической форме боеприпасов: новые гранаты в снаряжённом виде были на 0,64 калибра длиннее старых, причём этот «довесок» по длине приходился на запоясковую часть снаряда, которая у последних практически отсутствовала. В результате в штатной гильзе либо не оставалось места для всех пучков, либо не было достаточного места для расширения образующихся при сгорании (дефлаграции) пороха газов, если использовался уменьшенный заряд. В последнем случае попытка выстрела приводила к резкому увеличению скорости химической реакции сгорания вещества метательного заряда, провоцирующей дальнейший приток пороховых газов. Из-за отсутствия свободного объёма в каморе сильно возрастали их температура и давление. Процесс становился детонационноподобным со всеми вытекающими из-за этого разрушительными последствиями: пороховые газы вместо разгона снаряда в стволе начинали дробить его запоясковую часть, гильзу и казённик с затвором. Сквозь трещины в стволе они прорывались наружу, безвозвратно выводя орудие из строя. В наихудшем случае мог случиться разрыв гаубицы, смертельно опасный для её расчёта. Поэтому для обеспечения безопасной стрельбы камору удлинили путём расточки ствола на один калибр, что полностью решило проблему.
Поскольку при стрельбе новыми штатными выстрелами возросла отдача, пришлось упрочнить лафет, подъёмный механизм и внести ряд небольших изменений в противооткатные устройства. Следует заметить, что усиленная конструкция лафета была введена позднее ствола с расточенной каморой, уже в процессе валового производства модернизированного орудия. В таблицах стрельбы, изданных в 1931 году, масса системы в боевом положении указана как 1331 кг – практически то же значение, что и у исходной 122-мм гаубицы обр. 1910 г. По всей видимости, результаты эксплуатации усовершенствованного варианта первых выпусков в РККА показали необходимость упрочнения лафета из-за возросших динамических нагрузок. Причиной стали значительно увеличившиеся дульная энергия с импульсом выстреливаемых снарядов. Для дальнобойной гранаты массой 21,156 кг при начальной скорости 368 м/с они равнялись 1433 МДж и 7785 кгxм/с соответственно, а для старой гранаты массой 22,93 кг при начальной скорости 348 м/с – 1388 МДж и 7980 кг·м/с. Для сравнения до модернизации эти величины для старого выстрела с гранатой массой 22,93 кг при начальной скорости 335 м/с составляли 1287 МДж и 7682 кг·м/с. Таким образом, «энергетику» системы подняли приблизительно на 10 %, что вместе с введением снаряда дальнобойной формы дало прирост максимальной дистанции стрельбы на 15 %.
В результате предпринятых мер по упрочнению лафета масса в боевом положении гаубиц последующих серий возросла до 1466 кг. По всей видимости, при этом ещё и несколько увеличили углы вертикальной наводки орудия: в таблицах стрельбы издания 1931 года они приводились как –1…+40°, тогда как в 1937 году эта характеристика указывалась в –3…+43°. После такой доработки уже модернизированной системы наложение стволов с удлинённой каморой на неупрочнённый лафет запретили, как и их использование совместно с салазками и тормозом отката старой конструкции. Для отличия усовершенствованных стволов, лафетов и компонент противооткатных устройств от их исходных вариантов ввели обязательную маркировку – выбитые надписи «удлинённая камора» на стволе, «упрочнённый» на лафете и «обр. 1910/30 гг.» на веретене, регулирующем кольце и задней крышке тормоза отката.
Возможность ведения огня новыми типами боеприпасов на увеличенные дистанции заставила внести изменения в прицельные приспособления гаубицы. На неё установили так называемый нормализованный прицел. Им оснащались также и другие модернизированные или вновь разработанные артиллерийские орудия. Конструкция этого прицела для различных систем была практически неизменной, отличаясь лишь нарезкой шкал дистанционного барабана и формой установочных кронштейнов. Именно поэтому прицел и именовался «нормализованным», что в инженерном лексиконе того времени соответствовало сегодняшним единым, однотипным или унифицированным изделиям.
Виктор Акимович Ильин.
Характеристики мобильности и манёвра огнём в горизонтальной плоскости остались у модернизированной гаубицы прежними, поскольку конструктивное устройство однобрусного лафета и его колёсного хода не подверглось в начале 1930-х годов существенным изменениям. Как и у 122-мм гаубицы обр. 1910 г., точная горизонтальная наводка гаубицы осуществлялась путём скольжения станка орудия по боевой оси в секторе 4°41’. Скорость возки конной или механической тягой ограничивалась 6 км/ч из-за отсутствия подрессоривания колёсного хода и деревянных колёс с ошиновкой металлическими полосами. Уже в процессе серийного производства были предприняты некоторые меры по их совершенствованию, о чём будет рассказано ниже.
В 1931 году все работы по «малой» модернизации 122-мм гаубицы обр. 1910 г. завершили. Система успешно прошла испытания, была принята на вооружение РККА и запущена в валовое производство на мощностях Государственного союзного машиностроительного и сталелитейного завода им. В.М. Молотова (так в те годы официально именовалось предприятие в Мотовилихе). «Малой» эта модернизация являлась в свете дальнейших работ по совершенствованию («капитальной модернизации») орудия, проводимых под руководством В.Н. Сидоренко в возглавляемом им конструкторском бюро.
Владимир Николаевич Сидоренко.
Биографическая справка
Владимир Николаевич Сидоренко родился 5 апреля 1884 г. в Витебске. В 1903 г. окончил Тифлисский кадетский корпус, в 1906 г. – Константиновское артиллерийское училище и в 1911 г. – Михайловскую артиллерийскую академию в Санкт-Петербурге. Капитан корпуса морской артиллерии Императорской Русской армии, после революции перешёл на службу советской власти. В.Н. Сидоренко был до 1924 г. военным приёмщиком Путиловского завода, позже сменил несколько мест работы на оборонных предприятиях страны – Мотовилихинском заводе, заводах № 7, 8 и 38. Последней его должностью стало пребывание на посту заместителя начальника ОКБ артиллерийского производства «Уралмаша» (в ноябре 1942 г. реорганизованного в завод № 9) в Свердловске с 1940 по 1952 г.
Автор работ по теории артиллерии, активно участвовал в проектировании новых и модернизации имеющихся буксируемых, танковых и самоходных орудий. Несмотря на ярлык «специалиста старой школы», имеющиеся воинское звание и награды имперского периода, каким-либо репрессиям в советское время не подвергался. Кавалер орденов Св. Анны III степени, Ленина, Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, также был награжден рядом медалей, лауреат Сталинской премии 1946 г. В.Н. Сидоренко скончался 27 апреля 1952 г. от сердечного приступа, похоронен на Михайловском кладбище в г. Екатеринбурге.
Наряду с выпуском новых 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. на Мотовилихинском заводе проходили капитальный ремонт и модернизацию построенные ранее 122-мм гаубицы обр. 1910 г., в результате чего к середине 1930-х годов исходных 48-лин систем Шнейдера в войсках уже не осталось. Но, как мы помним, там они не были единственным типом 122-мм дивизионных гаубиц. По состоянию на 1 октября 1936 года в РККА имелось 920 122-мм гаубиц обр. 1909 г., что составляло значительную часть орудийного парка (для сравнения: на ту же дату модернизированных 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. насчитывалось 2383 шт.). В отличие от 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг., крупповская система в исходном варианте не могла вести огонь новыми боеприпасами дальнобойной формы вследствие малого объёма каморы по озвученным выше причинам. Поэтому для ведения огня из неё подходили только выстрелы со старыми фугасными гранатами.