Я тебе докучаю. Извини. Теперь я буду уведомлять тебя о моем присутствии всегда, когда я с тобой. Мне оставить тебя?

Я смутился от собственной грубости.

Нет. Пока нет. Побудьте со мной еще немного, пока я нанесу визит королю Шрюду. Посмотрим, насколько долго мы можем продолжать это.

Я почувствовал его согласие. Я остановился перед дверью Шрюда и, держа поднос одной рукой, быстро пригладил волосы и одернул свой камзол. За последнее время прическа превратилась для меня в повод для головной боли. Джонки коротко постригла меня во время лихорадки в горах, а теперь, когда волосы отрастали, я не знал, завязать ли мне их сзади в хвост, как это делал Баррич и стражники, или оставить неубранными на плечах, как будто я все еще паж. Я уже был слишком взрослым, чтобы заплетать их в косичку.

Завяжи их сзади, мальчик. Я бы сказал, что ты заслужил право носить прическу воина. Только не надо возиться с ними и завивать в промасленные локоны, как это делает Регал.

Я прогнал с лица усмешку и постучался в дверь.

Некоторое время я подождал, потом постучал снова, громче.

Назови себя, предложил Верити.

— Это Фитц Чивэл, сир. Я принес вам кое-что от поварихи.

Я дернул дверь. Она была заперта изнутри.

Странно. У отца никогда не было привычки запирать дверь. Он мог поставить человека на входе, но никогда бы не стал запирать дверь и не обращать внимания на стук. Можешь открыть ее?

Наверное. Но сперва я попробую еще раз постучать.

Теперь я почти колотил в дверь.

— Минуточку! Минуточку! — прошептал кто-то изнутри.

Но прошло гораздо больше времени, прежде чем несколько замков отомкнулись и дверь приоткрылась на ширину ладони. Волзед высунулся из комнаты, как крыса из-под стены.

— Чего ты хочешь? — спросил он сердито.

— Аудиенции короля.

— Он спит. Или спал, пока ты не начал стучать и кричать. Убирайся отсюда.

— Минуточку. — Я вставил сапог в щель. Свободной рукой я отогнул воротник камзола, чтобы показать красный камешек булавки, которую я всегда носил. Дверь закрывалась, несмотря на мою ногу. Я надавил на нее плечом, стараясь не уронить поднос. — Я получил это от короля Шрюда несколько лет назад. Вместе с ней он дал мне обещание, что, когда бы я ни показал ее, меня немедленно допустят к нему.

— Даже если он спит? — язвительно спросил Волзед.

— Он не ставил никаких ограничений. А ты? — Я сверкнул на него глазами через дверную щель.

Волзед на мгновение задумался, потом сделал шаг назад.

— Тогда милости просим. Войди и убедись, что твой король спит, набираясь сил, которые ему так необходимы. Но если ты потревожишь его, я как лекарь скажу ему, чтобы он отобрал у тебя эту хорошенькую булавку и не позволял тебе больше беспокоить его.

— Можешь порекомендовать это. Если пожелаешь. И если мой король согласится с тобой, я не буду спорить.

Он с деланым усердием поклонился. Мне отчаянно хотелось согнать с его лица эту злорадную усмешку, но я сдержался.

— Великолепно, — добавил он, когда я проходил мимо. — Сладкие пряники, чтобы испортить его пищеварение. Заботливый молодой человек, верно?

Я снова сдержался. В гостиной Шрюда не было. Спальня?

— Неужели ты посмеешь потревожить его там? Что ж, почему бы и нет? Ты уже продемонстрировал свои манеры, так можно ли от тебя ждать предупредительности?

Волзед был полон язвительной снисходительности. Я взял себя в руки.

Не закрывай глаза на это. Дай ему отпор. Немедленно. Это был не совет, а приказ.

Я осторожно поставил поднос на маленький столик, сделал глубокий вдох и повернулся к Волзеду.

— Ты что-то имеешь против меня? — спросил я прямо.

Он сделал шаг назад, но попытался сохранить свою усмешку.

— Против? С чего бы я, лекарь, стал возражать, когда кто-то беспокоит больного во время отдыха?

— Эта комната пропахла дымом. Почему?

Дымом?

Трава, которой пользуются в горах. Не для лечения, только для устранения болей у людей, которым уже ничто не может помочь. Но чаще этот дым вдыхают для удовольствия. Так же как семена карриса во время Весеннего праздника. Ваш брат любит это.

Как и его мать. Если это та же трава. Она называла ее листьями мирта.

Это почти то же самое, но горное растение повыше, и листья более мясистые. И дым из них действует сильнее.

Мой обмен мыслями с Верити занял всего мгновение. Мысли передаются Силой моментально. Волзед все еще поджимал губы, обдумывая мой вопрос.

— Ты считаешь себя лекарем? — спросил он.

— Нет. Но я знаком с действием трав и знаю, что это курение не годится для комнат больного человека.