Тысячелетний путь литературы

Аннотация

Первая книга автора «Десять веков русской литературы» была удостоена премии Святого Благоверного князя Александра Невского. История русской литературы вне контекста православия будет только набором непонятных исторических фактов, мало связанных между собой. В этой книге, помимо дополнений и уточнений, даётся обзор современной и краткое толкование духовной литературы. Книга стала лауреатом Всероссийской премии А.К. Толстого 2016 г. Она написана в научно-популярном жанре и предназначена для широкой читательской аудитории.

Анатолий Козлов Тысячелетний путь литературы «Святая русская литература» – так, склонные к исповеди и к славословию, назвали мы ее в юные годы …» Томас Манн Над пропастью во лжи (предисловие) Когда археологи находят древнюю свалку отходов, они радуются и называют её « культурный слой». Отличительной особенностью христианской православной цивилизации является то, что результатом её жизнедеятельности становятся не мусор и отходы, а святыни . Это область исследования не столько археологии, сколько духовного просвещения. Человек не может прожить без святости. И если отдельные индивидуумы приспосабливаются обходиться без этого состояния души, без прикосновения, хоть изредка к Высшей Истине, то в целом народ, лишённый святости, погибнет , для начала перестав быть народом – потеряв свою национальную, данную Богом идентичность. В своей книге «Десять веков русской литературы», вышедшей в 2010 году, я попытался представить процесс появления тех или иных литературных течений не как следствие возникновения новых экономических, политических или общественных укладов, а, прежде всего, как отражение духовного состояния человека. Появление экономических и политических формаций, наоборот, является следствием духовного состояния общества. В основе любого экономического кризиса лежит кризис духовный . Для того, чтобы понять эту мысль, требуется преодолеть стереотип мышления, воспитанный «традиционным» методом, основанным на теории экономического «развития». Следует отметить, что появлению этой теории способствовала материализация сознания, развившаяся на почве бездуховности и отрицания нравственности как основы. Это, более всего, характерно для западного сознания, вошедшего в эпоху постмодерна – где мораль и нравственность заменена юриспруденцией и государственной юрисдикцией, что так соблазнительно для секулярного «научного» понимания. Однако череда современных экономических кризисов показывает, что даже количественные изменения условий существования человека не могут считаться развитием общества. А «повышение» уровней комфорта и «благосостояния» – всего лишь рычаги и механизмы реабилитации пробуксовывающей экономики. Только такой комплексный подход к культуре и литературе, в частности, может дать истинную картину изменения в этой сфере. Сама «мода» на художественные течения и методы в культуре пришла с Запада, и вовсе не в силу вековой русской «отсталости». Большинство трудов, основанных на существующей (традиционной) «научной» основе, рассматривают литературный процесс как развитие . При таком подходе период русской литературы до XVIII-XIX веков представляется как «подготовительная» почва для создания «классики», тогда как, на самом деле он является величайшим духовным наследием, составляющим суть, ядро русской литературы, её Золотой век . Сторонники теории «развития» используют термины «Золотой век» (начало XIX века) литературы и «Серебряный век» (конец XIX начало XX века), нисколько не смущаясь, что «Серебряный» следует после «Золотого», чего не может быть в случае развития . Нередко теории «развития» литературы и культуры привязывают к теории общественного «развития». От этого возникает всё больше сложнейших «научных» концепций и подходов, пытающихся дать объяснение происходящему литературно-культурному процессу. Происходит нагромождение терминов и понятий как в самой литературе, так и в литературоведении, что ещё больше осложняет и запутывает дело. Чтение современных произведений без «специальных» знаний современных «литературоведческих» теорий становится «невозможным». Сегодня возникают «вдруг» «метажанры», якобы являющие собой нечто новое, какой-то необычный взгляд на художественное произведение, говорится о «ренессансе» модерна и прочая, ни на чём не основанная, кроме авторских домыслов, теоретизация литературного процесса. Это «явление» уже вошло в науку. В результате, прежде чем взяться за современную литературу, нужно изучить «методологию» её чтения! В то время как десять, пятьдесят, сто лет назад создававшаяся тогда литература, ставшая теперь классической , была доступна практически массовому сознанию. Доступна она и сейчас. Нередко искренние любители литературы, порой, не владея «старославянским» языком, читают древнюю (!) литературу без всякого перевода, не понимая тексты дословно, но улавливая суть и наслаждаясь поэтикой и образностью , звучанием языка. На наш взгляд, будет честнее рассматривать литературный процесс не как прогресс или развитие, а как аккомодацию- то есть приспособление или адаптацию – приспособление средств выражения под современное духовное состояние человека. Термин «развитие» надо понимать как развитие современных средств, развитие форм , обусловленное изменением духовного состояния людей, л ибо количественные изменения. Может показаться удивительным, но даже развитие языка как средства выражения сопровождалось его упрощением и словарным оскудением, заменой корнесловных систем искусственными словарными надстройками и искусственным словообразованием, изменяющими не только логический и ассоциативный порядок мышления, делая их всё более спонтанными и мозаичными, но и изменяющими духовный – базисный потенциал культурной составляющей сознания человека. И если теории «развития» литературы и культуры основываются или привязываются к теории «экономических формаций», на практических примерах легко доказать, что формации эти – существуют только в умозрительном состоянии, а не в реальной жизни. Например, если в древней (рабовладельческой) Греции рабский труд составлял около 5%, то в Германии в сороковых годах он был примерно 50%. А при современных формах экономической оккупации Запада и промышленного рабства, возможно, и больше. На Востоке же и в Азии рабство и вовсе существует в традиционных формах и никогда не прекращалось. А пресловутые «демократические» процессы – не что иное, как новая рабовладельческая экспансия. Чтобы понять это, надо, вероятно, обладать сознанием православного верующего. Уже исходя из книг Священного Писания, которые заканчиваются «Апокалипсисом», очевидно, что происходящий технический «прогресс» – не является развитием человечества, а в лучшем случае, является процессом материального приспособления человечества, сопровождающийся духовным оскудением. Так называемое «совершенствование» жанров, стилей, течений, их многообразие, в культуре вообще и конкретно в литературе – это всё признаки приспособления форм , а не развитие . Для подтверждения можно взять факты и процессы, происходящие в западной культуре. Так, оправдываясь демократическими процессами, и «развитием» в обществе толерантности , в западных европейских странах возникают протесты против ранее принятых общенародных праздников, основанных на христианской культуре, оправдывая это тем, что их всеобщее празднование может ущемить права и религиозные чувства людей других вероисповеданий. В то же время под эгидой всеобщего «равенства» узакониваются однополые браки и усыновление детей в однополых семьях, не говоря уже о массовых праздниках секс-меньшинств и «гей-парадах». Хотя даже в самом названии этих явлений содержится слово «меньшинства». Мало того, что ни в одной традиционной религии такие отношения не считаются нормой , так и сам принцип демократии подразумевает подчинение меньшинства мнению большинства . Но в отношении христианских традиций его используют, а вот в отношении «меньшинств» он почему-то не действует. Таким образом, из этих примеров видно, что духовная составляющая человеческого общества имеет тенденцию не к развитию, а к деградации. Человек всё более «удаляется» от Бога, сознание его всё больше секуляризируется, и подменяется так называемым «научным». Здесь, аналогично тому, как приспосабливается вирус гриппа к новым лекарствам, так же и средства общения и выражения, изменяясь, приспосабливаются, мимикрируют к его изменяющемуся пониманию. Форма приспосабливается к содержанию, заменяя его, становясь всё более замысловатой, пытаясь восполнить оскудевающий духовный потенциал. Вспомните многообразие литературных течений, возникшее в «Серебряном веке», которое всё время преподносят как достижение в духовной области, несмотря на то, что после этого периода произошёл ряд мировых катастроф и трагедий, в том числе и в «серебряновековой» России. «Серебряный век» отличался особенной бездуховностью и падением морали. Примером тому служат тогдашние философско-религиозные общества, занимавшиеся, если говорить откровенно, «поиском» Бога. Однако Бог, согласно Закону Божию – существо безначальное, постоянное, и совершенное – то есть неизменное. Так кого искали, и по какой причине? А древнее Православие не сообразовывалось с новыми веяниями, с новым состоянием духовной скудости. Итак, форма подменяет содержание, игры разума – работу души. При этом теряется сокровенный смысл как языка в целом, так и в отдельных словах. Как, например, потерян смысл слова «спасибо» – из пожелания спасения души (спаси Бог) – смысла человеческой жизни – оно превратилось в простой элемент вежливости и т.д. Совсем неслучайно службы в православных храмах идут и молитвы читаются на церковнославянском языке, – по современным «научным» понятиям – «устаревшем». Как раз этот факт и подтверждает то, что современный язык, постоянно изменяющийся (приспосабливающийся), не может быть адекватной заменой старому, «древнему» – в связи с утратой своей духовной сущности. Таким образом, можно сделать вывод, что возникновение «новых» форм и средств выражения – это попытка приспособить средства общения под изменяющееся духовное состояние человеческого сообщества и отдельного человека и способ «раскрасить» их хотя бы внешне, придать видимость гармонии при исчезновении высокого духовного наполнения. Нужно отметить, что книга «Тысячелетний путь литературы» не является набором критических статей отдельных произведений, литературных течений, стилей и направлений. Это попытка представить русскую литературу как единый литературный процесс , как единое целое, как единый, изменяющийся, встраиваемый в концепцию времени и человеческого мышления непрерывный процесс утверждения основ человеческого существования. Приняв в X веке Православие, Русь-Россия прошла немало испытаний, подчас тяжелейших и суровейших, порой начиная собственную историю с «чистого листа». Каждый раз оказываясь перед необходимостью в изменившихся исторических условиях вновь и вновь доказывать истинность выбранного пути и непреходящую сущность самих духовных истин православного христианства. Концепция книги позволяет рассматривать восьмисотлетний период русской литературы (до XVIII века) как величайшее духовное наследие, которое предстоит заново осмыслить. Такой подход к литературной методологии предлагается назвать духовным православным реализмом , где «духовный» 1 – означает ту область, которую следует развивать для ясного понимания и видения бытия, то есть способ , а «православный» 2 указывает метод или путь, «методику». Путь русской литературы – это история высочайших духовных взлётов и разверзающихся перед её создателями бездонных пропастей. Думается, что говорить о ней надо как о духовном явлении. О том, каких высочайших духовных пределов достигла русская литература и какие бездны ей удалось обойти. Анатолий Козлов Введение « В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог… » 3 . Эти слова нужно бы вписать во все учебники словесности и сделать правилом номер один. Чтобы дети, с самого начала, приступая к изучению родной речи и родного языка, помнили, с каким чудом предстоит им соприкоснуться и к какому таинству приобщиться. Дар речи – божественный дар, а слово – это живой организм, воздействующий на наше бытие и преобразующий его в лучшую или в худшую сторону. Действие слова на живую материю зафиксировано и подтверждается наукой. Сегодня далеко не каждый учёный станет отвергать существование Бога. Здесь нет ничего парадоксального, тем не менее, современному человеку постиндустриального общества следует напомнить, что наука и зародилась, и вышла из лона церкви. Современная секулярная наука, отрицающая Бога – это не следствие стремления к прогрессу, а всего лишь следствие человеческой гордыни. Учёный, отвергающий Бога, по сути своей не столько стремится постичь истину, сколько намеревается совершить революцию. Это и есть почва для вызревания революционных идей – перетряхнуть мир, чтобы «улучшить» его. Напомним только, что первыми революционерами на земле были строители Вавилонской башни, а самым первым – падший ангел по имени Денница. Сегодня учёные сталкиваются с явлениями, ни объяснить которых, ни описать механизм их действия невозможно, и теперь, и в перспективе. К примеру, в учебном пособии «Исследование систем управления» под редакцией В. В. Мыльника 4 дано следующее определение:«ИНФОРМАЦИЯ. Информация – это сведения, сообщения, знания, флюиды , данные, которыми обмениваются люди, люди и технические устройства, технические устройства между собой; обмен сигналами в животном и растительном мире, с космическим пространством; передача признаков от клетки к клетке, от организма к организму ». В новейшей литературе по управлению используется понятие, обозначающее некое явление, измерить которое или зафиксировать приборами практически невозможно. Можно только увидеть или почувствовать результат его действия. К сожалению, в учебнике нет определения самих флюидов. Обратимся к толковому словарю Ожегова:«ФЛЮИДЫ ов ед. флюид -а м. (устар. и книжн.). Внешне неощутимые течения, токи (в 4 знач.) исходящие от кого-чего-н. От этого человека идут ф. добра. || прил. флюидный -ая ое». Еще несколько лет назад употребление подобных понятий в науке, да ещё экономической, считалось бы шарлатанством. Не факт, что и теперь этот термин войдет в широкое употребление и удержится в научной терминологии, впрочем, как и те, что нынче считаются исключительно научными и научно обоснованными. Возьмём следующий пример из того же учебника: «СИНЕРГИЗМ. Синергизм означает однонаправленность действий, происходящих в определенной системе, результатом чего является повышение конечного эффекта. При однонаправленной деятельности отдельных людей, объединенных единой целью и решением одних и тех же задач, появляется дополнительный эффект, который в конечном итоге приводит к повышению эффективности конечного результата. Нарушение однонаправленности действий людей в любой системе приводит к потере эффекта синергизма. К сожалению, научного обоснования такого явления нет …». Обратите внимание на пояснение – «научного обоснования такого явления нет». Что это значит? Если отбросить различные суеверия и предрассудки, это не что иное, как одно из научных признаний (и доказательств) существования Бога. Наука сегодня подошла к рубежам познания, за которыми находится безграничный мир, недоступный научным знаниям, не подвластный разуму человека и эмпирическому изучению. Существующий мир несравнимо больше тех знаний, которыми обладает современное человечество. Ещё в 1908г., накануне страшных кровопролитных войн и революционных катаклизмов, священник и в то же время выдающийся учёный (исследования в области лингвистики и семиотики, искусствознания, философии, математики, экспериментальной и теоретической физики и др.) Павел Александрович Флоренский (1882–1937) писал в своей книге «Столп и утверждение Истины»: «Человек мыслящий уже понял, что на этом берегу у него нет ничего. Но ведь вступить на мост и пойти по нему! Нужно усилие, нужна затрата сил. А вдруг эта затрата ни к чему? … Я остаюсь, остаюсь здесь. Но мучительная тоска и внезапная надежда не дают даже издыхать спокойно… Я бегу, стремительно бегу назад. Идти и не идти, искать и не искать, надеяться и отчаиваться, бояться истратить последние силы, из-за этой боязни тратить их вдесятеро, бегая взад и вперёд. Где выход? Где прибежище? К кому, к чему кинуться за помощью? «Господи, Господи, если Ты существуешь, помоги бедной душе, Сам приведи меня к Себе! Хочу ли я или не хочу, спаси меня. Как можешь и как знаешь, дай мне увидеть Тебя. Силою и страданиями привлеки меня!»« . Предлагаем точку зрения нашего современника – протоиерея Кирилла Копейкина , кандидата физико-математических наук, кандидата богословия (из материалов Второй Всероссийской научно-богословской конференции «Наследие преподобного Серафима Саровского и судьбы России» 2005 г.: «И, как это ни парадоксально, именно в XX столетии наука пришла к пониманию того, что человек так глубоко укоренен в мироздании, что любая попытка устранить его из картины мира может привести не к «объективности», но лишь к абсурду… И если мы могли бы в нашем… потемневшем мире уловить то состояние материи, которое нам больше недоступно, потому что мы её видим не Божьими глазами и не изнутри духовного опыта, мы увидели бы, что Бог и всё Им сотворенное связаны живой связью»… Утверждение факта пронизанности материи жизнью… есть естественное следствие тварности мира… Мир связан с Богом, самой Жизнью, он и оживотворен, жив, не сам по себе, но в силу наличия этой связи, без которой ничто тварное просто не может существовать… Более того, оказалось, что те самые объективно измеряемые при помощи приборов параметры, которые мы приписываем микрообъектам, вовсе не являются «объективными», … но возникают лишь в сам момент наблюдения и не существуют вне его. Таким образом, новоевропейская физика по существу дошла до своего объективного предела. ....Само наблюдение делает мир таким, каким мы его видим. … Тот, кто думает о себе просто как о наблюдателе, оказывается участником… это является участием в создании вселенной… Между квантовой механикой и функционированием сознания… глубокая связь… сознание не противопостоит миру, но включено в мироздание и может воздействовать на него, а это находится в вопиющем противоречии с исходным постулатом новоевропейской науки….. К сожалению, покорившая сегодня едва ли не весь мир западноевропейская цивилизация не избежала предуказанной прп. Максимом опасности искушения тварным, а намеченный святоотеческой традицией путь символического познания мира «чрез человека» воспринимается ныне как маргинальный. Это стало результатом утраты веры в реальность символа, что, в свою очередь, было обусловлено возникшим на исходе Средневековья разрывом умопостигаемого и чувственно-воспринимаемого миров. Сама мысль о возможности опытного богопознания, которому оказывается причастна человеческая телесность, казалась католическим богословам признаком варварской дикости. Именно в этом пункте, подчеркивает прот. Мейендорф, коренится «то, что всегда противопоставляло Писание и эллинизм, Иерусалим и Афины, апостолов и философов, религию Воплощения и телесного воскресения и религию развоплощения и бессмертия души». Шагая по пути цивилизации и технического прогресса, человечество на отдельных участках вплотную подошло к области божественного – непостижимого и непознаваемого. Именно так надо понимать путь к постижению тайн природы и так надо понимать, что такое человек и что такое человеческая речь – величайший феномен, рождённый природой по воле Божьей. Каждое слово уникально, ибо оно есть живое существо – обладающее своей энергией и тайным смыслом, постичь который до конца современный человек пока не в силах, чувствуя только на себе его проявление, догадываясь о нём, но используя лишь одну мизерную часть его возможностей. Убиение языков, их консервация начались на рубеже шестнадцатого-семнадцатого веков, с возникновением науки, противопоставляющей себя церкви. В то время стали появляться учебники, возникли первые попытки втиснуть живую речь в ряд правил, описать человеческую способность запечатлевать с помощью речи образы, возникающие в сознании, механизм возникновения которых современной наукой не познан и секрет его раскрыт быть не может. Невозможно объяснить, кроме как Божьей волей, причину возникновения на Земле самой жизни и появление человека. Человека, сотворённого по образу Божьему и подобию, то есть способного мыслить и выражать свои мысли вслух и уметь воплощать их в своих деяниях, обладающего душой и стремлением к совершенству. Потому-то всякое слово, сказанное во зло, каждое дело, сделанное не во благо всего сущего, противоречит своей собственной природе и падает тяжким бременем на человечество, оставляя оспины на теле Земли и человечества, как метеориты оставляют следы на лунной поверхности. Они накапливаются, отравляя существование как людей, так и всего живого, отдаляя нас всё дальше и дальше от божественной сущности. Однако слова, идущие от чистого сердца, воздвигают храмы. Важно заметить, что в настоящее время упрощение, а значит, убиение языка, принимает характер катастрофический, поскольку оно становится элементом официальной культуры, культуры массовой. Сколько слов уже забыто, вернее, убито, и сколько омертвелых, полуживых, умирающих. Все это является следствием нашего небрежного отношения к ним. Сегодняшнее положение усугубляется тем, что убиение языка происходит через воздействие на неокрепшие молодые умы и души. Юноши и девушки, ещё не успевшие ощутить радостей, которые несёт многообразие слов, форм и образов, выраженных с помощью языка, оказываются отрезанными и изолированными от этого блага. Их язык катастрофически быстро упрощается, «универсализируется» и, соответственно, вульгаризируясь, теряет свою связь с природой речи. Во многом это происходит от неверного, мифологизированного преподавания Русской литературы и её истории, и так называемых «гуманитарных наук», в частности, философии. Интересен современный взгляд на состояние этих «наук» изнутри: « Есть мысль и подобие мысли. Подлинная мысль стремится к своему прозрачному обнаружению, подобие мысли огораживается замысловатым частоколом терминологических ухищрений… Как часто, листая философскую книжку русскоязычного автора, задаёшь один и тот же вопрос: «О чём автор печётся, что побудило его взяться за перо, в чём его боль?» Внешнюю атрибутику научных трудов освоить несложно, но не наступило ли время подлинности и в этой сфере, где зёрна от плевел отделяет самостоятельность мысли, выросшая из освоения традиций? …Самое опасное для XX столетия направление – педагогический позитивизм с его верой в силу строгой науки, в возможность всё и вся объяснить принципами, законами, понятиями… наука вскружила головы поколениям людей, не связанным даже профессионально с наукой. Подчас чем дальше от науки стоит человек, тем безраздельнее его вера в её всесилие » («Духовный смысл русской культуры» 2006 г., Александр Аркадьевич Корольков – академик РАО, профессор, доктор философских наук, заведующий кефедрой философской и психологической антропологии Российского государственного педагогического университета. Лауреат премии Президента Российской Федерации в области образования) Разорвана связь времён, отброшен, как устаревший хлам, как представляющий сугубо узкий интерес для специалистов, древний период Русской литературы, период литературы, создаваемой, говоря современным языком, высочайшими профессионалами, «профессионалами» духа. Каков может быть результат этого процесса? Лишённый богатств родного языка, человек становится равнодушен к своему прошлому, ему становится всё равно, кто были его предки, ему всё равно, где он родился и где проживает. Он абсолютно равнодушен к тому, что будет и что останется после него. Он живёт только сиюминутным. Прошлое для него – прах, в будущем его нет, значит, нет и будущего. Будущее есть только у того, кто знает своё прошлое. В противном случае остаётся только мгновение настоящего, которое только и принимается за действительную жизнь. Отсюда возникает желание немедленного извлечения максимума удовольствий при минимуме затрат – брать «всё» от жизни – ничего не давая, не внося вклада, не преобразовывая её, не прилагая труда, не заставляя работать душу, а следовательно, не выполняя своей основной миссии – для которой создан человек. Не оглядываясь назад и не всматриваясь вдаль, толпы людей без роду-племени, без чувства родины (присущее любому живому существу), не имеющие святости в душах, потому, что родной язык – это голос души, шатаются по планете в поисках удовольствия и выгоды и вырывают друг у друга жирные куски. Вот что ждёт нас, если мы и дальше будем так безответственно относиться к тому, как общаются наши дети, на каком языке они говорят, что они читают, что слышат вокруг себя каждый день, какая музыка доставляет им удовольствие… Эти слова были написаны мной в книге «Десять веков русской литературы» в 2008 году. Спустя два года, читая Александра Семёновича Шишкова 5 (1754–1841), того самого, к которому обращался Александр Сергеевич Пушкин в своём романе «Евгений Онегин»: Всё тихо, просто было в ней, Она казалась верный снимок Du comme il faut… (Шишков, прости: Не знаю, как перевести.) в книге «Огонь любви к отечеству» (2011 г.), составленную Василием Васильевичем Семенцовым 6 , я встретил такую мысль, высказанную Шишковым двести лет назад: «…Человек, почитающий себя гражданином света, т.е. не принадлежащим никакому народу, делает то же, как бы он не признавал у себя ни отца, ни матери, ни роду, ни племени. Он, исторгаясь из рода людей, причисляет сам себя к роду животных» (А. С. Шишков «Рассуждение о любви к отечеству, читанное в 1812 году в «Беседе любителей русского слова»») Без любви к Родине, а её не может возникнуть без любви к родному слову, люди превращаются в худших, неразумных животных. Можно допустить, что таким стадом легко управлять. Должно быть, кому-то это удобно. Тем не менее, всё это, очевидно, кончится катастрофой. Не может не кончиться. Потому что любой дремучий дикарь бесконечно богаче духовно по сравнению с дикарём индустриальным, дикарём-постмодернистом со слепоглухонемой душой. Эта книга продиктована самим временем. Пора уже посмотреть на Русскую литературу глазами духовного реалиста и понять, наконец, что она не жалкая убогая хромоножка, плетущаяся вслед за «передовыми» изощрёнными западными идеями пресыщенного разума, а область высокого духовного полёта. Хочется завершить вступление словами Владимира Ивановича Даля (1801–1872), прозаика, поэта, драматурга, лексикографа, человека, создавшего «Толковый словарь живого великорусского языка». Интересы его были всеобъемлющи и глубоки, однако самым прочным и долговечным был интерес к родному языку: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни сама кровь не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежности его к тому или иному народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа – мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу принадлежит. Я думаю по-русски». I. На благодатной почве 1. Да, пора – « начяти старыми словесы » и разобраться, действительно ли русская литература имеет свои отличительные особенности, помимо самого языка, и в чём принципиально они заключаются, какие духовно-нравственные ценности составляют её основу и что происходило с ними на протяжении истории литературы? Почему, говоря о духовно-нравственных ценностях, речь прежде всего идёт о литературе? Думается, потому, что она является главным носителем этих ценностей, а чтение родной литературы, её лучших, высокодуховных образцов – является спасительным как для отдельного человека, так и для России, в целом. Целительным не только для душ людей, но и для науки и для экономики. Кстати, следующую книгу нужно будет посвятить русской экономике, её особенностям – не только климатическим, но и отношению русского человека к потреблению, накоплению и торговле. Однако вернёмся к литературе. Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906–1999) в своей книге «Развитие 7 русской литературы X-XVII веков» говорит о национальном характере любой литературы вообще и отмечает особенности исторического пути литературы, развивающиеся взаимоотношения с действительностью, меняющееся положение литературы в обществе. Тем не менее, говорит он и о национальном своеобразии литературы, выделяя постоянные признаки содержания и формы , отличающие её от других национальных литератур: неизменные идеи , настроения , эмоциональный строй, моральные качества . Вне всякого сомнения, русская литература имеет свои индивидуальные особенности, заключающиеся в её духовной направленности, в стремлении постичь высшую правду. Попытки сформулировать цели и задачи литературы возникали и возникают постоянно, по крайней мере, вопросы: «Кто виноват?» или «Что делать?» – задаёт себе не один начинающий, исполненный честолюбивых замыслов и желающий докопаться до истины литератор. В наше бурно протекающее «революционное» время вопрос этот стоит как никогда остро, и дискуссии по этому поводу отнимают порой значительно больше энергии и здоровья, чем сама литературная деятельность непосредственно. Современная литература буквально захлёбывается в бесчисленных попытках поисков новых средств выражения, что само по себе закономерно и неоспоримо, если бы эти попытки не переходили в посягательства на пересмотр вечных ценностей , то есть основ и фундамента человеческого существования. Именно поэтому и возникает желание показать в простой и ясной форме позицию русской литературы с момента её появления с точки зрения официальной исторической науки, то есть с конца X – начала XI веков с тем, чтобы объяснить, откуда она черпала вдохновение. Тем самым хочется ещё раз напомнить, что Русская литература высочайшего духовного уровня возникла, вопреки расхожему мнению, не в XIX и даже не в XVII веке, а намного раньше. Франсуа Лесур в своей работе, посвящённой Д. С. Лихачёву, писал: «… Русская литература, предшествующая литературе XVII века, известна очень мало… Этот пробел – если не в фактах, то в нашем знании – не следует, по правде говоря, вменять в вину только западным читателям. Российскому читателю до недавнего времени было свойственно такое же безразличие… Русская литература XIX века, достижения которой получили широчайшее признание, порой кажется возникшей из ничего, и в то же время уже с XVII века она оказывается полностью готовой к тому, чтобы занять своё место рядом с западными литературами, опыт которых насчитывал к тому времени несколько столетий …». Вот что говорит об этом сам академик Д. Лихачёв: «… число грамотного населения во всех слоях общества в XI-XVII вв. вовсе не было столь малым, как это представлялось в XIX в . Открытие берестяных грамот отчетливо продемонстрировало наличие грамотных крестьян, грамотных ремесленников, не говоря уже о грамотных купцах и боярах. Что духовенство было в основном грамотным, сомневаться не приходится. Степень грамотности населения зависит от уровня его благосостояния ». Удивительно, но порождённый советской эпохой миф о том, что вся Русская литература вышла из сказок бабушки Арины Родионовны – няни А. С. Пушкина, до сих пор многими воспринимается как историческая реальность. Можно допустить, что не без помощи этой доброй русской женщины вырос наш великий поэт и прозаик. Общение с русской крестьянкой, возможно, и сделало Пушкина истинно русским душой, научило понимать Россию, которую критическим «умом не понять», а можно только почувствовать духовно. Однако зачем же умалять заслуги Александра Сергеевича, его энциклопедические знания древнерусской литературы, жития Русских святых, святоотеческой литературы? Литературы, созданной не дилетантами, а как сказали бы нынче, специалистами, образованными не только с точки зрения филологии, но достигшими вершин духовного развития. Важно помнить, что, так же, как к писанию икон допускались только самые достойные, подготовленные не только технически, но прежде всего, нравственно, так и к написанию текстов подходили с внутренним трепетом, со страхом Божиим, с постом и молитвою, с особым благословением, с осознанием высочайшей ответственности за каждое слово. Всё образование древней Руси (как и в средневековой Европе) сосредотачивалось в лоне церкви и исходило оттуда. Монастыри были центром просвещения. Именно потому этот восьмисотлетний(!) период в эпоху борьбы с религией был откинут в сторону и заменён мифом о незначительности древней литературы, о её несущественном влиянии на Русскую литературу XIX и последующих веков, о её значении только для специалистов. Но «культуру, если это подлинная культура, нельзя отбросить без потерь для дальнейшего её развития… Честный взгляд на поколения, воспитанные на основе христианской морали, соединённой с общинными народными обычаями, позволяет говорить не о худших человеческих качествах – доброте, способности к самопожертвованию ради ближнего и Отечества, совестливости, милосердии, кротости, правдивости». («Духовный смысл русской культуры» 2006, А. А. Корольков) Именно благодаря Православию – его существующей системе духовно-нравственных ценностей и возможно было не только само появление таких величин Русской литературы, как А. Пушкин, М. Лермонтов и т.д., но и феномена раннего развития их творчества. Православная духовность способствовала раннему духовному созреванию и формированию личности, потому что дети с малых лет учили и читали молитвы, изучая и познавая родной язык таким, на каком говорили их деды и прадеды. Стоит ли говорить о том, сколь высоким и изящным, но точным и одухотворённым языком написаны молитвы, какие чувства и помыслы они воспитывают с детства. Дети очень рано усваивали устойчивую четкую и ясную систему духовно-нравственных ценностей и твердо знали, что можно делать, а чего нельзя. Нынче – в XXI веке не каждый современный взрослый человек знает определенно: что такое – хорошо и что такое – плохо. Не случайно в наше время современные дети вовсе не спешат перенимать от своих бабушек культуру и образование. Скорее, можно наблюдать обратный процесс. Сегодня нет языковой связи поколений. Думаю, то, что наше изобразительное искусство и наша литература до эпохи Петра Великого принципиально отличались от западных образцов, не даёт повода говорить об их отсталости, неразвитости и примитивизме, поскольку мы говорим, напоминаю, о развитии, имея в виду духовную составляющую. Тем не менее, даже подразумевая приёмы и технику, древнерусское искусство нельзя считать примитивом . Взять, к примеру, такие шедевры, как: «Слово о полку Игореве», «Поучение» Владимира Мономаха, «Моление» Даниила Заточника. Их просто нельзя сравнивать с европейской литературой, используя привычные критерии потому, что для их оценки требуются принципиально иные подходы. Если только с аналогичными по жанру вроде « Диоптры » – сочинением византийского монаха XI века Филиппа Монотропа («Пустынника») 8 . Более того, при действительно профессиональном подходе сравнение может оказаться не в пользу западного искусства. Произведения древнерусской литературы во многом носят поучительный и назидательный характер – передачи духовного опыта, практического руководства – особенно в духовной сфере. Но при этом они не лишены вдохновенной поэтичности, образности, изящности, лёгкости слога. Вот отрывок из «Слова о полку Игореве» (в переводе на современный язык): «О Боян, соловей старого времени! Вот когда бы ты, соловей, эти полки щекотом своим воспел, скача словом по древу мысли, умом летая под облаками, свивая славу давнего и нынешнего времени, волком рыща по тропе Трояновой через поля на горы! Так бы тогда пелась слава Игорю, Олегову внуку: «Не буря соколов занесла через поля широкие, галок стаи летят к Дону великому». Или так зачалась бы она, вещий Боян, внук Велесов: «Кони ржут за Сулою, звенит слава в Киеве. Трубы трубят в Новегороде, стоят стяги в Путивле»« . При всём несовершенстве литературных приёмов того времени и способов передачи событий мы не можем не восхититься лиричностью и напевностью стиля, сочностью и точностью образов и, что особенно ценно, ясностью мысли, а также существованием различных стилей. Может ли современная поэзия в большинстве своём хотя бы приблизиться к этому? Предвижу – найдутся «знатоки» и возразят, что история происхождения «Слова» весьма туманна – ни даты точной, ни авторства. Любители докопаться до «истины» возразят, что и авторов, возможно, несколько. Однако как мы увидим дальше, ко многим произведениям на исторические темы, авторство которых известно доподлинно, можно предъявить не меньшие «претензии», особенно что касается толкования, интерпретации и подлинности событий. Последние исследования писателя-историка Алексея Ивановича Умнова-Денисова говорят о более ранних версиях происхождения «Слова». Вот что он пишет об обнаруженном им одном из произведений: «СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЯ, (ОЛЕГА) ВЕЩЕГО, ПАСЫНКА СТЮРЛАУГА ЛЮБИМОГО ВНУКА, ДИРА ПЛЕМЯННИКА». «В 1875 году, в Румынии, во время возведения хозяйственных построек для монастыря, построенного в 17-м веке на месте древнего Ведического капища, было обнаружено около четырёхсот золотых пластин с древними письменами. Они получили название Сантии Даков. Румынский король Карл I приказал переплавить большую часть этих пластин, чтобы пополнить свою пустую казну. Перед переплавкой он приказал сделать точные свинцовые копии переплавляемых золотых пластин-страниц. Благодаря этому, до наших дней дошли не только избежавшие переплавки золотые пластины, но и свинцовые копии переплавленных. В настоящее время из четырёхсот пластин для изучения доступны порядка ста, мной дешифровано 50 табличек. Свыше 300 штук мне недоступны. Таблички хранятся в различных румынских музеях и спецхранах. При дешифровке выяснилось, что язык текстов славянского извода близок к древнерусскому. Капище, которому принадлежали золотые пластины, это Трансильванское головное капище Балканских славян, обитавших в провинциях Мезия, Норик и др., осуществлявшее духовную власть во всех областях славян. Время деятельности капища от V в. до н.э. до IX в. н.э. Таблички содержат историческую хронику от времён царствования бога Рамы. Представлен додинастический Египет, раздел походов племён Ариев, строительные циркуляры, т.н. «Мадарского всадника», известного архитектурного памятника в Болгарии. Литературный памятник, о котором пойдёт речь, стоит особняком, это пока единичный случай. Изложим своими словами перевод пластины, поскольку в подстрочном переводе он труден для понимания. Перед нами предстаёт Слово о полку Игореве, но не Игоря Святославовича XI в. которое мы хорошо знаем, а «Слово о полку Игореве Олега Вещего пасынка..», это произведение IX в. По древнеславянски текст звучит так: «Оущащ а полуку Иехориоу Оущии поиниу». Как видим, язык произведения архаичен «юз – «Оу» – ещё не перешёл в звук «в». Первое слово звучащее, как «оущащ» это более позднее «вещащ»-вещать-вещаю, что переводиться, как вещать, говорить слово, отсюда и термин «оущии» – это вещий, стало быть речь о князе Олеге Вещем. Итак, памятник «Слова» датирован. В нем имеются записи, что он записан повелением Болгарского царя Михаила-Бориса, принявшего христианство около 865г. Пластинка является первым листом золотой книги и анонсом будущего сказания. На данной табличке-листе много графики. Изображён герой сказания, начиная от малолетнего Игоря. Здесь же изображение хана болгарского Михаила-Бориса, и Венды, матери князя Игоря и Дира, и другие. Текст не выдержан построчно и располагается, как параллельно, так и вертикально. Отсюда, и прочтение может быть по желанию сказителя. Письмо произведения не соблюдает никаких грамматических правил, резко отличается в этом плане от Килилло-Мефодьевской письменной традиции. Как раз об этом говорит и черноризец Храбр в своём произведении «О письменах». В плане знаков это письмо относится к прото-кириллице с некоторыми отклонениями. Но вернёмся к содержанию. Кроме того, что мы узнаём из первой строки, что это слово о полку Игоря Олега Вещего пасынка, узнаём далее, что это сказание составлено по типу древнейшего волхования Гизскому. Стало быть, авторы произведения сразу определяют связь древних славян с древним Египтом, ибо Гиза – это древнейшая область в Египте, она же долина фараонов. Составлено же произведение троянцами. Земля Трояни, в «Приникании» (А. И. Умнов-Денисов. Приникание. М., 2010) – это один из эпитетов древней Руси. Отсюда вывод, что произведение о Полку Игореве Олега Вещего пасынка, записанное во времена первого болгарского царства, это древнерусское произведение. Одним из авторов этого произведения является также и Олег Вещий. Узнаём, что он потомок самого Аттилы, царя гуннов. Олег также сотрапезник скандинавского царя Олова, героя скандинавских саг. Повествование в основном идёт от имени малолетнего князя Игоря, он внук датского конунга Стюрлауга Трудолюбивого и племянник князя Дира. У Дира есть сестра Венда, а её мать, стало быть, бабушка по материнской линии князя Игоря-Нерусса. Отец же Игоря Витал Налетатель, что близко по значению к князю Вадиму Храброму. Все вышеперечисленные персонажи являются потомками народа Атлантов, в тексте дословно «Отлосо», стало быть, другая транскрипция атлантов-атласы. Называются так же предки героев повествования, это – Моде, прародитель народа Гуннов и Моравит, основатель государства Моравия, жившего на рубеже V-VI вв. Хану болгарскому Михаилу-Борису этот род является своим и бывал часто и заботливо к нему призываем, как входящие в правящий дом Болгарии. Далее авторы слова углубляются ещё более в родословную князя Игоря: говорится, что мать его является внучкой болгарского хана Крума III. Термин звучит, как «Урити хрм» – это диалектная передача термина-числителя «третий», как урити, встречаемый и в наше время в южных говорах славян. Термин «хрм» чередование «х»-»к» не вызывает сложности. Здесь можно прочесть этот термин и как «Крум» и как «Корым». Хан Корым или Крум уже до описываемых событий давал военную помощь с области Мёзия русам. Подтверждение этому мы находим в «Приникании» – там говорится, что около 840 г. у Ладожан была война с соседними племенами Литов, в результате город Ладога был сожжён, а русы изгнаны с этой территории. Тогда русы обратились за помощью к болгарскому хану Круму III и тот дал им войско во главе со своим сыном Будимом, который является отцом княгини Венды и князя Дира, стало быть, он является и дедом Игоря по материнской линии. Далее авторы углубляются в седую древность, доходя до времён египетских. Строка номер 10 звучит так: «С Лепого, он ещё Крит, по вывесившейся выведены». Здесь называется остров Крит и его же протославянское название «Лепий» что означает «красивый-прекрасный», но и термин «Крит» в переводе с латыни имеет тоже значение «красивый». Это надо понимать так, что пращуры Игоря Старого в глубокой древности вышли с острова Крит или Лепия из-за «вывесившийся». Что это за «вывеска» такая? Об этом говорится в «Приникании». Около 1440 г. до н.э. над островом Крит случилась космическая катастрофа, в результате, значительная часть острова погибла. Этот факт в истории известен. Население, оставшееся в живых, остров покинуло, в их числе были и племена Ариев – протославян. Далее авторы сообщают, что некогда предки протославян проживали в древнем Египте, занимали крепость Нехен, это среднее течение реки Нила, и были изгнаны из Египта с появлением Хаповцев. Хаппи – это верховный бог древних египтян. Здесь речь идёт о междоусобной религиозной войне древних протославян на территории Египта, поскольку они, как утверждают авторы, равные нильцам, т.е. египтянам. Обосновывается родство князя Игоря с иранским народом через римского Императора Маврикия. Известно, что одна из его жён была потомком персидского царя Дария. И, самое главное сообщение – из-за чего вспыхнул государственный переворот в Новгороде в 862 г. Когда образовалась государство Русь в начале IX в., племена, её образовавшие, приняли концепцию мирного существования, т.е. не грабить соседние племена. Но не все племена это положение соблюдали, в частности, племена литов, у которых гетманом был князь Бус. Ограбленные бусовцами не оставались в долгу и наносили ответные удары по всей Руси. (Наводили поганых на землю русскую) Тогда Новгородское правительство издало указ снести оборонительные стены этим племенам и засыпать рвы. Пусть сами страдают от своих «подвигов». Что и было исполнено. «Варягам» это не понравилось, и они подняли восстание с целью отстранить Вадима от власти. Этой междоусобицей воспользовался Дир и нанёс уже свой удар по Новгороду. Вмешались в конфликт и другие заинтересованные военные силы. Здесь предстаёт истинная роль Рюрика. Этот князь был предводителем варяжских дружин, занимающихся несением военной службы по найму. Князь Рюрик был приглашён новгородцами для разделения враждующих сторон, когда одна часть населения Новгородской республики встала за свергнутого Игоря, вторая – поддержала это свержение. Когда князь Вадим Храбрый погиб, власть автоматически осталась за Рюриком, устраивающим всех. Венда с Игорем бежала на остров Рюген. В борьбу за возвращение трона Игорю вмешивается Олег Вещий, призывая на свою сторону готского короля Лотаря, войска из Паннонии и румуньё, т.е племена даков. Воинскую силу Олегу Вещему даёт и Дания. Но не бескорыстно, плата за помощь – это вхождение Новгорода в состав Дании, в тексте дословно «..смешаться с галлами, быть (им) дочерним народом» с главенством Новгорода. В табличке озвучиваются обязательства перед племенами гетов – приходить сражаться за них, когда зовут. В Мёзии и Моравии обязанностью руссов становится служба на заставах. Фабула произведения заключается в том, чтобы поднять болгарские племена на борьбу с князем Диром, потому что мать князя Игоря болгарка Венда, дочь хана Будима, сына хана болгарского Крума III-го. Стало быть, князь Игорь по материнской линии болгарин. Отсюда вывод: ликвидация болгарской династии на Руси – это удар и по Болгарии. Итак, перед нами литературное произведение древней Руси IX в, рассказывающее о событиях в Новгороде 862 г. и последствиях его. Обнаруженный литературный памятник является национальным достоянием России» (фрагмент предоставлен А. Умновым-Денисовым). Таким образом, происхождение «Слова» имеет ещё дохристианские корни. Когда мы пытаемся «дешифровать» одну из версий «Слово о полку Игореве», то, естественно, сталкиваемся с множеством толкований текста, рассчитанного автором на то, что читателю известны основные мотивы, возникшие в предшествующих произведениях, и тесно соединившего в себе, как минимум, несколько исторических периодов, сплетённых воедино «две» Руси – Русь языческую и Русь христианскую. Причём ранние тексты представляют не меньшую литературную и художественную ценность, что говорит о высоком уровне литературы предшествующих периодов. Поэтому считаем целесообразным смотреть на литературные тексты как на законченные произведения и читать то, что в них написано, а всё остальное оставить в области предположений. Возьмём другой пример: митрополит Киевский Илларион (1051–1054) «Слово о законе и благодати»: «Так и совершилось. Ибо вера благодатная простёрлась по всей земле и достигла нашего народа русского. И езеро закона пресохло. Евангельский источник, исполнившись воды и покрыв всю землю, разлился и до наших пределов. И вот уже со всеми христианами и мы славим Святую Троицу, а Иудея молчит; Христос прославляется, а иудеи проклинаются; язычники приведены, а иудеи отринуты. Как говорил пророк Малахия от лица Господа Саваофа: нет благоволения Моего к сынам Израилевым, и жертвы от рук их не прииму, ибо от востока же и запада славится имя Мое среди яз ков и на всяком месте имени Моему приносится фимиам, ибо велико имя Мое между народами . И Давид : “Вся земля да поклонится Тебе и поет Тебе”. И ещё: “Господи, Г о с п о д ь наш, как величественно имя Твое по всей земле” … «И уже не идолопоклонниками зовёмся, но христианами, не без упования ещё живущими , но уповающими на жизнь вечную. И уже не капища сатанинские воздвигаем, но церкви Христовы созидаем; уже не друг друга бесам закалаем, но Христос за нас закалаем, закалаем и раздробляем в Жертву Богу и Отцу. И уже не как прежде, жертвенную кровь вкушая, погибаем, но, пречистую Кровь Христову вкушая, спасаемся» (перевод А. И. Юрченко). Вот такие слова Владимира Мономаха весьма поучительны: «Ибо как Василий учил, собрав юношей: иметь душу чистую и непорочную, тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово господне: «Еде и питью быть без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свирепствовать словом, не хулить в беседе, не много смеяться, стыдиться старших, с непутевыми женщинами не беседовать, и избегать их, глаза держа книзу, а душу ввысь, .... Если кто из вас может другим принести пользу, от Бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится». «Больного посетите. Праху мертвеца поклонитесь, ибо все мы смертны. Не проходите мимо человека, не обратившись к нему с приветом и добрым словом. Жен своих любите, но не давайте жене власти над собою. Леность – мать всех пороков. Не ленись ни на что доброе, а особенно не будьте ленивы к церкви. Да не застанет вас солнце в постели. Узрев солнце, прославьте Бога и садитесь думать с дружиною, или судить людей, или поезжайте на охоту» Владимир Всеволодович Мономах (1053–1125) «Поучение детям». «Моление Даниила Заточника » и «Слово Даниила Заточника» (XII или XIII в.): «Вострубим, как в златокованные трубы, во все силы ума своего, и заиграем в серебряные органы гордости своею мудростью. Восстань, слава моя, восстань в псалтыри и в гуслях.…Как пчела, припадая к разным цветам, собирает мед в соты, так и я по многим книгам собирал сладость слов и смысл их собрал, как в мех воды морские». «Коли пожрет синица орла, коли камение восплывет по воде, коли свиния почнет на белку лаяти, тогда безуный уму научится». «Хорошая жена – венец мужу своему и беспечалие, а злая жена – горе лютое… Червь дерево точит, а злая жена… дом своего мужа истощает… Злая жена всю жизнь своего мужа погубит». «Девица губит красоту свою блудом, а мужчина мужество – воровством». «Как псам и свиньям не надо злата и серебра, так глупому – мудрых слов». Какая удивительная поэтичность слога в этих словах! Какой сложный художественный язык, но при этом удивительная точность и понятность восприятия не только интеллектуального, но духовного, образного. Как мудро и точно, и приводит в порядок ум. А написано почти тысячу лет назад, и почти девятьсот лет было практическим руководством к действию, а не просто изящной словесностью. Но разве теперь устарели эти истины хоть на секунду? Разве в наше время не следует трезво осознавать действительность? « Корни творчества Пушкина, Державина, Толстого, Некрасова, Горького и многих, многих великих и малых русских писателей не случайно восходят к древнейшим слоям русской литературы », – пишет Д. С. Лихачёв. Нельзя, конечно же, не вспомнить, как часть литературного наследия – русские народные эпические песни – былины. Сам термин «былины» не народного, а литературного происхождения. Об этом замечательно написано в книге «Русская симфония» митрополита Иоанна Снычева . Тут только надо заметить, что отношение к этому жанру порой является пренебрежительным как к «дохристианскому», «языческому», «мало» литературному, «примитивному», «несовершенному» – что, дескать, может сочинить простой «малограмотный» народ? Позволим себе не согласиться с этой точкой зрения. Во-первых – большинство былинных сюжетов посвящены Илие Муромцу. Преподобный Илия Муромец почитается на Руси как святой и его мощи находятся в Киево-Печерском монастыре. А это говорит о том, что в большинстве своем сюжеты былин об Илие Муромце – это духовная переработка библейских сюжетов. Для примера возьмём отрывок из книги митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна Снычева (1927–1995) «Русская симфония» (1995): « Сюжетом, в котором явственно отражена мысль о харизматической преемственности богатырства, является сюжет былины об Илье и Святогоре, которая называется еще «Смерть Святогора». Происхождение образа Святогора очень сложно, и вряд ли может быть однозначно определено. Любопытно, однако, что в нем есть черты сходства со святым великомучеником и Победоносцем Георгием. Содержание былины следующее: Святогор и Илья находят гроб. Для Ильи гроб велик, а Святогору как раз. Он ложится в гроб, крышка закрывается, и открыть ее Илья не может, как ни старается. Святогор остается в гробу, а силу свою передает Илье. Как только не пытались объяснить появление этого сюжета! Его истоки искали в египетских мифах об Озирисе и даже в повествованиях Талмуда о Моисее и Аароне. В действительности дело гораздо проще и «православнее». В своем послании к Галатам апостол Павел говорит: «Я умер для закона (имеется в виду закон фарисейского иудейства), чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу…»…. Заключаясь, как в гробу, в себе самом, оставшись наедине с совестью, этим обличителем и судией грехов наших, монах трезвенно, сосредоточенно и благоговейно рассматривает себя – все ли в нем приведено в соответствие с требованиями Заповедей Божиих? ». Можно пояснить еще доходчивее – прощание Руси христианской с Русью языческой – навсегда. Передача, как эстафеты русской богатырской силы. Также символичны имена: имя Святогор – языческое, имя Илья – христианское. Почти полное отсутствие в русской литературе громких имён, так же, как и в древнерусской живописи (совсем немного дошло до наших дней) говорит лишь о нашем современном представлении искусства как индивидуального, личного, воспитанного на самовыражении отдельных гениев. И если неизвестен нам автор (авторы) «Слова о полку Игореве», то это, скорее всего, лишь следствие нашей национальной традиции. И яркий тому пример – собор Покрова Богородицы в Москве, известный более, как Собор Василия Блаженного, построенный в 1552 году в честь победы войск Ивана Грозного в войне за покорение Казанского и Астраханского ханства. В самом центре Москвы, на Красной площади, стоит один из самых ярких и знаменитых памятников древнерусской архитектуры. Но имя архитектора мы не можем назвать наверняка до сих пор и довольствуемся лишь легендами. И это не безалаберность и не наплевательство а, скорее всего, исконная русская привычка трудиться во славу Божию. Потому, что для православного мышления земная слава – прах и тлен по сравнению с жизнью вечной, дарованной после смерти. Далее речь пойдёт только о национальных особенностях нашей литературы, отличии её от западной без какой либо качественной оценки, которую дать, в конце концов, подчёркиваю, и невозможно, и не нужно. Это разные явления по своей природе . Основной задачей Русской литературы , целью её существования были поиски истины . Но поиски не в смысле – в чём состоит истина, не истины как таковой, а пути к истине, оно же поиск правды, оно же смысла жизни «… благодати и истине, в Иисусе Христе явившихся …» («Слово о законе и благодати» Илариона – киевского митрополита). Другими словами это можно назвать вечным решением проблемы борьбы добра со злом . Попутно решался вопрос что есть добро, и что есть зло? То есть, в конечном счёте – что такое «хорошо», и что такое «плохо»? Что полезно человеку – с духовной точки зрения, с точки зрения морали и нравственности, а что нет. Что полезно душе человеческой, в первую очередь – для сохранения её чистоты, а главное – для её спасения. Отсюда ещё для раннего периода русской литературы характерны – жанры «поучение», «наставление» и т. д. Вплоть до XXI века, русская литература занималась разоблачением зла, идущего в ногу со временем, маскируемого соответственно эпохе всё более хитроумными декорациями, и утверждала извечные основы добра, прописные истины, преподнося их нередко в новой форме, но с неизменной сутью-содержанием. 2 В древнем памятнике святоотеческой литературы, написанном митрополитом киевским Иларионом, первым на Руси митрополитом невизантийского происхождения, в «Слове о законе и благодати» – этом замечательном образце высочайшего культурного и духовного развития Руси, однозначно даётся понимание того, что с пришествием в мир Христа для всего человечества появилась новая, недоступная ранее форма бытия. Отныне свет и истина торжествуют над формальным законом. И с принятием Русью Христианства для неё навеки определён духовный путь – путь к спасению. Но путь этот нелёгок и тернист, порой смертельно опасен. Здесь истоки поныне продолжающегося спора между западниками и славянофилами. «Главным прозрением Илариона стало утверждение о духовной природе той силы, которая соединила разрозненные славянские племена в единый народ… Само «Слово» является едва ли не единственным памятником XI века, в котором употреблено словосочетание «русский народ», а не обычное для того времени понятие «Русская земля»… Митрополит говорит о Богом определённой роли именно для русского народа, «спотыкавшегося» ранее «на путях погибели», … а ныне «во всех домах своих» восклицающего: «Христос вокресе из мертвых!» … Цель всенародного единения в духе церковного миропонимания – сохранить чистоту веры, удержать её апостольскую спасительную истину, «святых отцов семи соборов заповеди соблюдая». Здесь – корни русской державности, понимающей государственную мощь как дарованное Богом средство к удержанию народной жизни в рамках евангельской непорочности» (митрополит Иоанн (Снычев) «Русская симфония»). Говоря научным языком; с принятием Христианства Русью произошло формирование системы духовно-нравственных ценностей. И система эта, как мы теперь можем судить, существует уже более одной тысячи лет. Византия к тому времени находилась в сложном положении. Перестав быть оплотом вселенского Православия, идя на сближение с Западом, начав заключать церковные унии с латинством, она неизменно теряла своё могущество и клонилась к закату. Божья благодать оставила Византию, и полчища врагов обступили её со всех сторон, возникли измены, распри. Всё это было следствием попытки «подправить» основы Христианской веры, то есть изменить искусственно систему духовно-нравственных ценностей. Сделать её «удобной» для использования в чьих-то интересах. В 1204 году столица Византии – город Константинополь был взят штурмом рыцарями- крестоносцами и разграблен до основания. Погибли не только жители города, но были уничтожены и разграблены церкви, библиотеки, памятники искусства. Так было положено начало падению «Второго Рима», которое завершилось в XV веке взятием Константинополя турками. Но держава Православия не погибла. Святая Русь стала наследницей Византии. Вот как этот период русской истории комментирует митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) в своей книге «Русская симфония»: «Чудо сопровождает Россию сквозь века. В конце X века вошли в купель святого крещения племена полян, древлян, кривичей, вятичей, радимичей и иных славян. Вышел из купели – русский народ, ....пока, наконец, в царствование Иоанна IV не утвердился в своем национально-религиозном мировоззрении. И все это – вопреки обстоятельствам, условиям, возможностям, выгоде, расчету. С этого «вопреки» и начинается русская история». 3 Двадцатый век и начавшийся уже двадцать первый отмечены спорами по поводу монгольского периода Руси. Было иго или нет, оказали монголы существенное влияние на экономическое развитие Руси или не оказали? Об этом можно дискутировать долго, но вот что бесспорно: судя по итогам данного исторического периода, нам, как ни странно, в союзе с татаро-монголами удалось «аргументировать» свою позицию в навязанной нам западом «дискуссии», поскольку само иго было отчасти следствием политики русских князей того времени. Не вняли они призыву к единению автора «Слова о полку Игореве». Надо отметить, что монголы были вообще достаточно веротерпимы. Яса Чингисхана – сборник, содержащий в себе запреты и узаконения – содержала закон, предписывающий уважать и бояться всех богов, чьи бы они ни были. Случалось, что сами монголы принимали Православную веру, как было с сыном Батыя царевичем Сартаком, которого, возможно, обратил в Христианство святой князь Александр Невский. Монгольское нашествие было угрозой только для государства, но не для Православной веры. В последующие годы монголы освобождали от уплаты дани монастыри. А с другой стороны, несомненно, во время монгольского нашествия были уничтожены многие русские города, разорены и стёрты с лица земли монастыри и храмы. Войска Батыя опустошили огромную территорию: во время его похода (1237–1241): были взяты, разрушены и сожжены Рязань, Коломна, Москва, Владимир, Суздаль, Юрьев-Польский, Ростов, Кострома, Ярославль, Переяславль-Залесский, Чернигов, Переяславль-Южный, Владимир-Волынский, Галич, Киев. Во второй половине XIII в. было до 15 походов монголов на Русь, во время которых вновь пострадали Владимир, Суздаль, Юрьев, Переяславль-Залесский, Москва, Тверь, Рязань, Курск и другие города. Нетронутым практически оставался только Великий Новгород. Погибли в огне пожарищ ценнейшие памятники литературы древней Руси и носители культуры – те, кто создавал их, хранил и приумножал. Можно вполне заключить, что был уничтожен целый пласт русской рукотворной культуры. Пласт уникальный и невосполнимый. Нельзя же отрицать, что одним из ценнейших средств накопления духовного опыта и его передачи из поколения в поколение были письменные источники. И вот они-то в первую очередь и гибли в огне пожаров. Домонгольская Русь была сплошь деревянная, что обуславливалось суровым климатом. Затем несколько столетий подряд Русь вынуждена была платить орде дань. Надо отметить один интереснейший нюанс, редко упоминаемый историками. Монгольские баскаки – представители (наместники) монголо-татарских ханов в завоеванных землях, т. е. ханские чиновники, собиравшие с русских дань и наблюдавшие за русскими князьями, собирали ясак (монг. засаг «власть»; тат. ясак – натуральная подать, башк. яа «подать, налог») – натуральный налог (пушнина, скот, мёд и т.д.) А для сбора дани, т. е. денежного налога на Руси к монголам нанимались иудеи, радхониты или раданиты – странствующие еврейские купцы, которые на протяжении раннего Средневековья контролировали торговлю между исламским Востоком и христианской Европой по Шёлковому пути и другим торговым маршрутам. Эти сборщики дани уже тогда работали за проценты (что считалось на Руси тяжким грехом – скверностяжание, скверноприбытчество ) и потому драли с данников, что называется, в три шкуры (научнее не скажешь), поскольку их собственный доход зависел от величины собранного – такая вот разновидность ростовщичества, которая существовала до появления банковской системы. Всё это факты. Это период нашей истории – не самый простой и один из тяжелейших – но Русь из него вышла крепким сплочённым государством, способным играть заметную роль во внешней политике. Именно благодаря тому, что в основе государственности была Православная вера, сплотившая людей, то есть чёткая система духовно-нравственных ценностей, прошедшая испытания, не допустившая главного – морального, духовного разложения народа. Интересна параллель, проведенная митрополитом Иоанном (Снычевым) в книге «Русская симфония»: «Орда два столетия являлась одним из самых мощных государств мира. Внутреннее единство поддерживалось религиозной самобытностью, основывавшейся на совокупности многочисленных племенных культов… Но когда в 1313 году хан Узбек принял ислам и объявил его государственной религией, это стоило Орде существования. Её распад показывает, какова была бы судьба России, если бы все текло «естественным» образом. Похожесть событий необычайна. И там и тут – новая вера распространяется верховной властью. И там и тут – религия единобожия призвана заменить древние языческие обряды. И там и тут обращение завершает период междоусобиц. И там и тут – дикий, воинственный народ, отсутствие жёсткого государственного единства, наличие как сторонников, так и противников новой религии. Совпадения можно перечислять и дальше. Тем более примечательна – дивны дела Твои, Господи! – полная противоположность следствий перемены веры. Святой равноапостольный князь Владимир возвеличил свою родину, а хан Узбек свою погубил… Что теперь – Орда, и что – Россия?! А ведь, судя по всему, в X-XI веках Русь ждала та же участь, что постигла татаро-монгол в XIV-XVI веках. « Литературное развитие в XIII – первой половине XIV в. существенно замедляется, и на долгое время, по крайней мере, до середины XV в., одной из центральных в русской литературе становится патриотическая тема. Её в данный период предлагает само время, тематика исключительно русская и патриотическая. Это летописные материалы: о битве на Калке (в 1223 г.), о Батыевом нашествии (1238–1240), о победе над Мамаем на Куликовом поле (1380), о захвате Москвы Тохтамышем (1382), о нападении Темир-Аксака (1395), о приходе на Русь Едигея (1408) и, наконец, о «стоянии на Угре» русского войска, возглавляемого Иваном III, и татарской рати хана Ахмата в 1480 г. А кроме того, и такие выдающиеся литературные памятники, как «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище». Вспомним, что одновременно с этим князь Александр Ярославич (Невский) (1220–1263) и воевода Псковский (с 1266г.) Довмонт (умер в 1299г.) проводят «дискуссии» с псами-рыцарями (1240 – Невская битва, 1241 – взятие немецкой крепости Копорье, 1242г. – Ледовое побоище). В Раковорской битве (1268) псковичи вместе с новгородцами под началом Довмонта, командовавшего правым крылом русского войска, разбили немецких рыцарей. В 1290 г. Довмонт разбил 18-тысячное войско ливонских немцев. Во время вторжения рыцарей (1299) Довмонт, будучи уже в преклонном возрасте, организовал оборону, разбил немцев на берегу реки Великой. Заветная мечта Ватикана была уничтожить ненавистную «схизму» (то есть «раскол» – разделение на Православную и Католическую церкви) и повергнуть Русскую православную государственность. Православие в глазах латинян рассматривалось чуть ли не как главный враг. После взятия Константинополя в 1204 году крестоносцы избивали беспощадно православных греков – всех без разбору, грабили имущество, оскверняли храмы – в Софийском соборе пьяные солдаты пировали с блудницами… Ещё в 1147 году папа Евгений III благословил «первый крестовый поход германцев против славян». Пресловутый «дранг нах Остен» был провозглашен задолго до появления Адольфа Гитлера. Фашизм XX века – это результат «осатанелости» средневековой Европы. Вот заслоном чему стали святой благоверный князь Александр Невский и воевода псковский Довмонт. Для подтверждения этого надо вспомнить еще одного героя-защитника русских земель Даниила Галицкого (1201–1264), отразившего натиск монголо-татар, но допустившего роковую историческую ошибку. Ошибку, за которую Русь по сей день платит русской кровью… Что же произошло? Если Александр Невский использовал монголо-татарское войско для объединения Руси и для отражения натиска псов-рыцарей с Запада, говоря прямо, для отпора католичеству, то Даниил Галицкий наоборот – стал просить помощи у Папы Римского против татар. Папа обещал помощь войсками, так же как обещал ее Византии для отражения нашествия мусульман, но в обмен на принятие католической веры. Византия заключила унию с католиками (1439г.), но помощи не получила и пала под ударами турок. Не дождался её и Даниил Галицкий, хотя в 1255 году получил от папы королевский титул, и земли западной Руси под влиянием католической веры быстро потеряли самостоятельность и отошли к Польше и Литве, а православные верующие на этих землях подвергались жесточайшим гонениям, и православные храмы сдавались иудеям в аренду. « – Так вы не слышали ничего про то, что жиды уже взяли церкви святые, как шинки, на аренды? – Нет. – Так вы не слышали и про то, что уже христианину и пасхи не можно есть, покамест рассобачий жид не положит значка нечистою своею рукою? – Ничего не слышали! – кричала толпа, подвигаясь ближе. – И что ксендзы ездят из села в село в таратайках, в которых запряжены – пусть бы еще кони, это бы еще ничего, а то, просто, православные христиане. Так вы, может быть, и того не знаете, что нечистое католичество хочет, чтоб мы кинули и веру нашу христианскую? Вы, может быть, не слышали и об том, что уже из поповских риз жидовки шьют себе юбки? » (Н. В. Гоголь «Тарас Бульба»). Даниил Галицкий понял свою ошибку, но было поздно. Лишь в XVII веке (по решению Рады 8 января 1654г.) Богдан Хмельницкий (1595–1657) после многолетней кровопролитной борьбы вновь присоединил Украину к России. Но мы теперь понимаем, что и это еще не было окончательным решением той проблемы. А современник Александра Невского и воеводы Довмонта итальянец Данте Алигьери (1265–1321) писал тогда свою бессмертную «Божественную комедию». Нет и тени сомнения в высочайших художественных достоинствах этого гениального произведения. Эпоха Возрождения была огромным, революционным шагом западного искусства. Она дала толчок развитию различных приёмов, стилей, технике изображения. Европейцы усвоили, наконец, технику масляной живописи, давно уже известную на востоке. И даже позже, в XV веке, усовершенствовали её – Братьям Яну и Губерту ван Эйк приписывают изобретение олифы (путём длительного кипячения растительного масла). Появились новые образцы музыки – развлекательного характера. И всё же надо признать, что в основе эпохи «Возрождения» лежит гуманизм – обожествление человека, человеческих чувств, культ тела, воспевание земного и плотского, то есть античное язычество – шаг назад в духовном развитии! Человек с его страстями и желаниями становится мерилом устройства жизни, целью которой провозглашаются «общечеловеческие ценности» – получение наибольшего удовлетворения и наслаждения от земной жизни, достижение наибольшего благополучия и достатка. В чём же суть гуманизма? Гуманизм – это вера (я подчёркиваю религиозный характер), вера в то, что можно исправить природу человека путём усвоения античной культуры и, в частности, – чтения античной литературы. То есть, улучшить человека, возвратившись к античному язычеству! Заметьте – это верование появляется в христианских странах! Но вот, что сказано в Еавангелии от Матфея в главе 19:25–26: «Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно». Зная это, как можно проповедовать гуманизм? Только обладая двойной моралью. Вот это и есть корень двойных стандартов современного западного общества. Евангелие призывает: « …Какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя ; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. » (Мф.22:36–40) Девиз гуманизма таков – возлюби человеческое в себе! Гуманизм ещё не отвергает Бога, но «отодвигает» Его в сторонку, ставя на первое место человека. Возлюби свои желания стремления слабости и пороки. Потому что в человеке ничто не является порочным, что не нарушает свободы ближнего. Таким образом, гуманизм выворачивает Евангельские истины наизнанку. Природа человека двойственна: в нём есть плотское – человеческое начало, и ангельское – духовное. Гуманизм ополовинивает человека, оставляя его в безнадёжном состоянии, наслаждаться земными «удовольствиями», низводя его до животного уровня. В таком состоянии человек становится духовно слепым и глухим. Поэтому становится совершенно ясно, почему в эпоху Возрождения на место икон приходят картины на Библейские и Евангельские сюжеты. В образе святых на них изображают собственных дочерей, жён, любовниц и блудниц. Авторы пишут себя, донаторов (заказчиков), своих знакомых – в образах святых апостолов и пророков. Так наглядно выглядит двойная мораль гуманизма. Но в Евангелии от Иоанна Христос говорит: « Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. » (Иоанн 15:3). Любовь по Евангелию – это самопожертвование. Гуманизм самопожертвование заменяет гедонизмом – наслаждением жизнью, что естественно, с его точки зрения, иначе, для чего тогда живёт человек? Но что же тогда такое любовь? Соответственно гуманизму любовь – это страсть и желание обладать телом – наслаждаться и получать удовольствия. И двойственность морали в данном случае заключается в том, что прелюбодеяние (супружеская измена) – не грех, если происходит по согласию, как исполнение обоюдного желания. И блуд не является грехом без насилия, и содомские грехи – это извращённое проявление Божественной заповеди «полюбить ближнего»… Вот откуда вытекает двойная мораль западной культуры. Эта же мораль проявляется в западном искусстве. Обнажённая натура уже не считается грехом, если изображать её «художественно». Проще говоря, если нагую женщину выставить на обозрение в непристойной позе, то это – порнография, а если «обнажённую натуру» посыпать, скажем, лепестками роз или украсить декором, красиво задрапировать откровенные места, то это уже искусство. И большая часть человечества уже более трёхсот лет пытается уверить себя, что в этом и состоит отличие искусства от непристойности. В этом уверяет нас и автор романа «Лезвие бритвы» Иван Антонович Ефремов (1908–1972). Одной из спекуляций гуманизма «возрождения» становится тема материнства – способность женщины продлить человеческий род, отдавая первенство сексуальным отношениям (по аналогии с животными). Здесь находятся истоки грядущего дарвинизма. Каков же тогда смысл человеческого существования, если его суть сводится только к получению максимального количества материальных и чувственных удовольствий (вкусная обильная пища, отдых (праздность), «здоровый» секс)? Только способностью к продлению рода можно оправдать существование отдельного индивидуума – в отсутствие Бога. Но, заметьте – при этом теряется общий смысл существования человечества (действительно – для чего оно на земле?), исчезает глубинный смысл жизни вообще. Именно поэтому в поздних философских течениях Запада так распространены философские теории существования. Всё, что связано с продолжением рода, интимные отношения – утрачивает свой сакральный смысл, переходит из области скрытой и не подлежащей публичности, в область открытых массовых обсуждений, в литературу – поскольку «ничто человеческое не чуждо» человеку, в изобразительное искусство, в сферу развлечений… И всё это происходит в противоположность целомудрию и непорочности , которые, вроде бы, по «логике» материализма, являются препятствиями к продолжению рода. Но логика, мы забываем об этом, понятие человеческое. Если посмотреть реально – в старой «дореволюционной» России – где существовали понятия «целомудрие» и «непорочность», были многодетные семьи – пять, шесть детей было почти нормой, нередко бывало по десять-двенадцать. К двадцать первому веку в России должно было насчитываться население в 600 миллионов человек! Потому что целомудрие, непорочность и материнство – это разные стороны одной сущности. Это отношение к интимной стороне жизни, как к своего рода таинству , непостижимому чуду зачатия нового человеческого существа, в которое Господь вселяет душу. Это не просто физиологический процесс, «аналогичный» созреванию картофеля, метанию икры и т. п., или «удовлетворение» естественной потребности. И не дать живой душе зародиться или погубить живую душу даже в зародыше – такой же грех, как убить живого человека… Даже сегодняшние кощунственные опыты по выведению «детей из пробирок» – это чудо не опровергают. Учёные – ведь всё равно, зная механизм, не знают, почему это происходит. Так же как не знают, почему люди умирают. От чего – знают, а почему нет… Но, вернёмся в век тринадцатый. Нравственные категории всё меньше подходят для оценки произведений искусства. Поэтому картины мастеров эпохи «Возрождения» на библейские темы – не являются иконами. Они наполнены экспрессией и индивидуальностью авторов – человеческим эго, чувственностью, физиологичностью. Божественного в них, мягко говоря, очень мало. Кроме того, средства для достижения целей такого существования всё меньше оцениваются нравственными и моральными категориями и всё больше становятся категориями юридического закона, победу над которым провозгласил митрополит Иларион в «Слове о законе и благодати». Но заметьте, как с приходом «общечеловеческих ценностей» и «обожествлением» интимных отношений происходит падение рождаемости – бич цивилизованных стран, теперь уже не только западных. То, что нам по сей день выдают за прогресс, есть не что иное, как поворот назад – регресс , новый виток язычества, «облагороженного» средневековой эстетикой и библейской тематикой, выворачивающей саму библейскую тему шиворот-навыворот, эротизирующей её! Поэтому смыслом западного искусства всё больше становятся форма произведения и техника его создания, а не духовное содержание. Поэтому в западном искусстве зрелищность и эффектность, чувственность и страстность играют главную роль. «Основание языческого мировоззрения покоится на утверждении, что добро и зло есть два самостоятельных, равнозначных, совечных начала бытия мира. Эта поистине дьявольская выдумка отрицает всемогущество Божие, Его благость и милосердие, лишает человека нравственных опор. Ведь если добро и зло равноправны и равно естественны для человека, то чего же стесняться, что зло действует в нас?… Проще сказать, в основании язычества лежит более или менее откровенный сатанизм , неизбежно проявляющий себя жестокостью и безнравственностью. Единственной религией мира, со всей полнотой свидетельствующей об абсолютности добра, блага и любви, является христианство» (митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) «Русская симфония»). Именно отсюда, из язычества «возрождения» проистекают такие явления, как современное рабовладение, национализм, фашизм, антихристианство – в основе которых лежат теории превосходства одних людей над другими, а почвой для них служат гордыня, нераскаянность, самооправдание в стремлении обладать большим, чем имеешь материальным достатком – всё то, что даёт и чему учит «возрождение», разбуженное гуманизмом. Российский советский период – это попытка расцерковления русского народа. Но расцерковление нашего народа – равносильно его уничтожению, что и происходило в XX веке. Думается, чтобы избежать исчезновения народа как единого этноса, советский строй поневоле принял некое подобие монархии, а Советский Союз – подобие империи. Еще в древнем памятнике русской литературы «Повесть временных лет» 9 дается предостережение от увлечения язычеством и колдовством: «… Неудивительно, что от волхвования сбывается чародейство. Так было и в царствование Домициана – тогда был известен некий волхв именем Аполлоний Тианский, который ходил и творил всюду бесовские чудеса – в городах и сёлах. Однажды, когда из Рима пришел он в Византию, упросили его живущие там сделать следующее: он изгнал из города множество змей и скорпионов, чтобы не было от них вреда людям и ярость конскую обуздал на глазах у бояр. Так и в Антиохию пришел, и, упрошенный людьми теми – антиохиянинами, страдавшими от скорпионов и комаров, сделал медного скорпиона, и зарыл его в землю, и поставил над ним небольшой мраморный столп, и повелел взять людям палки и ходить по городу и выкликивать, потрясая теми палками: «Быть городу без комара!». И так исчезли из города скорпионы и комары. И спросили его ещё об угрожавшем городу землетрясении, и, вздохнув, написал он на дощечке следующее «Увы тебе, несчастный город, много ты потрясешься и огнем будешь попален, оплачет тебя (тот, кто будет) на берегу Оронта». Об (Аполлонии) этом и великий Анастасий Божьего града сказал: «Чудеса, сотворенные Аполлонием, даже и до сих пор на некоторых местах исполняются: одни – чтобы отогнать четвероногих животных и птиц, которые могли бы вредить людям другие же – для удержания речных струй, вырвавшихся из берегов, но иные и на погибель и в ущерб людям, хотя и на обуздание их. Не только ведь при жизни его делали бесы такие чудеса, но и по смерти, у гроба его, творили чудеса его именем, чтобы обольщать жалких людей, часто уловляемых на них дьяволом». Итак, кто что скажет о творящих волшебным искушением делах? Ведь вот, искусен был на волшебное обольщение и никогда не считался Аполлоний с тем, что в безумстве предался мудрому ухищрению; а следовало бы ему сказать: «Словом только творю я то, что хотел», и не совершать действий, ожидаемых от него. То всё попущением Божиим и творением бесовским случается – всеми подобными делами испытывается наша православная вера, что тверда она и крепка, пребывая подле Господа и не увлекаема дьяволом, его призрачными чудесами и сатанинскими делами, творимыми врагами рода человеческого и слугами зла. Бывает же, что некоторые и именем Господа пророчествуют, как Валаам, и Саул, и Каиафа, и бесов даже изгоняют, как Иуда и сыны Скевавели. Потому что и на недостойных многократно действует благодать, как многие свидетельствуют: ибо Валаам всего был чужд – и праведного жития и веры, но, тем не менее, явилась в нём благодать для убеждения других. И Фараон такой же был, но и ему было раскрыто будущее. И Навуходоносор был законопреступен, но и ему также было открыто будущее многих поколений, тем свидетельствуя, что многие, имеющие превратные понятия, ещё до пришествия Христа творят знамения не по собственной воле на прельщение людей, не знающих доброго. Таков был и Симон Волхв, и Менандр, и другие такие же, из-за которых и было по истине сказано: «Не чудесами прельщать…». » Всё дело в том только, чтобы воспринимать эти предостережения не как вымысел или сказки а, трезво посмотрев вокруг, сделать правильный вывод. Как и поступали наши предки, не вдаваясь в «научное» суемудрие: « …В год 6579 (1071). Воевали половцы у Ростовца и Неятина. В тот же год выгнал Всеслав Святополка из Полоцка. В тот же год победил Ярополк Всеслава у Голотическа. В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он рассказывал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут перемещаться, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская на место Греческой, и прочие земли переместятся. Невежды слушали его, верующие же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести. Бесы ведь, подстрекая людей, во зло их вводят, а потом насмехаются, ввергнув их в погибель смертную, подучив их говорить; как мы сейчас и расскажем об этом бесовском наущении и деянии. Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто запасы держит». И отправились они по Волге и куда ни придут в погост, тут и называли знатных жён, говоря, что та жито прячет, а та – мёд, а та – рыбу, а та – меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу и убивали многих жен, а имущество их забирали себе. И пришли на Белоозеро, и было с ними людей 300. В это же время случилось Яню, сыну Вышатину, собирая дань, прийти от князя Святослава; поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много жён по Волге и по Шексне и пришли сюда. Янь же, расспросив, чьи смерды, и узнав, что они смерды его князя, послал к тем людям, которые были около волхвов, и сказал им: «Выдайте мне волхвов, потому что смерды они мои и моего князя». Они же его не послушали. Янь же пошёл сам без оружия, и сказали ему отроки его: «Не ходи без оружия, осрамят тебя». Он же велел взять оружие отрокам и с двенадцатью отроками пошел к ним к лесу. Они же исполчились против него. И вот, когда Янь шёл на них с топориком, выступили от них три мужа, подошли к Яню, говоря ему: «Видишь, что идёшь на смерть, не ходи». Янь же приказал убить их и пошел к оставшимся». Они же кинулись на Яня, и один из них промахнулся в Яня топором. Янь же, оборотив топор, ударил того обухом и приказал отрокам рубить их. Они же бежали в лес и убили тут Янева попа. Янь же, войдя в город к белозерцам, сказал им: «Если не схватите этих волхвов, не уйду от вас весь год». Белозерцы же пошли, захватили их и привели к Яню. И сказал им: «Чего ради погубили столько людей?». Те же сказали, что «они держат запасы, и если истребим их, будет изобилие; если же хочешь, мы перед тобою вынем жито, или рыбу, или что другое». Янь же сказал: «Поистине ложь это; сотворил Бог человека из земли, составлен он из костей и жил кровяных, нет в нем больше ничего, никто ничего не знает, один только Бог знает». Они же сказали: «Мы знаем, как человек сотворен». Он же спросил: «Как?», Они же отвечали: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из неё сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил. Вот почему, если умрёт человек, – в землю идет тело, а душа к Богу». Сказал им Янь: «Поистине прельстил вас бес; какому богу веруете?». Те же ответили: «Антихристу!». Он же сказал им: «Где же он?». Они же сказали: «Сидит в бездне». Сказал им Янь: «Какой это бог, коли сидит в бездне? Это бес, а Бог на небесах, восседает на престоле, славимый ангелами, которые предстоят ему со страхом и не могут на него взглянуть. Один из ангелов был свергнут – тот, кого вы называете антихристом; низвергнут был он с небес за высокомерие свое и теперь в бездне, как вы и говорите; ожидает он, когда сойдет с неба Бог. Этого антихриста Бог свяжет узами и посадит в бездну, схватив его вместе со слугами его и теми, кто в него верует. Вам же и здесь принять муку от меня, а по смерти – там». Те же сказали: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего!». Он же сказал им: «Лгут вам боги». Они же ответили: «Мы станем перед Святославом, а ты не можешь ничего нам сделать». Янь же повелел бить их и выдергивать им бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?». Они же ответили: «Стать нам перед Святославом». И повелел Янь вложить рубли в уста им и привязать их к мачте и пустил их перед собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?». Они же сказали: «Так нам боги молвят: не быть нам живым от тебя». И сказал им Янь: «Вот это-то они вам правду поведали». Волхвы же ответили: «Но если нас пустишь, много тебе добра будет; если же нас погубишь, много печали примешь и зла». Он же сказал им: «Если вас пущу, то плохо мне будет от Бога, если же вас погублю, то будет мне награда». И сказал Янь гребцам: «У кого из вас кто из родни убит ими?». Они же ответили: «У меня мать, у того сестра, у другого дочь». Он же сказал им: «Мстите за своих». Они же, схватив, убили их и повесили на дубе: так отмщение получили они от Бога по правде! Когда же Янь отправился домой, то на другую же ночь медведь взобрался, загрыз их и съел. И так погибли они по наущению бесовскому, другим пророчествуя, а своей гибели не предвидя. Если бы ведь знали, то не пришли бы на место это, где им суждено было быть схваченными; а когда были схвачены, то зачем говорили: «Не умереть нам», в то время, когда Янь уже задумал убить их? Но это и есть бесовское наущение: бесы ведь не знают мыслей человека, а только влагают помыслы в человека, тайного не зная. Бог один знает помышления человеческие. Бесы же не знают ничего, ибо немощны они и скверны видом. Вот и ещё расскажем о виде их и о наваждениях их. В то же время, в те же годы, случилось некоему новгородцу прийти в землю Чудскую, и пришел к кудеснику, прося волхвования его. Тот же по обычаю своему начал призывать бесов в дом свой. Новгородец же сидел на пороге того дома, а кудесник лежал в оцепенении, и вдруг ударил им бес. И, встав, сказал кудесник новгородцу: «Боги не смеют прийти, – имеешь на себе нечто, чего они боятся». Он же вспомнил, что на нём крест, и, отойдя, положил его вне дома того. Кудесник же начал вновь призывать бесов. Бесы же, тряся его, поведали то, ради чего пришел новгородец. Затем новгородец стал спрашивать кудесника: «Чего ради бесы боятся того, чей крест на себе мы носим?». Он же сказал: «Это знамение небесного Бога, которого наши боги боятся». Новгородец же сказал: «А каковы боги ваши, где живут?». Кудесник же сказал: «В безднах. Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов. Ваши ведь боги на небесах. Если кто умрёт из ваших людей, то его возносят на небо, если же кто из наших умирает, его несут к нашим богам в бездну». Так ведь и есть: грешники в аду пребывают, ожидая муки вечной, а праведники в небесном жилище водворяются с ангелами. Такова-то бесовская сила, и обличие их, и слабость. Тем-то они и прельщают людей, что велят им рассказывать видения, являющиеся им, нетвёрдым в вере, одним во сне, а другим в наваждении, и так волхвуют научением бесовским. Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями. Но и мужчины неверные бывают прельщаемы бесами, как это было в прежние времена. При апостолах ведь был Симон Волхв, который заставлял волшебством собак говорить по-человечески и сам оборачивался то старым, то молодым или кого-нибудь оборачивал в иной образ, в мечтании. Так творили Анний и Мамврий: они волхвованием чудеса творили, противоборствуя Моисею, но вскоре уже ничего не мог; и сделать равное ему; так и Куноп напускал наваждение бесовское, будто по водам ходит, и иные наваждения делал, бесом прельщаем, на погибель себе и другим. Такой волхв объявился и при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, говорил ведь: «Предвижу все» и, хуля веру христианскую, уверял, что «перейду по Волхову перед всем народом». И была смута в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест в руки и надел облачение, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идёт за ним, кто же верует Богу, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли к волхву. И началась смута великая между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Знаешь ли, что завтра случится и что сегодня до вечера?». Тот ответил: «Знаю всё». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» – «Чудеса великие сотворю», – сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу. Неслучайно в средневековой Европе в эпоху Возрождения и «просвещения» махровым цветом расцветают сатанинские секты и тайные общества, в результате чего, как средство борьбы с сатанизмом, извращающим Христианство, нередко использующим в своих обрядах кровавые жертвоприношения, в том числе и людей, – появилась святая инквизиция. То, что она в дальнейшем выродилась в инструмент политического и физического насилия для удовлетворения корыстных интересов – лишь следствие уклонения от истинного пути – внесения Западом изменения в «Символ веры» ещё в VIII веке. По сравнению с западной идеологией Русь в своём духовном развитии была далеко впереди! При этом в русской иконописи, например, также существовали различные школы, направления и стили с сохранением, разумеется, церковных канонов, но не исключающие вдохновенного творчества. Подумайте только, какой высокой степени вдохновения нужно достичь, чтобы узреть душой то, что обычным глазом вроде бы не видно, и затем изобразить это. Вглядитесь в лица Святой Троицы Андрея Рублёва – разве видели вы что-либо подобное в нашей земной жизни? Икона тем и отличается от картины , что она написана не с физического тела – не с натуры . Не надо забывать, что во все времена искусство, помимо прочего, выражало и мировоззрение современников. И мировоззрение, выраженное в той же «Божественной комедии», не только отличается от православного, но и, по сути, ему противоположно. Именно Данте и его «комедия» считаются одним из отправных пунктов западноевропейского «Возрождения». В эту эпоху стал формироваться и активно развиваться особый тип западной культуры – неоязычества , внедрённого в христианскую культуру. Не только дошедший до настоящего времени, но ставший основой западной экономики и политики. Это тип культуры, основанной на юридическом праве , вполне понятном для обычного материально-ориентированного сознания. Так в «Божественной комедии» и возникает образ «чистилища». Господь предстаёт перед западным сознанием не как Высший Судия – Бог-Творец, а именно как высший судья в юридическом смысле – назначающий наказание после смерти, за прижизненные прегрешения (преступления): безгрешных – в Рай, грешников – на «сковородку». В западном сознании грехом становится только преступление с точки зрения юридической , а не пойман, так и не вор! Рассудить по совести или по правде – для западного сознания – абсурд. Однако тут возникла «небольшая» заминка. Остаётся б о льшая часть людских душ – это так называемые «обычные» люди, миряне, не жившие жизнью святых праведников, однако не совершившие «тяжкие» грехи. Те, кого в обществах западного типа называют средний класс и которого в России никогда не существовало как серьёзной экономической единицы – ни при царе, ни после он не был основой государственного уклада. Нет его и ныне. Но на Западе он уже давно составляет основную массу населения. Кстати, знаете почему? Потому, что уже в средние века в Европе всякого рода отшельники, странники и бродяги, нищие и прочий «нереспектабельный» люд – считался преступниками и подлежал уничтожению. Кстати, последние массовые казни бродяг и преступников в Европейских государствах известны в XX веке! В нынешней Европе их селят в резервации и снабжают наркотиками, как людей не вписывающихся в «общий» людской стандарт. Таким путём достигается европейский гламур! Такое оно – истинное западное «(о)чистилище»… При таком подходе к России, у нас в разряд людей «без определённого места жительства» попали бы не только лесковский «очарованный странник» и «слепой музыкант» Короленко, но и, прости Господи, Александр Свирский, Симеон Верхотурский, Серафим Саровский, Ксения Петербургская – сотни святых и тысячи иноков, не приемлющих мирскую жизнь, а уж «калики перехожие» и шагу бы не ступили. Чувствуете разницу? Но, похоже, что эту технологию – уничтожение «неполноценных людей», сегодня применили и в России… А вот как быть со «средним» классом? Как его успокоить надеждой на спасение? Ведь ждать от него молитвенных подвигов, да и, вообще, «излишней» добродетели не приходится. Но тогда благополучная сытость – столь милая европейскому обывателю – не благо? Тут-то, по законам развитого сервиса, и был подан образ «чистилища» как некоего реабилитационного центра, где несовершенная душа с помощью «дополнительных» страданий доводится до «кондиции». Такое вот гарантированное спасение, так что если ты не «дотянул» в земной жизни до «высшей» степени святости, то потом уже всё произойдёт автоматически. Прямая юридическая аналогия с земным существованием. Она возникает из доступности земному сознанию понимания земной жизни как некоего «зала ожидания», в котором на время пребывания должен быть обеспечен соответствующий сервис. Но где же акт спасения души, духовный подвиг, духовный труд? Его нет. Человек как бы «обречён» на спасение, если он христианин даже формально – просто после крещения носит крестик на шее. Зато у грешников нет вообще ни малейшего шанса. Их невозможно отмолить после смерти. А для чего тогда наши земные молитвы об умерших? И разве не всем душам принёс спасение Христос? И для чего он, сойдя во ад, вывел оттуда раскаявшихся грешников? Словом, очевидна разница, между законом и Благодатью, о чём и писал Иларион митрополит Киевский в «Слове о законе и Благодати». Если представить два типа культуры того времени – русский и западный – в виде двух векторов, то векторы эти окажутся направленными противоположно. И если вектор средневековой культуры Руси направлен вверх – в небесные сферы, к вершинам духовности, то вектор культуры Запада – соответственно к земным благам. Это, можно сказать, «ключ» к разгадке сути спора между «западниками» и «славянофилами». Можно ещё добавить, что стали формироваться два различных вида мышления: западный – рациональный тип мышления, основанный на логике, точном расчёте, прагматизме и материальной выгоде, на человеческом интеллекте; и российский тип мышления – основанный на творчестве, интуиции, эмоциональности и, почти утраченном нынче, но реально существующем понятии о Божьем промысле – антирациональном. Отсюда, кстати, в отечественной культуре возникает тип умельца «Левша, подковавший блоху» – высококлассный мастер, способный выполнить сложнейшую работу – не всегда имеющую практическое применение. Такой вид трудовой деятельности западному прагматику объяснить невозможно – зачем делать работу, если она не улучшает материальное благосостояние? Для православного человека разрешение этого спора дано в Святом Писании: « Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих » 10 4 В 1453 году турки после полуторамесячной осады захватили Константинополь. Когда-то гигантская и могущественнейшая Византийская империя к началу XV в. сократилась до ничтожнейших размеров. « Утверждение Унии с Римо-Католиками в Константинополе не принесло ничего кроме разделения на принимающих ложное объединение Восточной и Западной Церквей и категорически его отвергающих. Кроме того, после утверждения Унии в Константинополь прибыли военные послы из Италии, которым император доверил возглавлять оборону осажденного города. Но народ не желал служить латинским генералам, а более того, не желал защищать императора – предателя православной веры. Народ был морально подавлен до такой степени, что в Константинополе разносился лозунг: «Лучше мусульманская чалма, чем латинская митра». Можно ли было при таких обстоятельствах помышлять об единодушном отпоре внешнему врагу? Царство, разделившееся внутри себя, не может устоять » 11 . Гибель Византийской империи – оплота христианства на юго-востоке Европы, страны с огромным культурным и идеологическим авторитетом – была воспринята во всей Европе и особенно на Руси как тяжелая катастрофа. Но, в то же время, Русь уже полностью освободилась от татарского ига и пошла по пути объединения и расширения своих владений, началось её возрождение. Россия стала единым централизованным православным государством, а её столица Москва – Третьим Римом. Таким вот образом закончился первый «диспут» между западниками и славянофилами. Причиной такого положения, говоря коротко, помимо территориальных интересов, послужили вопросы чистоты и неизменности Христианской веры и неукоснительная приверженность Православия Новому Завету. И предыдущие пять веков Русь словом и делом доказывала своё право на это. «Православность давала народу твёрдое ощущение общности своей исторической судьбы даже в самые тяжёлые времена удельных распрей и татарского владычества» (Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев) «Русская симфония»). Впоследствии стали появляться мнения, что, дескать, Русь долгое время находилась чуть ли не под «гнётом» византийской культуры(!). Но, вновь и вновь обращаясь к истокам, к «Слову» Илариона Киевского, понимаешь, что не гнёт, но благодать Божья «… ибо иго мое – благо …» 12 . Исследования литературных произведений раннего периода подтверждают тот факт, что, являясь культурной наследницей Византии, Русь, тем не менее, создала свою собственную культуру. В качестве общедоступного примера можно взять русские народные песни. Вряд ли спутаешь их с творчеством других народов. Почему-то принято считать, что происхождением своим они обязаны ямщикам… Это нелепое предположение стало уже академическим. Но тем, кто хоть раз слышал церковное пение, пение молитв, возносимых над Русью уже более тысячи лет, должно быть ясно без всяких объяснений – где истоки этого жанра. Монашеский исихазм (стяжание благодати Божьей в уединенном безмолвии), учение о Фаворском свете, воспринятые и сохранённые в первозданной чистоте, творения иконописцев Феофана Грека (около 1340 года – после 1405 года) и Андрея Рублёва (1360–1430), жизненный подвиг Сергия Радонежского (1314–1392) и многих тысяч других русских подвижников свидетельствуют о возникновении самобытной национальной культуры. В фильме режиссера Андрея Арсеньевича Тарковского (1932–86) «Андрей Рублев» 13 (1971) – в сценах, где спорит Андрей Рублев (исп. Солоницын А. А.) с Феофаном Греком (исп. Сергеев Н. В.), а затем с изографом Данилой (исп. Гринько Н. Г.) – в популярной форме показан момент зарождения русской иконописной школы. Андрей Рублев отказывается писать «Страшный суд». Русская иконописная школа отличалась от византийской тем, что её иконы не устрашали верующих последствиями греховной земной жизни и Страшным судом, а несли свет Божией благодати. Этот-то свет, исходящий от русского православия, очень режет глаза его противникам… И, с точки зрения современных позиций, в возникновении нового национального искусства – нет ничего удивительного, как нет ничего парадоксального в неоднократно повторяющемся феномене. Ещё в 30-е годы прошлого века академик Виктор Максимович Жирмунский (1891–1971) писал о том, что национальная литература не может быть замкнута сама на себя, изолированная от других литератур, иначе она обречена на « самообслуживание и провинциальную узость ». Здесь мы имеем дело с редким в истории случаем, когда начало слияния двух культур и синтеза качественно новой культуры, так же как и появление письменного литературного творчества происходило одновременно. Невольно возникает вопрос: для чего, собственно, Русскую культуру, пришедшую из Византии, то есть с Запада, отделять или даже противопоставлять западной же? Да хотя бы для того, что неоспорим факт: история Руси не вписывается в западную теорию «экономических формаций», вплоть до современного периода. В то время, когда «развивающийся» Запад переходил от «рабовладения» к «феодализму», Русь так же, как и ранее Болгария, смогла избежать этой позорной историко-экономической фазы развития. Кстати, что касается работорговли, то и на Западе, и на Востоке, и впоследствии в Новом Свете она присутствовала при любой «экономической формации» в той или иной степени. Русь же, помимо того, что русских людей угоняли в рабство и продавали на рабовладельческих рынках всего света, никакого отношения к этому явлению не имела и, более того, активно с ним боролась. Вот хрестоматийный пример, часто приводимый авторами книг по русской истории: В 1096 году в Корсуни местным иудеем был замучен инок разорённого половцами Киево-Печерского монастыря Евстратий Постник. Еврей купил его у половцев, принуждал отречься от Христа, морил голодом, а в день Святой Пасхи распял его на кресте. На это событие православный мир откликнулся с величайшим возмущением; по приказу византийского императора Алексея Комнина было проведено расследование данного инцидента, и палач-иудей был казнен. Достаточно вспомнить, что предком великого русского поэта А. С. Пушкина был раб, подаренный иностранцами Петру I. Вдобавок заметим, что Россия всегда была и по сей день остаётся многонациональным государством. Само слово русский издревле означало не столько национальность, сколько принадлежность к русской земле, помните в «Слове о полку Игореве»: «О, Русская земля…» именно этим словосочетанием назывались люди , проживающие на Руси, связанные с ней одной судьбой. Именно поэтому, «русский» – это прилагательное, обозначающее принадлежность к русской земле, в отличие от существительных: «немец», «англичанин» и т.д. «Русская вера сложилась из взаимодействия трёх сил: греческой веры, принесенной нам монахами и священниками Византии, славянского язычества, которое встретило эту новую веру, и русского народного характера, который по-своему принял византийское православие и переработал его в своем духе». «Философия каждого народа по глубочайшей своей сущности есть раскрытие веры народа, из этой веры исходит и к этой же вере устремляется. Если возможна русская философия, то только – как философия веры православной» (Павел Александрович Флоренский). Все приведённые примеры не могут не свидетельствовать о том, что культурные традиции Руси и, соответственно, её литература, несомненно, имеют свои отличительные особенности, заключающиеся не только в византийских «корнях», но и в русской «почве». II. Период раскола и смуты Итак, к концу XV века сложилось единое Московское государство, управляли которым, благодаря православной вере, гармонично слившиеся власти политическая и духовная. Москва стала центром православия. Россия «выяснила отношения» с татарами и с Литвой и, расправив плечи, стала развиваться, расширять деятельность и налаживать внешние связи. Но принципиальное отношение к России, в целом, не изменилось. Успехи Москвы во внешнеполитических отношениях вызвали к противодействию новые силы: в конце XVI века появились грозные противники – Польша и Турция. Тяжёлое положение Российского государства, вызванное изоляцией, внешнеполитической борьбой и необходимостью модернизации армии и политической системы, побудили пригласить иностранцев на службу московского Государя и поселить их в большом количестве в Москве. Следствием этого явилось влияние западной культуры, проникновение новых идей, изменение быта. Польша вообще с оружием в руках внесла католические традиции на русскую землю. Было оказано существенное влияние на систему духовно-нравственных ценностей извне, со стороны, то есть была попытка изменения духовной и культурной основы общества. История России удивительно повторяется из раза в раз. Когда нам предстоит одолеть врагов в тяжёлых войнах – мы выносим все тяготы на своих плечах, но, когда нужно распорядиться собственными ресурсами, мы обязательно приглашаем иностранцев, то ли бывших, то ли будущих противников. Однако одно дело – использовать передовой зарубежный опыт, другое – отдать свою судьбу в чужие руки. Как правило, модернизируя экономику России, иностранцы стремились, прежде всего, к изменению традиционной религии, веры – заменить российскую систему духовно-нравственных ценностей западной. Но если в наше время привлечение Запада объясняют развитием техники и финансированием (?), то чем руководствовались в те времена? Думается, принятием за эталон культуры западного типа. Причин должно быть много. Во всяком случае, гораздо проще продать всё на сторону, чем возиться и преобразовывать. К нашему XXI веку России как государству исполнилось всего-то пятьсот с небольшим лет. И если учесть это, то выходит, что Россия не только не отсталое государство, а наоборот – развивающееся небывалыми темпами. И это ясно всем, кроме нас, а потому нас периодически втравливают в революции, перевороты и перестройки, когда наступает время разумных реформ и созидательных преобразований. К моменту преобразований Петра I России было всего чуть больше ста лет. В таких случаях не надо бы нервничать и комплексовать перед «развитыми» соседями. И уж, конечно, созидая новое, не следует тут же бросаться разрушать всё старое и перетряхивать страну с головы до ног. Приняв тысячу лет назад Православную веру, Россия так до сих пор и не усвоила её основной постулат: человек грешен и подвержен страстям. А это значит, что рай – в смысле идеальное общество – на земле построить невозможно, а мечты о нём – от лукавого, хотя стремиться к социальной справедливости надо, с учётом того, что люди рождаются с неодинаковыми способностями и возможностями. Но войны были всегда и всегда будут, поскольку это следствие человеческих пороков, которые победить можно только силой духовной чистоты. Церковь Святая, выступая против насилия, никогда не выступала против защиты Отечества, более того, всегда считала это священным долгом истинного Православного верующего. Мы не будем в данном случае оценивать события предпетровской эпохи – была ли это цепь ошибок или историческая необходимость. Рассмотрим только факты. Была и Флорентийская уния, т.е. церковное единение с Западом – измена православию. И оккупация поляками Москвы, и раскол церкви. Ближайшим результатом сближения с иноземцами, якобы вызванного нуждами государства, явилось разделение общества на враждебные партии. Что было большим бедствием, поскольку многопартийность в России неизменно приводит к разрушению симфонии властей политической и духовной. Вражда неизбежно касалась изменения церковных порядков, так как весь быт Москвы зиждился на религиозной основе. Вспомните, как описано это у Н. В.Гоголя в повести «Тарас Бульба»: « Тогда влияние Польши начинало уже оказываться на русском дворянстве. Многие перенимали польские обычаи, заводили роскошь, великолепные прислуги, соколов, ловчих, обеды, дворы. Тарасу было это не по сердцу. Он любил простую жизнь козаков и перессорился с теми из своих товарищей, которые были наклонны к варшавской стороне, называя их холопьями польских панов. Вечно неугомонный, он считал себя законным защитником православия . … и положил себе правилом, что в трёх случаях всегда следует взяться за саблю, именно: когда комиссары не уважали в чем старшин и стояли перед ними в шапках, когда поглумились над православием и не почтили предковского закона и, наконец, когда враги были бусурманы и турки, против которых он считал во всяком случае позволительным поднять оружие во славу христианства ». Тем не менее, в духовной жизни в России в этот период наблюдался подъём. С этого времени до наших дней дошли русские духовные стихи . В дошедшей до нас форме они существовали уже в XV-XVI веках – время расцвета русской духовной поэзии. Они пелись как песни «каликами перехожими». Судя по описанию в стихах Сергея Есенина, их можно было слышать «в оригинале» ещё в начале прошлого века: Приходили калики деревнями, Выпивали под окнами квасу, У церкви перед затворами древними Поклонялись Пречистому Спасу. Пробиралися странники по полю, Пели стих о сладчайшем Исусе. Мимо клячи с поклажею топали, Подпевали горластые гуси. (С. А. Есенин «Калики» 1910 г.) Духовные стихи – это народные песни на религиозные сюжеты. « Высота религиозного чувства и обширность познаний, отраженные в стихах, столь резко обличают несостоятельность точки зрения на русскую историю, предполагающей «темноту» и «невежество» средневековой Руси, что исследователи XIX-XX веков вынуждены были придумывать самые неуклюжие объяснения, дабы спасти честь «исторической науки» … Достаточно просто быть церковным, от сердца верующим человеком. Тогда станет понятно, что народ пел от полноты сердечного чувства, созидая духовную поэзию как молитву, под благодатным покровом покаяния и умиления, свидетельствуя тем о богатстве своего соборного опыта… », – пишет об этом митрополит Иоанн (Снычев) в книге «Русская симфония». « Певец духовный стихов, – далее пишет он, – не мудрствует лукаво, не «растекается мыслию по древу» немощного человеческого рассуждения. Он верует: А я верую самому Христу, Царю небесному, Его Матери Пресвятой Богородице, Святой Троице неразделимой. Живя в мире церковного опыта, народ твердо знает, что вся вселенная управляется всемогущим промыслом Всеблагого Бога: Основана земля Святым Духом, А содержана Словом Божиим. ............................................. У нас белый свет взят от Господа, Солнце красное от лица Божия, Млад-светел месяц от грудей Его, Зори белыя от очей Божьих, Звезды чистыя – то от риз Его, Ветры буйные – от Свята Духа… Роса утренняя, дробен дождик От слез Его, самого Христа. Нелепо искать в духовных стихах богословски-точных, догматически-выверенных формулировок. Вообще ученость – как принадлежность рассудка – не может служить показателем духовной зрелости и мудрости» – заключает митрополит Иоанн. Самым известным произведением этого жанра, дошедшего до наших дней, является так называемая «Голубиная книга» т. е. «Глубинная». Голубиная книга – это сборник восточно-славянских народных духовных стихов конца XV – начала XVI века, в вопросах и ответах, где даются сведения о происхождении мира, людей, сословий, географические, естественно-научные сведения и другие. С самого начала появления духовных литературных сочинений широкое распространение получили наставления , поучения и нравственные проповеди . Мы уже упоминали более ранние поучения Владимира Мономаха и Даниила Заточника. К разряду наставнических произведений условно может быть отнесён и широко известный, по, крайней мере, названием, литературный памятник XVI века «Домострой» . Авторство этой книги (около 1566 г.) приписывают священнику Благовещенского собора Московского Кремля Сильвестру (Медведеву). Вопреки расхожему мнению о «средневековой мрачности» этой книги, «Домострой», на самом деле, весьма полезное и поучительное сочинение, актуальное, говоря прямо, и поныне. Должно быть, поэтому, его переиздают до сих пор. Само название «Домострой» свидетельствует, что целью книги было научить, как правильно построить семейный и хозяйственный быт, мудро организовать весь уклад домашней жизни. Книга состоит из трёх частей: об отношении русского человека к Церкви и царской власти; о внутрисемейном устроении; об организации и ведении домашнего хозяйства. О его неустареваемости вы сможете судить по следующим отрывкам, приведенным из издания «Домостроя» 1992 года, под редакцией Виктора Тихоновича Сенина. При чтении не покидает ощущение, что это написано сегодня. Как будто автор только что отложил пульт дистанционного управления телевизионным приёмником и, ужаснувшись увиденного, взялся за перо: «Всякому христианину исцелять себя от всяких различных недугов, душевных и телесных, и душетленных , и страстей болезненных – жить по заповедям Господним, и по отеческому преданию, и по христианскому закону.... Тем самым Богу угодит, и душу спасёт, и греха избудет, и здравие получит душевное и телесное, и вечных благ наследник будет. А кто бесстрашен и безвинен, страха Божьего не имеет и воли Божьей не творит, закона христианского и отеческого предания (наставления, заветы) не хранит, о церкви Божьей и о церковном пении, и о келейном правиле, и о молитве, и о всяком славословии Божьем не радит, ест и пьёт без воздержания , и во объедение и пьянство впал, и не в подобное время, и законного жительства не хранит, недели воскресения Христова, и среды, и пятницы, и праздников не почитает, и великого поста, и праздника Богородицы, без воздержания блудит, и не в подобное время и чрез естество, и чрез закон, или от жены своей блудит, или содомский грех содевает и всякое скаредье (скупость) творит, и всякие богомерзкие дела: блуд, нечистоту, сквернословие, срамословие, песни бесовские, плясание, скакание, гудение, трубы, бубны, сопели, медведи и птицы…, к сему же чарование, и волхвование (предсказание) , и колдовство , и звездочетие … В тех всех делах, и обычаях, и нравах восстает в человеке гордость, ненависть, злопомнение, гнев, вражда, обида, лжа, татьба, клятва…, кощуны...., пьянство безвременное, рано или поздно, и всякие злые дела, и всякий блуд, и всякая нечистота… Оставя Бога, создавшего нас, и милости и прощения грехов от него не требуя, как о зле содеянном, и, приближаясь к нечистым бесам, от них же отрекаемся во святом крещении и всех дел Его, и призываем к себе чародеев , и кудесников , и волхвов …: от них же чаем душетленной помощи временной и уготовываем себя дьяволу на дно адово, во веки мучиться.... О безумные люди! Оле неразумения вашего! Не осмысливаем своих грехов, за что нас Бог наказует и казнит, и не каемся о них, и не перестаем от злоб и от всяких неподобных дел; не помышляем вечного, но желаем тленного и временного». Желаем тленного и временного и … только. Насколько же изменились духовные идеалы людей за эти четыреста с лишним лет – со времени написания «Домостроя»! Так что всей душой хочется последовать следующему его наставлению: «Воспомянем святых мужей, страдания их Бога ради и много различных недугов и болезней претерпевших с благодарением, не призывающих к себе ни чародеев,, ни кудесников и волхвов…, и никаких бесовских чарований, но все упования возлагающих на Бога и с благодарением терпящих, очищения ради грехов своих и вечных благ наслаждения…» Куда уж актуальнее – в наш «просвещённый» и «революционный» век омоложения старческих болезней: онкологии, сердечных, умственных, преждевременного старения… И вот эти наставления, учитывая сегодняшний горький опыт, не лишены смысла: «Дочь имеешь: положи на неё грозу свою и блюди ее от телесных грехов , да не посрамит лица твоего, да в послушании ходит, да не свою волю имеет, и в неразумии прокудит (продурит, прошалит – прим. авт.) девство свое и сделает тебя знаемым твоим в посмех, и посрамит тебя при множестве народа. Если отдашь дочь свою без порока , то очень большое дело совершишь.... Если детей своих воспитаете в страхе Божьем, и в поучении, и во всяком наказании, и до совершеннолетия сохраните их во всяком целомудрии , и в чистоте телесной и законное бракосочетание с благословением устроите, и будут наследники имению твоему и дому…» «Особенно ясно благодатное состояние русского общества отразилось в знаменитом «Домострое» – пишет митрополит Иоанн (Снычев) («Русская симфония»), – И всё это – с той простотой, основательностью и тихой, мирной неторопливостью, что безошибочно свидетельствует о сосредоточенной молитвенной жизни и непоколебимой вере». XV -XVI века были отмечены активными попытками насадить на Руси католицизм. Византия, размеры которой уменьшились до размеров столицы с пригородами – в результате турецких завоеваний, решилась просить помощи у папы, на условиях, конечно, признания «правоты» католицизма, то есть отречения от православия. Поэтому русским митрополитом вместо епископа Рязанского Ионы, посланного в Константинополь для поставления его первосвятителем, был поставлен болгарин Исидор. Для «воссоединения церквей» в 1438 году в Ферраре был собран «вселенский собор», а после перенесен во Флоренцию. Великий князь Василий (отец Иоанна III), с неохотой отправляя митрополита Исидора, предупредил его: « Нового и чуждого не приноси нам – мы того не примем ». На соборе православных лестью подкупом и насилием принуждали к подписанию унии – соединению с католической церковью. Епископ Авраамий был посажен в темницу. Тверской посол и суздальский священник Симеон тайком бежали из Флоренции. Исидор же, который с этой целью и был поставлен на Руси митрополитом, подписал определение о соединении церквей. В Россию он вернулся в звании папского легата для всех «северных стран» и в сане римского кардинала. Зиму 1440–1441 годов он провел в Киеве, откуда киевляне его выгнали за вероотступничество. Весной 1441 года Исидор прибыл в Москву и начал решительно действовать, надеясь на «невежество» и «необразованность» русских. На первой же литургии в Успенском соборе Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы Римского, и было зачитано определение Флорентийского лжесобора . Все присутствующие были ошеломлены. Но великий князь Василий быстро пришел в себя, назвал митрополита «ересным прелестником», «лютым волком», лжепастырем, губителем душ и велел заточить Исидора в Чудовом монастыре, откуда тот, всё же, бежал. Определение Флорентийского собора было признано недействительным. «окатоличивание» русских не получилось, но, к сожалению, эта интрига повлияла на ход истории – с 1458 года произошло административное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую. Лишь в 1654 году, ценою многолетнего пролития русской крови, был положен конец этому противоестественному разъединению единой Церкви. Именно эти события и эти процессы имел в виду Николай Васильевич Гоголь, вкладывая в уста своего героя Тараса Бульбы фразу, с которой он встречал своих сыновей из киевской бурсы: «Это всё дрянь, чем набивают головы ваши: и академии, и все книжки, буквари и философия, и все это: ка зна що – я плевать на это!» В XVI веке католицизм окончательно осознал, что православных схизматиков одной только силой не взять. Даже когда из всей «Гардарики» оставался фактически только один Новгород Великий, происходило чудо. Русь не только отбивала атаки Запада, но и одолела непреодолимую военную силу – монгольскую орду. Чудес на свете не бывает, даже на Руси, если только люди не верят в истинного Бога – в Иисуса Христа. А у Бога возможно всё. Православная вера тому доказательство. Эти обстоятельства побудили католиков прибегнуть к поистине бесовской уловке – создать секулярную науку , противопоставляющую себя церкви. В 1537 году был создан, а в 1540 – официально признан орден «учёных», называвших себя «Орденом Иисуса» – «Иезуитами» – институт идеологического, духовного оружия . Они признавали непререкаемый авторитет Папы, но, в то же время, называли себя учёными , создавая определённый «научный» имидж, вроде принципа: «Всё подвергай сомнению!», основанный, якобы, на практическом опыте и фактах. Уже одного этого достаточно чтобы уничтожить любую веру, породить нигилизм. Ведь и факты святости – это тоже практический, зримый, можно даже сказать, «материальный» опыт! Их видели, фиксировали, их свидетельствовали живые люди, но только ещё «способные» замечать чудеса, потому что знали природу их происхождения! А вот созданная наука была призвана увести внимание верующих от чуда и «обезвредить» его, исключить. А всё объяснить процессами типа: «само собой». Именно эту «науку» отрицал мудрый Тарас Бульба , а не науку вообще, как трактует нам порой гоголевское произведение литературная критика! Но, как ни странно – в «науку» материалистическую люди поверили быстрее. Потому что она исключает духовный труд, к тому же такой тяжёлый и сложный, а даётся как факт – происхождение всего сущего «само собой». Но при этом создаёт повод для развития гордыни – потому что в это «само собой» может вмешаться человек, как творец , и преобразовать его для своей пользы. Сделано это было для того, чтобы манипулировать сознанием людей «второго» сорта, для порабощения «низших» рас – не католиков. Подчинив начальные учебные заведения, и взяв на вооружение казуистику, схоластику, пробабилизм 14 – то есть, лицемерную мораль – когда говорят одно, подразумевают другое, а делают третье, «учёные» стали размахивать перед носом у «необразованных» народов своей «научностью», прославляя «успехи» западной науки, при этом истинные успехи приберегая для себя, а «отсталым» выдавая некие «умные» схемы, терминологические системы, создавая «специальный» научный язык и, напичкивая уже известные знания «наукообразностью» – способные отключать сознание от действительности, чтобы потом им легче было манипулировать. Так возникла психология «Тартюфа», система двойных стандартов – возможное для Запада и разрешённое для всех остальных: «Что дозволено Юпитеру – не дозволено быку». Так возник и сам образ Тартюфа – священника-лицемера, чтобы скрыть, обезопасить от подозрения лицемера-учёного. Первый принцип духовной войны – присваивай себе лучшие качества противника, тогда противник автоматически окажется отрицательным. С тех пор параллельно с истинными знаниями, особенно историческими и культурными, стали развиваться «научные». Поэтому в наши дни историки, культурологи или археологи иногда делают «поразительные» открытия, обнаруживая в «глубокой» древности следы высокоразвитых культур, вместо диких обезьяноподобных предков, которых якобы обнаружили учёные. Целью создания научного мировоззрения, в первую очередь, было любой ценой уничтожить схизму и подчинить себе строптивые народы, даже ценой безбожия… На эту удочку и были пойманы многие правители и патриархи, учёные и общественные деятели Руси: патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, Пётр I, Александр I, Павел I, декабристы, а также многие русские литераторы, начиная с XIX века. И только некоторым: Пушкину, Достоевскому и пр. удалось преодолеть так называемое «научное» мировоззрение и вырваться из тенёт безбожия . Преодолела его и наша истинная писательская элита – так называемые « деревенщики », за что и были наказаны и списаны в раздел второразрядных писателей. Но это позже… Если и не полностью, то хотя бы в большей степени тенденции Запада – вмешиваться тайно или явно в дела Русской православной церкви, попытки насадить на Руси католичество – изменить исконную, традиционную систему духовно-нравственных ценностей русского народа – могут объяснить порой не совсем понятное или странное поведение русских самодержцев и правителей вплоть до 1917 года да, пожалуй, и после семнадцатого – тоже. Точнее, не истинное их поведение, а то, как освещают его порой официально. Так, крайне противоречивой и во многом неясной в своих действиях предстаёт перед нами фигура царя Иоанна IV (1530–1584), чаще называемого Иоанном Васильевичем Грозным. Время от времени историки причисляют его то к череде кровавых и беспощадных тиранов, то к лику святых. Вопрос этот, конечно же, находится в компетенции Православной церкви. Не думаю, что такое явление русской жизни, как Иоанн Грозный, могли оставить незамеченным. Противоречия же в оценке его деятельности возникают оттого, что Иоанн Васильевич, будучи ярым ревнителем православия, порой, как утверждают, собственноручно рубил головы, и не каким-нибудь ворам, разбойникам или вероотступникам, а святым подвижникам! Так, якобы в 1579 году царь Иоанн Грозный, разгневанный ложным (как это нам уже знакомо) наветом, самолично отсёк голову игумену (!) Псково-Печерского монастыря Корнилию. Рака с мощами преподобномученика Корнилия Псково-Печерского находится в Успенском соборе по сей день. Мощи святого прославлены исцелениями больных, впрочем, это отдельная тема, которая очень грамотно освещена в современной литературе XXI века. К этому можно только добавить, что игумен Корнилий вёл строгую монашескую жизнь, спал на досках, всё время посвящал труду и молитве. Он крестил лифляндскую чудь, строил храмы, укреплял монастырь – словом, был истинным подвижником и поборником православной веры и русского самодержавия. Миф о его казни царем основывается на «свидетельстве» о мученической кончине преподобного Корнилия в летописи, составленной иеродиаконом Питиримом, где записано: « Сей достоблаженный игумен Корнилий… на игуменстве 41 год и 2 месяца поживе; он постническим и святым житием не точию мнихом бе образ ко спасению… во время же бывших потом на земли России мятежей много злая пострада и, наконец, от тленнаго сего жития земным царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище, в лето 1570, февраля в 20-й день, на 69 году от рождения своего ». Именно за эту формулировку – «земным царём предпослан», вполне «стандартную» для того времени, и зацепились западные историки «высосав» из неё миф о казни инока царём. Корнилий умер своей смертью и находился с Иоанном Грозным в прекрасных отношениях, именно поэтому царь лично его «предпослал» ко Господу, что, естественно, и нашло отражение в летописи. Или вот история с сыном Иоанна Грозного, которого он якобы убил посохом. Убил сгоряча, в гневе, только за то, что тот вступился за свою беременную жену, которую перед тем царь учил уму-разуму тем же посохом! К разочарованию любителей «кровавой» русской истории надо заметить, что и сын Иоанна Грозного умер своей смертью от болезни и тому есть документальные подтверждения. А уж кровавая необузданная опричнина – стала понятием нарицательным. На самом же деле, царь Иван Грозный – истребитель крамолы, строитель храмов, прирастивший к Руси Сибирь и Ливонские города, покоривший Казанское и Астраханское ханства – постоянно разбойничающие на русской земле. В два раза (!) увеличивший территорию России! Талантливый писатель, любитель богословия и полемист. Иван Грозный, по мнению специалистов (в том числе и зарубежных), – один из самых талантливых литераторов средневековой России! Царь был широко эрудирован и начитан, являясь одним их образованнейших людей своего времени. Народ недаром назвал его только Грозным – то есть суровым, но справедливым, а не кровавым и безбожным, грозным – для врагов Руси и православной веры. Известны написанные Иваном IV духовные песнопения, молитвословия, тропари и кондаки: «Моление Царское за Божественной Литургией перед взятием Казани» (1552 г.); «Хвала Царя Богу после взятия Казанского Царства» (1552 г.); Стихиры (1550–1560-е гг.) «Сретение. Владимирской Иконы Божией Матери (празднество в память спасения Москвы от нашествия ордынского царя Ахмата в 1480 г.)»; Тропарь (Преподобный Никита, Столпник Переяславский) и многое другое. А что касается массовых казней; так за весь период правления царя Иоанна Васильевича Грозного было казнено всего около 4–5 тысяч человек. Это при том, что, как правило – за первую провинность казнили редко. Царь часто прощал своих неразумных «детей». Бывало, что миловали и во второй раз, и в третий… А вот, например, современник царя Иоанна IV (Грозного), французский король Карл IX, по распоряжению которого за одну Варфоломеевскую ночь католики перебили во Франции 30000 протестантов, почему-то не считается злодеем. В том же XVI веке в Англии только за бродяжничество (не особо тяжкое преступление) были повешены 70000 человек! Эти цифры доказывают, что особая «кровожадность» царя Иоанна Грозного – целенаправленная фальсификация… Сколько было расстреляно бродяг, воров и жуликов в Париже в 1914 году, когда войска кайзеровской Германии приближались к городу – неизвестно, потому что задача была расстрелять всех. Так какая разница – сколько их там тысяч… На Западе это не считается репрессиями и даже казнями, так… чистка города, это же «подонки». Тогда возникает разумный вопрос: А враги российской государственности и православной веры – герои, благодетели? Царь Иван Грозный вызывал и вызывает ненависть врагов России не случайно: он возвеличил её политическую роль в мире, её экономическое и военное могущество. За время его царствования территория государства увеличилась с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв. км, были завоеваны, кроме Казанского и Астраханского царств; Ногайская орда, Северный Кавказ, Западная Сибирь, население увеличилось более чем на 30% ! Введена выборность (!) местной администрации, создана сеть начальных школ, организовано книгопечатание, создана почтовая служба, регулярная армия, основано 155 новых городов и крепостей. Иоанн Грозный заложил основы современного Российского Государства. Экспансия же католичества на Православную веру и предательство собственных сподвижников понуждали царя Иоанна IV не редко к мерам решительным и радикальным, но все ужасы, приписываемые его правлению – в основном легенды, и мифы о его кровожадности – только мифы, которые прежде чем повторять в литературе, даже художественной – стоит основательно проверять. Андрей Курбский – не постыдился стать во главе польских отрядов, чтобы вторгнуться в Россию. Князь Мстиславский повёл крымского хана на Москву, князь Бельский водил шведов к Орешку и т.д. В связи с перечисленными фактами, коих на самом деле было гораздо больше, и возникла в русской истории фигура Андрея Курбского – одного из первых, как бы теперь сказали, диссидентов. Его переписка с царём Иоанном Грозным – тоже считается специалистами бесценным литературным памятником XVI века. В апреле 1564 г. наместник Ивана IV в недавно присоединенном к Русскому государству ливонском городе Юрьеве (Тарту) князь Андрей Курбский бежал в польскую Ливонию. Андрей Михайлович Курбский – военачальник, сражавшийся под Казанью и в Ливонии, участвовал в реформах середины XVI века, входил в круг влиятельных лиц. С 60-х годов XVI века многие из них небезосновательно попали в опалу, были сосланы и казнены. Опасаясь того же, Курбский перешёл к Польскому королю. Чтобы обосновать своё бегство, он обратился к Ивану IV с посланием, обвиняя царя в неслыханных гонениях против воевод: (из первого послания Курбского Ивану Грозному из Литвы) «… Зачем, царь, сильных во Израиле истребил, и воевод, дарованных тебе Богом для борьбы с врагами, различным казням предал, и святую кровь их победоносную в церквах Божьих пролил, и кровью мученическою обагрил церковные пороги… В чем провинились перед тобой и чем прогневали тебя Христиане – соратники твои?…». Весьма пафосно. Ответ Ивана Грозного Курбскому: «… Повеление и наш Христианский ответ бывшему прежде истинного православного Христианства и нашего самодержавия боярину, и советнику, и воеводе, ныне же отступнику от Честного и Животворящего Креста Господня и губителю христиан , и примкнувшему к врагам Христианства..... – князю Андрею Михайловичу Курбскому, изменнически пожелавшему стать Ярославским князем.... .... И повсюду, как бесы во всем мире, так и изволившие стать вашими друзьями, и слугами, отреклись от нас, нарушив крестное целование, подражая бесам, раскинули против нас различные сети и…, по обычаю бесов, всячески следят за нами…и посему возводя на нас многочисленные поклепы и оскорбления.... Если тебе придется вместе с ними воевать, тогда придется тебе и церкви разорять, и иконы попирать, и христиан убивать… Представь же себе, как во время военного нашествия конские копыта попирают и давят нежные тела младенцев! ....Это ли считаешь благочестием – совершать такие злодейства?… Ты же ради тела погубил душу, презрел нетленную славу ради быстротекущей и, на человека разъярившись, против Бога восстал… А так как змеиный яд ты спрятал под языком своим, поэтому, хотя письмо твое по замыслу твоему и наполнено медом и сотами, но на вкус оно горше полыни… Вы ведь еще со времени моей юности, подобно бесам, благочестие нарушали и державу, данную мне от Бога и от моих прародителей, под свою власть захватили… Разве это и есть «совесть прокаженная» – держать свое царство в своих руках, а своим рабам не давать господствовать?… И это ли «православие пресветлое» – быть под властью и в повиновении у рабов? … Хочешь не бояться власти, так делай добро: а если делаешь зло – бойся, ибо царь не напрасно меч носит… Почему же ты взялся быть наставником моей души и моему телу? Кто тебя поставил судьей или властелином надо мной?…» и так далее. Чтение на самом деле увлекательнейшее и интереснейшее. Письма эти действительно свидетельствуют о том, что Иоанн IV был образованнейшим человеком, прекрасно знающим Святое Писание (неточности в цитатах говорят о том, что он цитирует по памяти). Предательство же Курбского, при всех его изощрениях, остается предательством в высшей степени, в основе которого лежит двойная мораль – свойственная западной идеологии. Посудите сами: человек предаёт государство, которому служит, нарушая присягу и воинский долг, предаёт своего Государя – помазанника Божия и саму Православную Веру! И находит тому оправдания! В то время как причиной побудившей его к предательству стала политика московского государя, ограничивающая произвол правящей элиты. Другими словами – корысть. Стоит ли говорить, что во все времена, пользуясь плодами предательства, самих предателей никогда за героев не считали. Предатели – всегда и везде предатели – люди вне законов и нравственных и юридических. Вряд ли великий царь Иоанн Васильевич Грозный нуждается в каких либо оправданиях. Достаточно взглянуть на то, что случилось буквально через двадцать лет после его смерти: в 1604 году лжепатриарх и клятвопреступник Лжедмитрий въехал в Москву во главе польского войска. Это был финал, а до того в царствование Иоанна III, в 1504 году, была уничтожена ересь, проникшая в самое сердце русского Православия и разъедавшая его тридцать с лишним лет! Кстати всё-таки, что же такое «жидовство»? Вот что пишет митрополит Иоанн (Снычев): «Непримиримое отношение иудаизма к христианству коренится в абсолютной несовместимости мистического, нравственного, этического и мировоззренческого содержания этих религий. Христианство есть свидетельство о милосердии Божием, даровавшем всем людям возможность спасения… Иудаизм есть утверждение исключительного права иудеев, гарантированного им самим фактом рождения, на господствующее положение не только в человеческом мире, но и во всей Вселенной. Особую их ненависть вызывал тот факт, что, обличив фарисеев, Христос разрушил миф о еврейской «богоизбранности», приобщив к Своему учению языческие народы. Их интриги в немалой степени способствовали падению Византии в 1453 году, а потом неизбежно были перенесены в Россию, оставшуюся единственным оплотом чистого апостольского православия.…Приверженцам ереси предписывалось «держать жидовство тайно, явно же христианство». Именно показное благочестие стало причиной возвышения многих из них» . Жидовство – это лицемерие, идеология, разрушающая основы человеческого существования – уничтожающая веру, религию и церковь, подрывающая государственные и семейные основы, разрушающая личность. И всё это, заметьте, под благовидным предлогом и выражением благочестия на лице. Вот какая деятельность в лоне Русской православной церкви была пресечена в начале XVI века. Возникновение ереси жидовствующих в Новгородской республике во второй половине XV века связывают с неким проповедником по имени Схария и его сторонником Истомой. «Жидовствующие» отрицали монашество и церковную иерархию, отвергали поклонение иконам, мощам и кресту. Извращая идею монотеизма, они не признавали божества Иисуса Христа, полагая его сыном человеческим, и пророком, подобным Моисею. Отрицали они и загробную жизнь. Кроме того, жидовствующие не принимали исчисленную дату конца света, которого многие тогда ожидали в 7000 году «от сотворения мира» (1492 от «Рождества Христова»). В счислении лет «от сотворения мира» они опирались на еврейский календарь, а не на принятый на Руси счёт, воспринятый от византийских хронографов. Проповедник, известный как «Схария Жидовин», предположительно прибыл в Новгород из Киева в свите литовского князя Михаила Олельковича в 1471 г. и «совратил в жидовство» новгородских священников Алексея и Дениса, Фёдора Курицина, Ивана Чёрного, которые, вероятно, стали главными распространителями ереси в Новгороде, а затем и в Москве. В политическом отношении новгородские «еретики» ориентировались на Москву, препятствуя тогда соединению её с Новгородом. Уподобляясь так называемым нестяжателям, они требовали от монастырей отказаться от владения земельными угодьями и крепостными, что также не могло не находить сочувствие у московского князя Ивана III. Вопрос о церковном землевладении приобрёл такую остроту во многом из-за того, что землевладельцы, ожидая скорую кончину мира, передавали монастырям свои владения на «помин души». После присоединения Новгорода Москвой в 1478 г. великий князь отделил более половины земельных владений от новгородских монастырей. Одновременно Иван III приблизил к себе священников Алексея и Дениса, которые в 1480 году получили места протопопов в Успенском и Архангельском соборах Москвы. Их проповедь привлекла к ереси многих москвичей, в том числе невестку великого князя Елену, приближенных великого князя, среди которых был дипломат и писатель дьяк Фёдор Курицын. В 1487 г. новгородский архиепископ Геннадий доносил великому князю и митрополиту об открытой им ереси, но никаких последствий донесение тогда не имело. Несмотря на противодействие митрополита Московского Геронтия, Геннадию, однако, удалось заручиться поддержкой влиятельных епископов, и в 1488 г. созвать собор, на котором нераскаявшиеся новгородские еретики были осуждены. Сторону противников нестяжателей принял религиозный деятель и писатель Иосиф Волоцкий (в миру – Иван (Иоанн) Санин (14 ноября 1440 (1439?) – 9 сентября 1515), написавший обличительную книгу «Просветитель». Именно он способствовал распространению названия «жидовствующие», связавшего христианских инакомыслящих с «врагами Божиими» евреями: “ Толика многа учения сей преподобный в книзе сей предложи, яко источник поистинне благодатей духовных наполнися даже до излития и яко пища потом напояет нас от своих учений… Яко богословия и догматы прежних святых отец седми вселенских собор испытно и опасно возвести и вся ереси довольне обличи и искорени и вся еретики мечем духовным посече, еже есть словом Божиим, и пречудная и душеполезная многая нравоучения предложи ”. “ …И аще кто со вниманием прочтет, много имать пользоватися, зело бо приятны суть, понеже в них изъявится истинна от божественных писаний пророческих и евангельских и изобличится вся прелесть жидовская и всех безбожных еретик суесловия ”. (Отрывки из рукописных предисловий к «Просветителю» XVII века; Перевод Е. В. Кравец, Л. П. Медведевой. Издательский отдел Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря. Перевод; предисловие и послесловие; художественное оформление Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, 1994.) Книга преподобного Иосифа известна во множестве списков. Перечень 97 списков книги преподобного Иосифа приведен в книге «Антифеодальные еретические движения на Руси XIV – начала XVI века» (Н. А. Казакова, Я. С. Лурье) 15 . В этой же книге содержится публикация двух редакций «Сказания…», рукописных редакций 13-го и 14-го слов «Просветителя» и некоторых посланий преподобного Иосифа, связанных с ересью жидовствующих, а также текстологический анализ “Сказания”. Первоначальная краткая редакция книги, содержавшая слова 1–11, была составлена до 1504 года; слова 12–16 присоединены уже по окончании второго Собора против еретиков , история которого изложена в слове 15, – то есть после 1504 года. Название «Просветитель» книга получила не ранее XVII века. В 1790 г. предваряющее книгу «Сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков…» издал Н. И. Новиков в «Древней Российской вивлиофике», в томе XIV и дополнительно фрагмент начала в томе XVI. Полный же текст «Просветителя» на основе нескольких списков был издан Казанской Духовной Академией в 1857 г. и затем трижды переиздан без изменений также в Казани – в 1882, 1896 и 1904 годах. Хотя позднейшие исследователи и подвергали некоторой критике текстологические принципы Казанского издания «Просветителя», оно доныне остается единственной полной публикацией памятника. На его основе и выполнен первый перевод «Просветителя» на русский язык, отрывки из которого приводятся здесь: СКАЗАНИЕ о новой ереси новгородских еретиков: Алексея протопопа, Дениса попа, Федора Курицына и других, то же исповедующих Должно знать, что в разные годы и в разные времена диавол насадил множество ересей и рассеял по всей вселенной обильные плевелы богопротивных учений, для искажения и разрушения истинной веры, через служащих ему беззаконных ересиархов, которых святая божественная и апостольская Церковь предает проклятию… Сказание мое таково. В древности великая Русская земля была покрыта тьмой неистового идолопоклонства и вся осквернилась в нечестивых и безбожных делах. Но Единородный Сын Божий, находящийся в недрах Отчих, не мог видеть, как Его творение порабощается грехом, и снизошел к нему в Своем милосердии; и ради нас явился Человеком, таким же как мы, но без греха, – чтобы мы взошли на небеса, восстав после древнего падения и освободившись от греха, как прежде усыновились Богу; и, не оставив Отчего престола, вселился в Деву, и облекся в плоть – такую же как у нас; и принял страдания на Кресте и смерть, таинственно соединив земное с небесным, и воскрес из мертвых, и со славою вознесся на небеса; и, сев по правую сторону Отчей Славы, послал, как обещал, Своим ученикам, свидетелям Его земной жизни, Духа Святого, Утешителя, в виде огненных языков; и разослал апостолов во все народы просвещать пребывающих во тьме неведения и крестить их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Одних Он послал в восточные земли, других – в западные, северные и южные страны и повелел исполнять данные им заповеди. В то время святой Андрей, один из двенадцатичисленного войска Христова, ученик Христа, брат первоверховного апостола Петра, пришел из Иерусалима в Синоп, из Синопа – в Херсон, от Херсона поднялся вверх по Днепру и остановился на берегу под горами; и встав наутро, сказал бывшим с ним ученикам: “Видите ли эти горы? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий и воздвигнет Бог множество церквей”(Повесть временных лет. Памятники литературы Древней Руси. XI – нач. XII вв. М., 1978. С. 27.). И, поднявшись на те горы, он благословил их, поставил крест, помолился Богу и сошел с гор, на которых сейчас стоит город Киев. Затем он отправился вверх по Днепру и пришел на место, где сейчас стоит Великий Новгород, а оттуда пошел к варягам и далее в Рим… …Но Святая, Блаженная и поклоняемая Троица не желала видеть творение Свое погибающим, – и посетил нас Восток с высоты, и просветил светом богопознания, верой, благочестием, премудростью и разумом самодержца и владыку всей Русской земли – Владимира, сына Святослава, внука Игоря и блаженной Ольги, правнука Рюрика. Обратилось на него Всевидящее Око и просветило его Божественным крещением, и стал он сыном Света. Владимир не только сам постарался спастись, но подвигся спасти всех и повелел всем креститься во имя Отца, Сына и Святого Духа… …И хотя в других странах было множество благочестивых и праведных людей, но много среди них живет неверных, нечестивых, проповедующих ереси. В Русской же земле не только селений и сел несчитанное множество, но и множество городов, и все суть овцы единого Пастыря – Христа, все едины в мыслях, и все славят Святую Троицу; еретика же или нечестивого никто и нигде не видел. Так продолжалось 409 лет. Но увы, посмотри, что творит и какие козни строит сатана, лукавый дьявол, ненавидящий добро, помощник и споспешник злым, отступивший от Бога, губящий весь мир, ненасытный, ненавидящий небо и землю и жаждущий вечной тьмы! В то время жил в городе Киеве жид по имени Схария, и был он орудием диавола – был он обучен всякому злодейскому изобретению: чародейству и чернокнижию, звездочетству и астрологии. Он был известен правившему в то время князю по имени Михаил, сыну Александра, правнуку Вольгирда, истинному христианину, по-христиански мыслящему. Этот князь Михаил в 6979 году (В 1470 г. от Рождества Христова.), в дни княжения великого князя Ивана Васильевича, приехал в Великий Новгород, и с ним – жид Схария. Жид прельстил сначала попа Дениса и соблазнил его в жидовство; Денис же привел к нему протопопа Алексея, служившего тогда на Михайловской улице, и этот также отступил от непорочной и истинной христианской веры. Потом прибыли из Литвы и другие жиды – Иосиф Шмойло-Скаравей, Мосей Хануш. Алексей же и Денис так старались укрепиться в жидовской вере, что всегда пили и ели с жидами и обучались жидовству; и не только сами учились, но и жен и детей своих учили тому же. Они захотели обрезаться по вере жидовской, но жиды им того не разрешили, говоря: если проведают об этом христиане, то увидят и разоблачат вас; держитесь своего жидовства втайне, а внешне будьте христианами… … и они совершили такие беззакония, каких не совершали и древние еретики. ….Они назвали ложным Божественное предвечное Рождество Христа от Отца и издевались над Его вочеловечением ради нашего спасения, говоря, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных Ему, будто бы нет Святой Троицы. А когда в книгах говорится, что у Бога Отца Вседержителя есть Слово и Дух, то это означает произносимое слово и дыхание, которое растворяется в воздухе. Тот, Которого Писание называет Иисусом Христом, Сыном Божиим, еще не родился; когда же Он родится, то назовется Сыном Божиим не по естеству, но по благодати, так же, как Моисей, Давид и другие пророки. А Тот, Которого христиане называют Христом Богом, – простой человек, а не Бог: Он был распят иудеями и истлел в гробнице. Поэтому сейчас следует придерживаться Моисеева закона. Еще они говорят так: неужели Бог не мог спасти Адама и род его от ада, неужели у Него не было Небесных Сил, пророков и праведников, чтобы послать их на исполнение Своей воли, неужели Он Сам сошел в виде нищего бедняка, вочеловечился, пострадал и этим победил дьявола? Не подобает Богу так поступать. Они возносили многие хулы и поношения на Божественную Церковь и всечестные иконы, говоря, что не следует поклоняться созданию рук, не следует изображать на святых иконах Святую Троицу, поскольку Авраам видел Бога с двумя ангелами, а не Троицу. Они запрещали поклоняться божественным иконам и честному Кресту, бросали иконы в нечистые и скверные места, некоторые иконы они кусали зубами, как бешеные псы, некоторые разбивали, некоторые бросали в огонь и говорили: надругаемся над этими иконами так, как жиды надругались над Христом. О нечестивые языки, о мерзкие и гнилые уста, сказавшие эти богохульные слова! Тогда подошла к концу седьмая тысяча лет от сотворения всего мира; еретики же говорили: семь тысяч лет прошло, и пасхалия закончилась, а второго пришествия Христова нет, – значит, творения отцов Церкви ложны и следует их сжечь. Они бесчестили не только отеческие творения, но и апостольские, говоря: почему нет второго пришествия Христова, уже время ему быть; ведь апостолы написали, что Христос родился в последние времена (1 Пет. 1, 20.), уже тысяча и пятьсот лет прошло после Рождества Христова, а второго пришествия нет, – значит, творения апостолов ложны. Еще они поносили творения святого Ефрема, говоря: его творения ложны, ибо он писал, что вот, уже идет Господь наш Иисус Христос судить живых и мертвых и что настал конец, – но после его творений прошла тысяча лет, а второго пришествия нет. И бесчестили они не только творения святого Ефрема, но и все Священное Писание (Евангелия и творения апостолов.) и творения отцов Церкви (В рукописи Московской Духовной Академии в 171 после этих слов следует текст: “Не смея пред людьми хулить Евангелия и творения апостолов, они, выбрав кого-нибудь из неученых, наедине, как змеиный яд, вливали в него свою ересь; еретики более всего бесчестили Евангелия и творения апостолов, а творения отцов Церкви они поносили и на людях, не страшась”.)… …Но и на этом не остановились скверные и нечистые еретики. Они упиваются и объедаются в святой Великий пост и во все святые посты, в среду и в пятницу едят мясо и оскверняются блудом и оскверненные входят в Божественные церкви и совершают святую Литургию… В 6988 году (в 1480 г. от Рождества Христова.) великий князь Иван Васильевич пришел в Великий Новгород. Тогда же он взял в Москву попа Алексея протопопом церкви Успения Пречистой Богородицы и Дениса попа – в церковь архангела Михаила. Кто без слез сможет поведать, что натворили эти скверные псы со своими подручными? Сразу по приезде в Москву, большой и многолюдный город, они не смели выказать что-либо неподобающее, но таились, как змеи в норе: на людях представлялись святыми и кроткими, праведными и воздержными, но тайно сеяли семена беззакония и погубили многие души, совратив их в жидовство, так что некоторые отпали от Церкви и обрезались в жидовскую веру; и среди них Ивашка Черный, черный как именем, так и делами, и Игнат Зубов, соучастник его. В 6993 году (12 декабря 1484 г. от Рождества Христова.) во архиепископы Великого Новгорода и Пскова был поставлен преосвященный Геннадий: как свеча на подсвечнике был он поставлен Божиим судом. Словно лев, бросился он на злодеев-еретиков, выпрыгнув из чащи Священного Писания, с высоких и прекрасных гор пророческих и апостольских учений, и своими когтями разорвал их скверные утробы, напоенные ядом жидовства, своими клыками растерзал и сокрушил их, разбивая о камень. Еретики обратились в бегство и прибыли в Москву, где уже имели готовую помощь себе – … многих других научили жидовствовать. В то время протопоп Алексей и Федор Курицын имели такое влияние на великого князя, как никто другой. Они занимались астрономией, астрологией, чародейством и чернокнижием и другими ложными учениями. Из-за этого к ним многие присоединились и погрязли в глубине отступничества… Все это случилось в годы архиерейства митрополита Геронтия. Он сам, хотя и исповедовал христианство, о других же христианах нимало не заботился – то ли из-за своего невежества, то ли не радея о них, то ли опасаясь великого князя. А в это время овцы Христова стада, увы мне! гибли от ереси. …Тех, кого они знали как благоразумных и сведущих в Священном Писании, они не смели обращать в жидовство, но, ложно перетолковывая им некоторые главы Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, склоняли к своей ереси и учили различным измышлениям и звездочетству: как по звездам определять и устраивать рождение и жизнь человека, – а Священное Писание они учили презирать как пустое и ненужное людям. Людей же менее ученых они прямо обучали жидовству. Не все уклонились в жидовство, но многие научились от них порицать Священное Писание, и на площадях и в домах спорили о вере, и сомневались. Такое возникло смятение среди христиан, какого не бывало с той поры, как воссияло в Русской земле солнце благочестия. Многие из иноческого чина, в монастырях и в пустынях живущие, а также благородные и христолюбивые мирские люди сокрушались сердцем. Не терпя гибельной бури богохульства, они с горькими слезами молили Бога, чтобы Он прекратил эту погибельную зиму жидовства, согрел сердца памятью о Единосущной Троице, просветил истиной и возжег солнце благочестия. Каждый из них по своей силе старался искоренить погибельные плевелы жидовства вместе с гнусным их сеятелем Зосимой. И они обличили его отступление и содомский разврат. Он же начал против них жестокую войну: одних лишил Божественного Причастия, священников и дьяконов отлучил от сана, говоря, что нельзя осуждать ни еретика, ни отступника. Он также говорил: даже если святитель или священник будет еретиком и отлучит кого-либо или не благословит, то и на Божием суде так будет. Не сведущие в святых книгах боялись обличать его отступничество; читающие же святые книги знали, что должно не только осуждать еретиков и отступников, но и проклинать их, и не только проклинать, но и предавать лютым казням. Они не переставали обличать митрополита и всем рассказывали о его еретичестве и о гнусных делах, митрополит же оклеветал их перед великим князем. Вскоре князь сослал невиновных в изгнание, и они претерпели многие преследования: оковы, тюрьмы, разграбление имущества. Другие же не страдали вместе с ними в изгнании, но утешали их письмами и помогали всем необходимым; из святых книг они выбирали обличения против еретических речей и посылали изгнанникам, укрепляя их против еретиков… Я собрал воедино свидетельства из различных святых книг, чтобы знающие, прочитав, вспомнили, а не знающие, прочитав, поняли. Каждый, с помощью Божией благодати, без труда найдет в нижеследующих главах все необходимое для обличения еретиков. Главы этой книги таковы: 1. 1. Слово против новой ереси новгородских еретиков, говорящих, будто у Бога Отца Вседержителя нет ни Сына, ни Святого Духа, Единосущных и Сопрестольных, и что нет Святой Троицы. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что у Бога Отца Вседержителя есть Сын и Святой Дух, Единосущные и Сопрестольные Ему, и что Святая, Животворящая и Всемогущая Троица еще в древности была засвидетельствована патриархами, пророками и всем Священным Писанием. 2. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что Христос еще не родился, но придет время, когда Он родится; а Тот, Которого христиане называют Христом Богом, – простой человек, а не Бог. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что Христом Богом является Тот, Кто родился в Вифлееме Иудейском от Девы Марии в дни царя Иудейского Ирода и нашего ради спасения добровольно претерпел распятие, воскрес из мертвых, вознесся на небеса и вновь придет судить живых и мертвых. 3. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что надлежит придерживаться Моисеева закона, сохранять его, совершать жертвоприношения и обрезываться. Здесь же приводится из Священного Писания объяснение того, что Моисеев закон был дан до пришествия Христа; ибо вначале Бог не хотел жертвоприношений и допустил их только по необходимости и не везде, но лишь в одном храме в Иерусалиме; и после пришествия Владыки нашего Христа Моисеев закон прекратился, жертвоприношения и обрезание упразднились. 4. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих: “Разве Бог не мог спасти Адама и род его, неужели у Него не было небесных воинств, пророков, праведников, чтобы послать на исполнение Своей воли, – но Он Сам сошел в виде нищего бедняка, вочеловечился, пострадал и этим победил дьявола? – не подобает Богу так поступать!” Здесь же приводятся из Священного Писания свидетельства того, что для Бога все возможно, никто не может противиться Его Божественной власти; но из глубины Своей мудрости и человеколюбия, ради нашего спасения Он изволил Сам вочеловечиться, пострадать, сойти во ад, воскреснуть из мертвых, вывести из ада Адама и род его, – и так Божественной мудростью победил дьявола, спас мир и до сих пор спасает. 5. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, будто не следует изображать на святых иконах Святую и Единосущную Троицу, ибо сказано в Писании, что Авраам видел Бога с двумя ангелами, а не Троицу. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что Авраам видел Святую Троицу и что следует изображать на всечестных иконах Святую и Животворящую Троицу. 6. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, будто не следует поклоняться рукотворным предметам. Здесь же приводятся из Священного Писания свидетельства того, что и в Ветхом Законе люди поклонялись рукотворным вещам, которые Господь Бог повелел создать во славу Свою; а в наше время тем более следует поклоняться рукотворным предметам, то есть святым иконам, Честному и Животворящему Кресту и другим божественным и освященным предметам, которые Господь Бог наш Иисус Христос повелел создавать во славу Свою. 7. Свидетельство святых книг о том, как и почему следует христианам поклоняться божественным иконам и почитать их, и Честной и Животворящий Крест Христов, и святое Евангелие, и Пречистые Божественные Тайны, и освященные сосуды, в которых совершаются Божественные Таинства, и честные мощи святых, и Божии церкви; а также о том, как нам подобает почитать друг друга, и как подобает почитать царя или князя и служить ему, и как подобает ныне Господу Богу поклоняться и Ему Одному служить. 8. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что семь тысяч лет от сотворения мира прошло и пасхалия закончилась, а второго Христова пришествия нет, – следовательно, писания святых отцов ложны. Здесь же приводятся из Божественного Писания свидетельства о том, что творения святых отцов истинны, ибо они согласуются с писаниями пророков и апостолов. 9. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих: “Почему нет второго пришествия Христова, хотя время его уже наступило? Ведь апостолы написали, что Христос родился в последние лета, и уже тысяча пятьсот лет прошло по Рождестве Христовом, а второго пришествия Христова нет, – следовательно, писания апостолов ложны”. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что писания святых апостолов истинны, поскольку внушены Святым Духом. 10. Слово против ереси новгородских еретиков, хулящих творения святого Ефрема и говорящих, что творения его ложны. Здесь же приводятся из Священного Писания доказательства того, что творения святого Ефрема истинны и соответствуют писаниям пророческим, евангельским и апостольским. 11. Слово против ереси новгородских еретиков, хулящих иноческое житие и говорящих, что иноки отступили от заповедей Божьих и от пророческих, евангельских и апостольских писаний, по своему измышлению и самонаучению устроили себе житие и держатся предания человеческого. Другие же говорят, что если бы иноческое житие было угодным Богу, то Сам Христос и божественные апостолы пребывали бы во иноческом образе, но теперь мы видим Христа, а также и святых апостолов, изображаемыми в мирском образе, а не во иноческом. Третьи говорят, что иноческий образ схимы был передан Пахомию не святым ангелом: если бы это был ангел Божий, он явился бы светлым, но он явился черным – а это знак бесовского действия. Четвертые извращают слова святого апостола Павла, которые он написал к Тимофею: “Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением”(1 Тим. 4, 1–3.). Еретики говорят, что святой апостол Павел сказал это об иноках: ведь они запрещают жениться и воздерживаются от пищи, – а о таких, будто бы и написано: “Проклят всякий, кто не восставит семени во Израиле”(Ср.: Втор. 25, 5–9.). Здесь же собраны слова из Священного Писания, опровергающие и обличающие все эти еретические речи. 12. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, будто если епископ будет еретиком и не благословит или проклянет кого-либо из православных, Божий суд последует его суду. Здесь же приводятся свидетельства из святых книг, что если еретик, даже будучи епископом, не благословит или проклянет кого-либо из православных, то Божий суд не последует суду еретика. 13. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что нельзя осуждать ни еретика, ни отступника. Здесь же собраны свидетельства из святых книг о том, что еретика и отступника не только осуждать, но и проклинать следует, царям же и князьям и судьям подобает отправлять их в заточение и предавать лютым казням. 14. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что не следует особенно много дознаваться, выведывать и допытываться о еретиках и отступниках, если они сами не исповедают своей ереси и отступничества. Здесь же собраны свидетельства святых книг о том, что всем любящим Христа следует обнаружить всяческое старание, усилия и благоразумную хитрость в распознавании еретиков, разыскивать их и выведывать о них, узнав же – не утаивать; тот же, кто пытается скрыть еретика – сообщник еретиков. 15. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что если еретик или отступник покается, то вскоре следует ему входить во святую церковь и причащаться Божественных Таин. Здесь же собраны свидетельства святых книг о том, каким еретикам и неверным, если покаются, подобает вскоре входить во святую церковь и причащаться Христовых Таин, и каким еретикам и отступникам, если и покаются, нельзя входить во святую церковь и причащаться Божественных Таин, пока не будет совершено над ними все, что повелевают в этом случае Божественные правила; а также о том, что появившиеся ныне новгородские еретики и отступники – злейшие и сквернейшие из всех живших под небесами еретиков и отступников. 16. Слово против ереси новгородских еретиков, говорящих, что если еретики или отступники, обличенные в своих ересях и отступничестве и осужденные, начнут каяться, то следует принять их покаяние и удостоить их милости. Здесь же собраны свидетельства святых книг о том, что если еретик или отступник начнет каяться не по своей воле, но лишь будучи обличен и осужден, то такое покаяние нельзя принимать; ведь и воры, и разбойники, и убийцы, и разорители могил, и другие злодеи каются тогда, когда бывают обличены и осуждены, но покаяние их не принимается. « Конечно, сочинение преподобного Иосифа составляет не что иное, как выбор из отеческих творений; но потому оно и имело особенное значение, что в нём собрано было все, что главным образом нужно было знать христианину для того, чтобы дать ответ всякому вопрошающему его о вере. Это понимали как современники, так и позднейшие, назвавшие это сочинение “Просветителем” «. (Издательский отдел Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря.) Кроме множества полных и неполных списков «Просветителя» встречается ещё множество извлечений или выписок из него, приложенных к другим сочинениям нашей письменности. Такие выписки, состоящие иногда из целых слов «Просветителя», особенно есть в так называемых Сборниках, которыми богата наша древняя письменность. Во многом благодаря стараниям Иосифа Волоцкого, власти вынуждены были назначить сыск, и новый собор в 1490 отлучил нестяжателей и жидовствующих от церкви и предал проклятию. Противники ереси, однако, были разочарованы слишком мягкими приговорами – никто даже не был казнён, а ведь требовали отступников «жечи и вешати». После собора политическое влияние нестяжателей и «жидовствующих» не пошатнулось: Зосима по-прежнему оставался митрополитом, к тому же, так и не состоявшийся в 1492 конец света стал сильнейшим аргументом в их пользу. Только в 1495 удалось сместить Зосиму, а в 1499, посредством сложных дворцовых интриг, вызвать гнев великого князя на главных сторонников ереси при дворе. Одновременно Иосиф Волоцкий и его сторонники вели борьбу против нестяжателей. Хотя позиция нестяжателей в вопросе о церковном имуществе импонировала великому князю, но в его глазах они запятнали себя поддержкой опальных бояр. Этим обстоятельством воспользовался Иосиф Волоцкий. Когда на соборе 1503 года великий князь Иван III поднял вопрос о церковных имуществах, Иосиф Волоцкий призвал его на старости лет свершить душеспасительное дело – розыск и наказание еретиков. В 1504 году под председательством митрополита Симона был созван собор, специально посвящённый искоренению ереси. Видные приверженцы ереси были преданы анафеме и сожжены . От этого времени до оккупации Москвы поляками прошло сто лет, в этот промежуток и пришлось царствование царя Иоанна IV и каково же было ему? Химический анализ останков царя Иоанна Грозного, проведённый судебно-медицинской экспертизой в наши дни (1963–1964 гг.), подтвердил результаты предыдущих экспертиз 20-х-30-х гг. XX века, утверждавших, что в останках царя имеется большое содержание сильных ядовитых веществ (мышьяк, ртуть). Каких только версий не высказывалось по этому поводу, и все они, как правило, заключали в себе страшные обвинения в порочности самодержца. Ответ же на самом деле на поверхности. Дело в том, что вместе с останками царя был проведен анализ останков людей из его ближайшего окружения, в частности, его жён, которых он якобы извёл, и его сына, якобы им убиенного. Как уже догадались самые догадливые читатели, и в этих останках – тоже обнаружено изрядное содержание мышьяка и ртути. Эти вещества убивают не сразу, а постепенно накапливаясь в организме. Вот вам и болезнь сына Иоанна Грозного, вот вам и царь – «кровопийца». А вывод из этого весьма очевидный: русское самодержавие, которое являлось нерушимой стеной, защищающей русское православие, и российскую государственность изводили под корень всеми возможными способами. И сочинение мифов о «невежестве» и «кровожадности» русских, а также прочих нелепостей – было одним из способов. « Версия о том, что Грозный Царь был отравлен, стала в народе одной из основных практически сразу после его смерти. Как уже упоминалось ранее, об этом писали и русские, и иноземные современники Царя. Одни историки, как это ни странно, окружили эту версию молчанием. В тех редких случаях, когда никак нельзя было избежать упоминания о ней, фактам придавалась такая извращенная интерпретация, что только диву даешься. Именно так произошло после вскрытия гробницы Государя в Архангельском соборе в апреле-мае 1963 года. Тогда экспертиза показала, что мощи Царя содержат смертельное количество ртути. Но, несмотря на явные следы хронического отравления, некоторые специалисты поспешили объявить, что это – всего лишь последствия неудачного лечения ртутными мазями застарелого сифилиса. Об этом писали как в 60-е гг., вскоре после эксгумации останков Царя и его сыновей, так и уже в наше время, когда исследования, ведущиеся с середины 1990-х годов, доказали факт отравления практически всей семьи Царя Иоанна IV. Его мать, Великая княгиня Елена († 1538), первая жена, Царица, Анастасия, († 1560), Царевна-младенец Мария, Царевич Иван Иванович († 1581), Царь Федор Иоаннович († 1598) были отравлены мышьяком и ртутью (1). Таким образом, Царскую семью травили на протяжении 60 лет! » (Манягин Вячеслав Геннадьевич «Апология Грозного царя» Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Издательство «Библиотека Сербского Креста», 2004. – 296 с.) Далее привожу точную таблицу результатов экспертизы: Содержание яда в останках Царя Иоанна Васильевича IV и его ближайших родственников. Заключение судмедэкспертизы Министерства здравоохранения СССР (комплексные исследования проводились с 1963 по 1964 гг.) Чтобы это понять, не нужно даже рыться в пыльных манускриптах прошлых времён, а вспомнить, как освещали западные СМИ войну в южной Осетии (2009 г.). На Россию и её правительство сложили всех «собак», от которых попахивает пятисотлетней политической «псиной». Кто считает, что во времена Иоанна Грозного было иначе, когда любой слух, любой написанный пасквиль было трудно и проверить и изобличить, тому историческую логику российской государственности не понять. Опричнина же была способом формирования вокруг Иоанна IV верных и преданных людей, заменяющих нередко бояр-воевод, по своеволию своему не исполнявших приказы царя в точности. И учинять следствия, выясняя причины и выявлять виновных. « И в царствование Феодора Иоанновича (1584–1598),и в царствование Годунова (1598–1605) часть бояр продолжала «тянуть на себя». Эта «самость», нежелание включаться в общенародное дело закономерно привели к предательству 21сентября 1610 года, когда боясь народного мятежа, боярская верхушка тайно ночью впустила в Москву оккупантов – 800 немецких ландскнехтов и 3,5-тысячный польский отряд Гонсевского. Вообще, роль боярства, сыгранная им в подготовке и разжигании первой русской Смуты (начала XVII века) схожа с той ролью, какую сыграла русская интеллигенция в организации второй русской Смуты (в XX столетии). И там, и здесь все начиналось с того, что у части общества мутилось национально-религиозное самосознание, терялось ощущение единства с народным телом «(митрополит Иоанн Снычев «Русская симфония»). Удивительно только, что при изложении нашей истории часто за основу берут эти мифы и пользуются терминологией придуманной Западными «специалистами». В частности, термин «монгольское иго» – придуман западными историками, а также многое, многое другое. Например, пресловутые «потёмкинские деревни», которых на самом деле никогда не было – тоже западная выдумка. Во время путешествия императрицы Екатерины II в Крым в 1787 году, для осмотра новых присоединённых земель, западная пропаганда, существовавшая уже в те времена, пустила «утку», что Князь Потёмкин показывал ей бутафорские деревни, а Адмирал Ушаков макеты кораблей, поскольку никакого флота у Русских на чёрном море нет..(!) Получается, что турецкий флот был разгромлен бутафорскими кораблями… Ложь о флоте рассеялась вместе с пороховым дымом от залпов русских линейных кораблей, а вот бутафорские деревни до сих пор являются нам, как мираж… Встречаются в нашей истории мифы и менее комичные, и совсем не смешные – о кровожадности русских. Таким, например, является миф о расстреле 9 января 1905 года мирной демонстрации на Дворцовой площади Санкт-Петербурга, когда группы провокаторов-боевиков, одну из которых возглавлял небезизвестный Гапон, устроили на улицах города перестрелку с полицией. А на утро город был усеян листовками, рассказывающими о «кровавом воскресении», унёсшим сотни, а по заявлению некоторых газет – тысячи жизней. И до сих пор никого не удивляет, что жертвы были, а могил этих жертв – нет. Есть только братская могила, в которой неизвестно кто похоронен, по общим сведениям около 200 человек, собранных со всего города и неопознанных родственниками. С мифа о избиении в Тбилиси женщин и детей советскими солдатами, пустившими в ход сапёрные лопатки, начался развал советской империи. На самом же деле распоясавшиеся криминальные молодчики, собранные со всей Грузии, избивали пытающихся навести порядок, безоружных солдат обрезками стальных труб и арматуры. Одним из последних стал миф о нападении тоталитарной России на маленькую, но гордую Грузию. В то время, как грузинские установки «град» стирали с лица земли в южной Осетии город Цхинвал вместе с жителями. Новые мифы – об оккупации Крыма и нападения на Украину, мы с вами наблюдаем воочию. Но это так, для примера. Желающие могут покопаться и найти множество подобных легенд в русской истории, придуманных европейскими «фантастами». Под давлением мощной идеологической агрессии Запада во второй половине XVII века происходил умственный перелом в русском обществе. Сильнейшее сопротивление этому оказывали защитники старой веры – ревнители древлего благочестия . Самым замечательным и известным русским писателем XVII в. был протопоп Аввакум – главный идеолог русского старообрядчества. К старообрядчеству примкнули многие крестьянские слои и простые люди городского посада, супротивные государственной политике того времени. То и другое отразилось в произведениях Аввакума. Аввакум родился около 1620 г. Отец его священник был подвержен пороку пьянства, мать – великая постница. Уже сама атмосфера семьи как бы представила перед ним два традиционных российских пути – либо к духовному подвигу, либо в омут пьянства. Не приемлет живая русская душа простого сытого прозябания, не находит в нём смысла, если есть рядом униженные и оскорблённые, нищие и голодные сироты, если долг свой Христианский люди исполняют кое-как или вообще не исполняют. Тогда либо в бессилии складывают руки и «опускаются», или, воспламенившись душою, встают на борьбу. В возрасте 23 лет Аввакум сам стал сельским священником. Жизнь его складывалась трудно. Прихожане не прощали своему пастырю суровых обличений и, бывало, доходили до рукоприкладства. «… дьявол научил попов, и мужиков, и баб, – пришли к патриархову приказу, где я дела духовныя делал, и, вытаща меня из приказа собранием, – человек с тысящу и с полторы их было, – среди улицы били батожьем и топтали; и бабы были с рычагами… Наипаче же попы и бабы, которых унимал от блудни, вопят: «убить вора, блядина сына, да и тело собакам в ров кинем! ». Начальники не только грозили расправой, но и пытались сии угрозы исполнить, когда Аввакум заступался за обиженных или проявлял свойственные ему религиозный максимализм и нетерпимость. « У вдовы начальник отнял дочерь, и аз молих его, да же сиротину возвратит к матери, и он, презрев моление наше, и воздвиг на мя бурю, и у церкви, пришед сонмом, до смерти меня задавили. И аз лежа мертв полчаса и больши, и паки оживе божиим мановением. И он, устрашася, отступился мне девицы. Потом научил ево дьявол: пришед во церковь, бил и волочил меня за ноги по земле в ризах, а я молитву говорю в то время. Таже ин начальник, во ино время, на мя рассвирепел, – прибежал ко мне в дом, бив меня, и у руки отгрыз персты, яко пес, зубами. И егда наполнилась гортань ево крови, тогда руку мою испустил из зубов своих и, покиня меня, пошел в дом свой. Аз же, поблагодаря Бога, завертев руку платом, пошел к вечерне. И егда шел путем, наскочил на меня он же паки со двемя малыми пищальми и, близ меня быв, запалил из пистоли, и божиею волею на полке порох пыхнул, а пищаль не стрелила. Он же бросил ея на землю и из другия паки запалил так же, – и та пищаль не стрелила. Аз же прилежно, идучи, молюсь Богу, единою рукою осенил ево и поклонился ему. Он меня лает, а ему рекл: «благодать во устнех твоих, Иван Родионович, да будет!» Посем двор у меня отнял, а меня выбил, всего ограбя, и на дорогу хлеба не дал» . На самом деле ничего удивительного нет, если учесть, что в те времена необязательно исполняли церковные обряды. Обычным было привнесение в таинства православной церкви элементов знахарства, колдовства и всякого рода суеверий. Состояние грамотности населения было к тому времени тоже не лучшим. Вот что говорит о просвещении того времени академик Д. С. Лихачёв: « Рост закрепощения крестьян вёл к падению грамотности. Поэтому в XVI в. число грамотных могло быть меньше, чем в XIV и XV вв. На эту возможность указывают многие признаки ». Как не вспомнить тут повесть Николая Васильевича Гоголя «Тарас Бульба»: « Тогдашний род учения страшно расходился с образом жизни: эти схоластические, грамматические, риторические и логические тонкости решительно не прикасались к времени, никогда не применялись и не повторялись в жизни. Учившиеся им ни к чему не могли привязать своих познаний, хотя бы даже менее схоластических. Самые тогдашние учёные более других были невежды, потому что вовсе были удалены от опыта ». Именно такое учение хлынуло тогда с западных украинско-белорусских областей. Причины падения грамотности населения мы теперь понимаем – это ослабление влияние Православной церкви в результате еретического заговора, раскрытого в 1504г., измен и предательств во времена Иоанна Грозного и ослабления власти и оккупации Москвы польским войском – тайным и открытым наступлением латинства на Православие. Ослабление влияния церкви на население вместе с ухудшением благосостояния (по Д. С. Лихачеву) – неизменно приводит к упадку нравственности и морально-этических норм, а это ведёт к упадку культуры в целом и, как следствие – падению грамотности. Выполнение даже элементарных церковных правил встречало недоумение не только у прихожан, но и у священников. А протопоп Аввакум был строгим блюстителем веры. «Егда еще был в попех, прииде ко мне исповедатися девица, многими грехми обремененна, блудному делу и малакии всякой повинна; нача мне, плакавшеся, подробну возвещати во церкви, пред Евангелием стоя. Аз же, треокаянный врач, сам разболелся, внутрь жгом огнем блудным, и горько мне бысть в той час: зажег три свещи и прилепил к налою, и возложил руку правую на пламя, и держал, дондеже во мне угасло злое разжение … ». Или другой пример из его «Жития»: « Придоша в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами, и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и ухари и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, – одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле. И за сие меня Василей Петровичь Шереметев, пловучи Волгою в Казань на воеводство, взяв на судно и браня много, велел благословить сына своего Матфея бритобрадца . Аз же не благословил, но от писания ево и порицал, видя блудолюбный образ. Боярин же, гораздо осердясь, велел меня бросить в Волгу и, много томя, протолкали. А опосле учинились добры до меня: у царя на сенях со мною прощались; а брату моему меньшому бояроня Васильева и дочь духовная была. ». « Димитрий Ростовский, сочинявший знаменитые свои «Четьи Минеи» по иноческому обету, завещал (и это было исполнено) положить черновики этого труда в гроб вместе с его телом – с тем, конечно, чтобы «оправдаться» ими на том свете. Аввакум счел бы такой поступок непозволительной гордыней, т. е. первым из семи главнейших грехов: согласно великорусской традиции, человеку надлежит не столько «говорить», сколько «делать», т. е. жить нравственной жизнью », – пишет в своей книге «История русской литературы» академик Александр Михайлович Панченко (1937–2002). Дважды Аввакуму пришлось бежать в Москву, спасаясь от разгневанной паствы. В Москве Аввакум сближается с кружком «ревнителей благочестия», участники которого были обеспокоены падением авторитета церкви среди населения (причины этого мы уже знаем), и в догматических вопросах настойчиво требовали сохранения древних «отеческих» традиций, так что Аввакум – не единственный, кто подвергался гонениям. Формула «ученье – свет», так активно использовавшаяся в советское время в виде лозунга, тоже придумана не вчера. Только первоначально имелся в виду свет духовный , Фаворский свет. Не набивание головы различного рода знаниями, применение которых оборачивается для человечества катастрофой, а просвещение души , которая одна и способна направить учёного на верный путь. Вот какого просвещения недостаёт порой на святой Руси. Поэтому у нас каждая эпоха «просвещения», каждый век науки превращаются в эпоху мракобесия. Слабые и темные в вопросах веры, мы с лёгкостью начинаем веровать во всемогущество науки, то есть в самих себя, не понимая простой элементарной вещи: если Господь открывает нам свои тайны, которыми мы можем воспользоваться, совершая великое благо, то это вовсе не значит, что мы равны Ему. И уж, конечно, Он даёт нам эти знания, чтобы мы не использовали их во вред. В результате в очередную «эпоху прогресса» расцветает знахарство и прорицательство, гадалки и колдуны, экстрасенсы и астрологи пленяют наши души и забираются в наш карман. И потому так манит к нам графов Калиостро всех мастей. Вместо веры в Христа-спасителя верим, что нам могут повредить три шестёрки, цифра тринадцать, дурной глаз, штрих-коды на пакетиках или собственные паспорта. И потому имеем мы на сегодняшний день то, что имеем… В 1650-х гг. патриарх Никон начинает проводить свою реформу церковных обрядов и требовать исправления богослужебных книг по греческим оригиналам, в угоду западной богословской науке, исходя из благого вроде бы желания объединить христианский мир и одна из многочисленных попыток поравняться с «культурным» Западом, вести с ним диалог на равных… «… В памети Никон пишет: «Год и число. По преданию святых апостол и святых отец, не подобает во церкви метания творити на колену, но в пояс бы вам творити поклоны, еще же и трема персты бы есте крестились». Мы же задумалися, сошедшеся между собою; видим, яко зима хощет быти; сердце озябло, и ноги задрожали », – вспоминает Аввакум в «Житии». Реформы Никона вызвали резкое возражение среди защитников старых обрядов, во главе которых становится протопоп Аввакум. « Увы рассечения тела Христова, пущи жидовскаго действа!» . В 1653 г. по требованию Никона Аввакума ссылают в Сибирь, где он пробыл до 1662 г. «…время приспе страдания, подобает вам неослабно страдати!». Царь Алексей Михайлович, отстранив Никона от дел, приказывает вернуть опального протопопа. Аввакум с почетом был принят в Москве, но, увидев, что и без Никона « зима еретическая на дворе », снова « заворчал », требуя восстановить « старое благочестие ». В ответ на это последовали новые гонения – ссылка в Мезень, расстрижение, заточение в монастырских темницах. В 1667 г. Аввакума и его сподвижников – Епифания, Федора и Лазаря – ссылают на север, в Пустозерск, где они томятся в земляной тюрьме. Попросту – сидят круглый год в ямах, вырытых в земле. В Пустозерске, в заключении, Аввакум между 1669 и 1675 гг. пишет свое «Житие». Написать «Житие» Аввакума «понудил» его духовный отец и соузник по пустозерской ссылке – инок Епифаний. Шедевром древнерусской литературы называют специалисты «Житие» протопопа Аввакума – явлением, выдающимся даже на фоне богатой художественными открытиями литературы XVII века. В композиции «Жития» помимо традиционного жития: вступление – повод создания жития, рассказ о юных годах Аввакума и о чудесах, которые свидетельствуют о божественном признании подвижника, Аввакум обосновывает возможность такого жития-автобиографии. Именно в этом отношении важны оказываются эпизоды, в которых автор убеждается сам и убеждает читателя в своем праве на мученический подвиг защитника истинной веры. « Ох, горе! всяк мняйся стоя, да блюдется, да ся не падет. Люто время, по реченному Господем, аще возможно духу антихристову прельстити избранныя. Зело надобно крепко молитися Богу, да спасет и помилует нас, яко благ и человеколюбец », « На утро архимандрит с братьею пришли и вывели меня; журят мне, что патриарху не покорился, а я от писания ево браню да лаю. Сняли большую чепь да малую наложили. Отдали чернцу под начал, велели волочить в церковь. У церкви за волосы дерут, и под бока толкают, и за чепь торгают, и в глаза плюют. Бог их простит в сий век и в будущий: не их то дело, но сатаны лукаваго ». В 1682 г. Аввакум и его сподвижники были сожжены в срубе. И патриарх Никон тоже был наказан: лишён патриаршего чина и сослан в монастырь. Таков печальный итог. Все кругом виноваты. Тут уж ничего не поделаешь. Уж когда в государственной власти раздоры и разногласия – это хуже не придумаешь. А вот коли в церкви раскол – тут и государству конец. Потому, что в основе всякого государства лежит идея или иначе – система духовно-нравственных ценностей . Поведение протопопа Аввакума в оценках историков нередко выглядит, как религиозный фанатизм. Возможно, мятежный Аввакум мог бы пойти на компромисс, стать патриархом «новой» церкви и трудиться на ниве сохранения благочестия. Фигура протопопа Аввакума, как и фигура патриарха Никона, весьма сложная и неоднозначная. Нельзя судить их деяния однобоко – только положительно или только отрицательно. С точки зрения смирения и единства Аввакум не может служить положительным примером. Но именно благодаря Аввакуму русский народ имеет высочайший образчик и яркий пример стойкости в вере, и верности идеалам Христианства. Аввакум, конечно же, бунтарь, однако не декабрист, и не большевик – не революционер либерального толка. Это интереснейший феномен русской истории, когда приверженец старого становится бунтарём. Тема раскола и оценка деяний Аввакума толково освещена в романе Н. М. Коняева «Аввакумов костёр». Но это уже литература XXI века и мы будем говорить о ней в соответствующей главе. Несомненно, история раскола начинается задолго до 17 века и не заканчивается 18-м. Это трагическая страница истории нашей страны, последствия которой сказываются по настоящее время. Сколько тогда было самосожжений (крещение огнём) староверов: в Палеостровском монастыре погибло до двух с половиной тысяч староверов. Спустя полтора года ещё полторы тысячи жертв. Под Каргополем около пятисот ревнителей древлего благочестия, сто человек – близ Тюмени. « Много, очень много было больших гарей, но еще больше одиночных, семейных, соседских, деревенских. За все семь веков, протекших со времени христианизации, Русь не знала столько пострадавших за веру, включая признанных церковью и святыми, и еретиками, сколько их появилось за первые десятилетия раскола » (А. М. Панченко «Начало петровской реформы: идейная подоплёка»). Мятеж и вражда – вот основной смысл произведений1680–1690-х гг. Такой вот клубок противоречий и разногласий подкатился под горячую руку Петра I, и он, ещё в детстве, испытав все «прелести» придворных переворотов и смут, рубанул по нему своей железной рукой так, что полетели не только щепки, но и головы. И русскую культуру тряхнуло так, что до сих пор мы всё это разбираем и пересуживаем, а вернее, говоря по-русски, расхлёбываем. III. Веяния эпохи Петра Великого 1 При всем том, что Пётр I (1672–1725 гг.) назван благодарными потомками не иначе, как Великим, а заслуги его по обретению Россией могущества и самостоятельности трудно переоценить, тем не менее, оценка последствий его реформ совсем неоднозначна. Особенно последствий его влияния на культурную и духовную жизнь России. Поэтому и в наше смутное время такая оценка его деятельности, какую даёт в своей статье «Сто лишних дивизий» 16 писатель, историк Николай Михайлович Коняев 17 , не кажется резкой: «… Пётр I, пытаясь загнать Россию в европейскую тесноту и духоту, сумел так устроить Российскую империю, что быть русским в ней стало как бы не совсем культурно… ». Конечно, живя в городе, основанном Петром, который, помимо столичного статуса, является ещё и окном в Европу, непристойно как-то нам возводить хулу на великого предка, быть бы достойными его деяний. Пётр, по мнению А. М. Панченко, «получил не только самоистребляющуюся, но и разбегающуюся страну» («Начало петровской реформы: идейная подоплёка»). Народ тысячами бежал на Север и в Сибирь, в русские «пустыни», на Кубань и Северный Кавказ, «под руку» крымского хана и кабардинских князьков в пределы Речи Посполитой, в Невель. Только путём уступок и послаблений староверам удалось Петру остановить самоуничтожение и саморазбегание огромной страны. Такова была ситуация к моменту начала его правления – тяжёлое наследие, что и говорить. И всё же, уж коли речь идёт о процессах в нашей литературе, надо признать, что петровский период не вознёс её на духовные высоты. Скорее, он дал толчок развитию по «горизонтали». Вот что пишет об этом академик А. М. Панченко в своей книге «История русской литературы»: « Петровская эпоха по праву считается переломной в культурном развитии России. По одну сторону этой межи лежит древняя литература, по другую – новая. Однако это не две разные литературы, a одна литература. …Писательство перестало быть привилегией ученого монашества , плодом его свободного творчества ». Да, происходит откровенное «раздвоение» литературы на ещё прочно удерживающую свои позиции духовную и на новую, светскую «секулярную» литературу, внесшую античный дух западного «Возрождения», который совершенно безосновательно принято считать основополагающим в нашей культуре. И это пока ещё одна литература, хотя в светской литературе уже допускаются неслыханные ранее вольности. Духовные, моральные законы, правила и ограничения становятся постепенно только уделом народа, низших слоёв. Но и в духовной жизни Пётр производит кардинальные реформы: в 1721 г. он упраздняет патриаршество и, кроме того, предпочитает традиционной православной московской традиции украинско-белорусскую. А если говорить более точно, пытается сам «изобрести» если и не новую религию, то, по крайней мере, внешне «облагородить» Православие, сделать его по-западному «культурным». Отсюда в таких количествах в Санкт-Петербурге и его окрестностях понастроены Православные храмы в готическом стиле – что само по себе не страшно. Эти храмы – наше достояние. Страшно, что, по сути, это было начало богоискательства – в смысле «изобретения» рукотворной веры, придуманной человеком, «эстетичной», «культурной», «удобной» для использования… Вот как это оценивает А. М. Панченко в работе «Пётр I и славянская идея»: « Учёная теология», монументом которой навеки остался «Камень веры» Стефана Яворского, у великороссов приживалась с большим трудом. Причина в данном случае, по-видимому, не в пресловутой интеллектуальной отсталости, о чем так много говорили при Петре, а в другом. Во-первых, самая киевская теология была не столько ученой , сколько схоластической в прямом смысле слова, школьной, вторичной по отношению к теологии католической. Во-вторых, киевское богословие никак не совпадало с великорусским опытом и даже противоречило ему. Древняя Русь не производила самостоятельных богословских «систем», не выдвинула мыслителей типа Фомы Аквинского. И позднее русское «богословствование» и «философствование» оставалось уделом непрофессионалов (достаточно вспомнить имена Чаадаева, Хомякова, Самарина, Достоевского, Льва Толстого) и осуществлялось в формах художественных и полухудожественных. Что до богословия профессионального, академического, то от него остались все же не труды, а диссертации ». Это тот самый период, когда начинают выстраиваться во фронт два строя: строй блюстителей старины и исконно русских традиций, или, если угодно, славянофилов, и строй тяготеющих к Западу как передовой культуре. И те и другие – люди, несомненно, достойные, взять хотя бы ближайший период – начало девятнадцатого века: Чаадаев Петр Яковлевич (1794–1856) – мыслитель, общественный деятель. Родился в старинной богатой дворянской семье. Получил хорошее домашнее образование, был дружен с А. С. Грибоедовым, будущими декабристами Н. И. Тургеневым, И. Д. Якушкиным. Во время Отечественной войны 1812 участвовал в Бородинском сражении, ходил в штыковую атаку при Кульме, был награжден русским орденом св. Анны и прусским Железным крестом. Однако же был вольнодумец, подрыватель государственных и культурных основ! Пожалуй, чудом избежал участи декабристов, впрочем, объявлен сумасшедшим и запрещён к публикации в России! « На смену вере приходила европеизированная культура », – говорит А. М. Панченко. Опять же, говоря научно, была искусственно создана параллельная , отличная от традиционной православной, система духовно-нравственных ценностей, что явилось неизменным следствием раскола церкви. Но эта искусственная система так и не смогла (как и последующие) заменить собой Православие. В самом деле: сколько лет прошло от эпохи Петра I до наших дней? Ещё и трёхсот не исполнилось. А нынче уже ситуация такова, что « русским быть в России преступно », – заканчивает свою мысль в вышеупомянутой статье Н. М. Коняев . Вот что! После трёхсотлетнего монголо-татарского ига Русь поднялась и окрепла, а теперь слова «русский», «русское» вызывают, в крайнем случае, стыдливый румянец. И ничего, дескать, у нас своего хорошего не было, и быть не может, и Пушкин-то Александр Сергеевич – так только, подражание Байрону или ещё кому… Вот такие последствия реформ Петра I уже заставляют не только серьёзно задуматься и принимать немедленные меры, но и сделать переоценку его деятельности. Тут главное – не перегнуть палку в другую сторону. Впрочем, сам-то Пётр I не стыдился быть русским, и не будем взваливать нашу стыдливость на могучие плечи предка. Но вот что надо отметить: несомненно, в это время произошла успешная, возможно, даже невольная попытка отделения церковной жизни от государственной, светской. И произошло это именно в духовной сфере и, конкретно, в литературе. Обратимся опять к труду А. М. Панченко: « Между тем руководство культурой постепенно переходило к Петру… Петровские реформы пронизывала идея полезности … Петр выдвинул другой тип писателя . Интеллектуал, сочиняющий по обету или внутреннему убеждению, был заменен служащим человеком, пишущим по заказу или прямо «по указу »«. Конечно, для быстрейшего проведения реформ, для скорейшего внедрения в сознание современников новых идей требовались писатели, способные написать о них. Основной упор делался не на то, что хочется кому-то, чьей-то душе, а на то, что необходимо стране в данное время. В подтверждение этого опять обратимся к Панченко: « При Петре Россия произвела множество новых для нее «вещей» – флот, библиотеки, общедоступный театр, Академию наук, парки и парковую скульптуру; она произвела новые одежды, новые манеры, новый стиль общения; она произвела даже новую столицу. Производство вещей потеснило производство слов, отчего петровскую эпоху иногда называют «самой нелитературной» эпохой русской истории. Означало ли это упадок литературы? B известном смысле – да, означало. Естественным было ухудшение стиля… Если при царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче писательство было прерогативой и привилегией людей с правильным гуманитарным образованием , то при Петре возникло и быстро размножилось племя дилетантов… Дилетантизм – это также симптом упадка … Но во всем этом были и плодотворные моменты. Апофеоз вещи был связан с фабульной и сюжетной свободой. B песенниках первых десятилетий XVIII в. сохранился цикл песен o «драгой вольности ». Петр и его питомцы «воспевали вольность драгую». О какой «вольности», какой свободе идет речь? Разумеется, не o политической и не o духовной. Речь идет o свободе быть частным человеком, o свободе бытового поведения. Один из актов «драгой вольности» – литература. Она не только служит практическим потребностям. Она также развлекает. B этой сфере писатель не скован ни церковной идеологией, ни государственным заказом. Он волен в выборе тем и сюжетов. Этот сдвиг в литературном быте был тоже своего рода реформой – с далеко идущими последствиями ». Настолько далеко, что доходят они до наших дней. Изучение истории без анализа и выводов – пустое занятие. Делать выводы и извлекать уроки: « дилетантизм – симптом упадка » – это так верно и так актуально. Несомненно, возникновение условий для появления новых стилей и направлений – это шаг вперёд, это мощный толчок к развитию литературного процесса. Это преддверие Золотого века Русской литературы. Но как бы отреагировал Пётр I, если бы сказали ему тогда, что буквально через сто лет после его смерти «наследники» его идей выйдут бунтовать к его памятнику на Сенатскую площадь. А ещё через девяносто, в городе, им основанном, свергнут династию, к которой он принадлежал, во имя призрачных идеалов, занесённых ветром в то самое окно , которое он открыл. Потому, что зёрна этих идеалов легли как раз на ту часть почвы, которую сам Пётр и возделал, отделив исконно русскую культуру от культуры официальной, светской, ориентированной на западную культурную традицию. И сегодня мы очень остро ощущаем разницу между тем, что принесли на Русь Кирилл и Мефодий, и тем, что насадил Пётр I, руководствуясь, несомненно, благими намерениями. Дилетантизм особенно страшен в духовной жизни, в незнании собственной истории и истории родной культуры и литературы, в её отрицании, что равносильно отрицанию самого себя! Конечно, наивно думать, что сам Пётр I не понимал, что Европа хуже всякой чумы боится укрепления Российской мощи . Но направить по нужному пути запущенную им машину мог только он сам. А потому по сей день исследователей его жизни интересует, почему здоровый, крепкий, в полном расцвете творческих и физических сил, царь умер в самое неподходящее время, и вообще, почему такие видные и значительные фигуры, как Александр Невский или Пётр I вдруг неожиданно уходят из жизни в решающий момент истории? Но главное, нужно понять то, что наше время делает возможным преодоление последствий тех ошибок, или вернее сказать, компромиссов. Никто нынче не гонит никого в Православие из-под палки. Другое дело – наивно думать, что так все завтра и побегут в церковь, обеспечив стопроцентную явку. Но вот решить вопрос духовного просвещения – это, думается, в наших силах. Пора понять, что внедрение нового нужно осуществлять не путём уничтожения национальной культуры и традиций, а путём разумных компромиссов, с учётом национальных особенностей мышления и восприятия власти. Чувства патриотизма и любви к Родине нынче не менее актуальны, чем во времена Куликовской битвы. Ну что за писатель без Родины, даже если она обошлась с тобой круто в своё время. Даже у перелётных птиц есть Родина. А что до того, что трудно и прочее.… А когда на Руси было легко? Когда люди с голоду не умирали: при царе, при коммунистах? Когда мы жили беззаботно? Ну, разве что в «брежневский застой», то-то водочки попили. Тихое житьё может быть в трудах, а может и в праздности. А можно, трудясь физически, томиться в праздности духовной. 2 В целом, XVIII век стал суровым испытанием для русской культуры и для русской духовности. Манифест Екатерины II 1764 года «О разделении церковных имуществ» окончательно лишил монастыри всех принадлежавших им вотчин, а это значит, они утратили экономическую поддержку. Надо пояснить, что с момента появления на Руси монастырей, организация их внутренней жизни отличалась нередко строгостью уставов: насельники вели весьма ограниченную в бытовом отношении жизнь, питались по обычным меркам довольно скудной пищей, тем не менее, были монастыри, имевшие богатейшие запасы. Это давало экономическую и идеологическую самостоятельность, вело их к росту и процветанию, и еще монастырские запасы порой выполняли роль экономической страховки, например – в голодные неурожайные годы. При этом, как вы понимаете, они не брали «процент» за пользование «активами», они вообще раздавали безвозвратно, кормили голодающих, количество которых нередко во много раз превышало число насельников монастыря. Таким вот образом, задолго до появления на Западе страховых обществ и самой политэкономии, в России – в зоне земледелия «повышенного риска» стабилизировались экономические кризисы в сельскохозяйственном производстве. И монастыри были не только центрами просвещения, но и основой экономической мощи России, поскольку она была страной аграрной. Конечно, далеко не все монастыри могли себе это позволить, были и такие, где едва сводили концы с концами. Все зависело от статуса обители – имела ли она право на государственные дотации, размеров, места расположения и количества и размеров принадлежащих ей земель. Но далее, в том же XVIII веке, последовал указ императрицы Анны Иоанновны «О непострижении в монашество никого, за исключением вдовых священнослужителей и отставных солдат, и о наказании ослушников». Теперь уход в монахи стал подвигом вдвойне, поскольку за это грозила пожизненная каторга! Таким образом вплоть до XIX века подрывались духовные и экономические основы нашего государства. Происходило это, опять же, по причине европеизации России, попытке перестроить не только её экономику, быт, но и весь уклад жизни. И если это исходило от монаршей власти, от монархов с «европейскими» взглядами на устройство страны, то всё оборачивалось неизменными бедами, и порой непоправимыми последствиями… Прежде чем перейти к XIX веку к пушкинскому периоду, который вновь поднял литературу светскую до вершин литературы духовной, надо заметить, что и это произошло не вдруг. И отдать должное тем, с кого этот взлёт начался, и кто своими трудами «подготовил» такое явление, как Александр Сергеевич Пушкин . Целая плеяда русских поэтов внесла практический и теоретический вклад в развитие русской литературы, таких, как: Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1768), Александр Петрович Сумароков (1717–1777), Гаврила Романович Державин (1743–1816) и многие другие. Но есть среди них фигура особо выдающаяся, настолько крупная, что и по сей день нависает над нами благодатной сенью. Творчества этого великого человека мы сейчас и коснемся: Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765) – человек всесторонне образованный, внесший, прямо скажем, громаднейший вклад в различные отрасли отечественной науки. Кроме того, что он был первый российский ученый-естествоиспытатель, художник, историк, сторонник развития теории атомно-молекулярного представления о строении вещества, сформулировал принцип сохранения материи и движения, заложил основы физической химии, исследовал атмосферное электричество и силу тяжести, создал ряд оптических приборов, открыл атмосферу на Венере, описал строение земли, объяснил происхождение многих полезных ископаемых и минералов, опубликовал руководство по металлургии, он был одним из основоположников силлабо-тонического стихосложения, то есть русского классического слогоударного стихосложения. Общеизвестен М. В. Ломоносов и как поэт. Странно, но поэзию Ломоносова, хотя и проходят в школе, но в поэтических кругах нередко относятся к ней, как к «хобби» – какой, дескать, ученый стихов не кропал… На это лучше всего ответить словами другого великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя: « Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступление впереди книги. Его поэзия – начинающийся рассвет» . Именно «рассвет» духовности в русской литературе. В стихах Ломоносова интересна его – выходца из простой деревенской семьи помора – позиция по отношению к власти. …Любовь России, страх врагов, Страны полночной героиня, Седми пространных морь брегов Надежда, радость и богиня, Велика Анна, ты доброт Сияешь светом и щедрот: Прости, что раб твой к громкой славе, Звучит что крепость сил твоих, Придать дерзнул некрасной стих, В подданства знак твоей державе. (Ода «Блаженныя памяти государыне императрице Анне Иоанновне на победу над турками и татарами и на взятие Хотина» 1739 года.) Вероятно, современному читателю требуется пояснить, что подобный стиль есть ни в коем случае не следствие подобострастия великого ученого, не раболепие и «подхалимство». И не только стиль и мода того времени, не только придворный этикет и предписание «табели о рангах», прежде всего, это истинное православное отношение к царской власти, данной Богом. Породы царской ветвь прекрасна, Моя надежда, радость, свет, Счастливых дней Аврора ясна, Монарх, младенец райской цвет. Позволь твоей рабе нижайшей В твой новой год петь стих тишайший Чем больше я росой кроплюсь, С Парнасских что верьхов стекает, Жарчае тем любовь пылает, К тебе сильнее той палюсь. (Ода «Которую в торжественный праздник высокого рождения всепресветлейшего державнейшего великого государя Иоанна Третьего, императора и самодержца Всероссийского, 1741 года августа 12 дня веселящаяся Россия произносит») Можно всё это назвать и «социальным заказом». Но, неподдельное, искреннее христианское мировоззрение Михаила Васильевича подтверждает цикл его духовных од, которые он писал на протяжении нескольких лет. Эти оды не что иное, как стихотворное, рифмованное переложение псалмов. Да! Учёный, придерживающийся материалистических взглядов, проводивший опыты с атмосферным электричеством, специально находит время и не менее серьёзно пишет стихотворные псалмы. С чего бы это? А с того, что в то время учёному не нужно было доказывать, что Бог есть, он всегда это знал. И именно благодаря своему православному мировоззрению – уверенности в ненапрасности своих трудов, в том, что они будут ценны не только людям, живущим рядом с ним, добился он таких фантастических результатов. «Преложение псалма 1» Блажен, кто к злым в совет не ходит, Не хочет грешным в след ступать, И с тем, кто в пагубу приводит, В согласных мыслях заседать. Но волю токмо подвергает Закону Божию во всем И сердцем оный наблюдает Во всем течении своем. Как древо, он распространится, Что близ текущих вод растет, Плодом своим обогатится, И лист его не опадет. Он узрит следствия поспешны В незлобивых своих делах, Но пагубой смятутся грешны, Как вихрем восхищенный прах. И так злодеи не восстанут Пред вышнего Творца на суд, И праведны не воспомянут В своем соборе их отнюд. Господь на праведных взирает. И их в пути своем хранит; От грешных взор свой отвращает И злобный путь их погубит. (1751) О чем этот стих, что, прежде всего, волновало Ломоносова, как человека? Вера в то, что «добро», то есть Бог, сильнее «зла». Вера в справедливость Божию. Что злодей непременно будет наказан. О чём это говорит? О том, что автор совершенно твёрдо знает, что есть добро и что является злом, и кто такой злодей и кто такой праведник. Зла и добра в мире вовсе не поровну, как нас теперь иногда уверяют. Возможно, некоторым современным нам читателям такая точка зрения покажется примитивной. Но отсутствие каких-либо нравственных ориентиров вообще и утверждения типа: даже у злодейства может быть своя положительная сторона – по сути, не тянут даже на примитивизм. А великому ученому Михаилу Ломоносову, находящемуся на вершинах научных познаний, дороги простые и прозрачные, как родник, истины. «Преложение псалма 14» Господи, кто обитает В светлом доме выше звезд? Кто с тобою населяет Верьх священный горних мест? Ответ на эти вопросы следует совершенно однозначный: Тот, кто ходит непорочно, Правду завсегда хранит И нелестным сердцем точно, Как языком говорит. .................................. Презирает всех лукавых, Хвалит Вышнего рабов И пред ним душею правых, Держится присяжных слов. Не закона человек боится, но Бога. Закон можно обойти… В лихву дать сребро стыдится, Мзды с невинных не берет. Кто так жить на свете тщится, Тот вовеки не падет. (1747) Такой вот простой рецепт от нравственного падения, а у многих жителей XXI века от этого встанут на голове волосы… «Преложение псалма 26» Господь – Спаситель мне и свет: Кого я убоюся? Господь сам жизнь мою блюдет: Кого я устрашуся? ................................................ Услыши, Господи, мой глас, Когда к Тебе взываю, И сохрани на всякий час: К Тебе я прибегаю. Непременно надо пояснить, что всё это не поэтические аллегории, а искренний «глас» человека, обращенный к Богу. …Настави, Господи, на путь, Святым Твоим законом, Чтоб враг не мог поколебнуть Крепящегося в оном. Серьезнее темы для поэта – просто нет. Меня в сей жизни не отдай Душам людей безбожных, Твоей десницей покрывай От клеветаний ложных. Безбожные люди – вот, что самое страшное. …Ты, сердце, духом укрепись, О Господе мужайся, И бедствием не колеблись, На Бога полагайся. (1751) И вся надежда человека только на Господа. «Преложение псалма 34» Суди обидящих, Зиждитель, И от борющихся со мной Всегдашний буди Покровитель, Заступник и спаситель мой. .............................................. Восстани, Господи Зиждитель Взойди на Твой Святой престол И буди нашей при решитель, Спаси от нестерпимых зол. Подвигнись правдою святою, Суди нас, Господи, суди, Не дай им поругаться мною, Суди и мне не снисходи. Вот о чём должен всегда помнить человек и жизнь свою посвятить подготовке к встрече с Богом. …Язык мой правде поучится И истине святой Твоей. Тобой мой дух возвеселится Чрез все число мне данных дней. (1751) И ещё несколько отрывков из стихотворных псалмов Ломоносова – говорящих о его мировоззрении. «Преложения псалма 103» Да хвалит Дух мой и язык Всесильного Творца державу, Великолепие и славу. О, Боже мой, сколь Ты велик! (1749) «Преложение псалма 145» Хвалу Всевышнему Владыке Потщися, дух мой, воссылать; Я буду петь гремящем лике О нем, пока могу дыхать. (1747) «Ода выбранная из Иова, главы 38, 39, 40 и 41» О, ты, что в горести напрасно На Бога ропщешь, человек, Внимай, коль в ревности ужасно Он к Иову из тучи рек! (1751) Не к нам ли – в далёкое будущее сие послание…? Святой праведный Иов жил за 2000–1500 лет до Рождества Христова, в Северной Аравии, в стране Авситидийской, в земле Уц. Жизнь и страдания его описаны в Библии (Книга Иова). Есть мнение, что Иов приходился племянником Аврааму; был сыном брата Авраама – Нахора. Иов был человеком богобоязненным и благочестивым, всей душой предан Господу Богу и во всём поступал согласно Его воле, удаляясь от всего злого не только в делах, но и в мыслях. Господь благословил его земное существование и наделил праведного Иова большим богатством: множеством скота и всякого имения. Семь сыновей праведного Иова и три дочери были дружны между собой и собирались на общую трапезу все вместе поочередно у каждого из них. Через каждые семь дней праведный Иов приносил за своих детей жертвы Богу, говоря: «Может быть, кто из них согрешил или похулил Бога в сердце своем». За свою справедливость и честность святой Иов был в великом почете у сограждан и имел большое влияние в общественных делах. Однажды, когда перед Престолом Божиим предстали Святые Ангелы, явился между ними и сатана. Господь Бог спросил сатану, не видел ли он раба Его Иова, мужа праведного и чуждого всякого порока. Сатана дерзко отвечал, что недаром богобоязнен Иов – Бог бережё его и умножает его богатства, но если наслать на него несчастья, то он перестанет благословлять Бога. Тогда Господь, желая показать терпение Иова и веру, сказал сатане: «Всё, что есть у Иова, Я предаю в твои руки, только самого его не касайся». После этого Иов внезапно лишился всех своих богатств, а потом и всех своих детей. Праведный Иов обратился Богу и сказал: «Нагим вышел я из чрева матери моей, нагим возвращусь к матери своей земле. Господь дал, Господь и взял. Да будет Имя Господне благословенно!». И не согрешил Иов перед Господом Богом, и не произнес ни одного неразумного слова. Когда Ангелы Божии вновь предстали перед Господом и среди них сатана, то диавол сказал, что Иов праведен, пока сам невредим. Тогда Господь возвестил: «Я попускаю тебе сделать с ним, то хочешь, только душу его сбереги». После этого сатана поразил праведного Иова лютой болезнью – проказой, которая покрыла его с ног до головы. Страдалец принужден был выселиться из общества людей, сел вне города на куче пепла и глиняным черепом скоблил свои гнойные раны. Все друзья и знакомые оставили его. Жена его принуждена была добывать себе пропитание, трудясь и скитаясь из дома в дом. Она не только не поддерживала своего мужа в терпении, но думала, что Бог наказывает Иова за какие-либо тайные грехи, плакала, роптала на Бога, укоряла мужа и, наконец, посоветовала праведному Иову похулить Бога и умереть. Праведный Иов тяжко скорбел, но и в этих страданиях остался верен Богу. Он отвечал жене: «Ты говоришь, как одна из безумных. Неужели доброе мы будем принимать от Бога, злого не будем принимать?» И не согрешил праведный ни в чем перед Богом. Услышав о несчастиях Иова, три его друга пришли издалека к нему разделить его скорбь. Они считали, что Иов наказан Богом за грехи, и убеждали неповинного ни в чем праведника покаяться. Праведник отвечал, что он страдает не за грехи, но что эти испытания посланы ему от Господа по непостижимой для человека Божественной воле. Друзья, однако, не верили и продолжали считать, что Господь поступает с Иовом по закону человеческого возмездия, наказывая его за совершенные грехи. В тяжкой душевной скорби праведный Иов обратился с молитвой к Богу, прося Его Самого засвидетельствовать перед ними его невиновность. Тогда Бог явил Себя в бурном вихре и укорил Иова за то, что он пытался проникнуть своим разумом в тайны мироздания и судеб Божиих. Праведник всем сердцем раскаялся в этих мыслях и сказал: «я ничтожен, отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле». Тогда Господь повелел друзьям Нова обратиться к нему и просить его принести за них жертву, «ибо, – сказал Господь, – только лицо Иова я приму, чтобы не отвергнуть вас за то, что вы говорили обо Мне не так верно, как раб Мой Иов». Иов принёс жертву Богу и помолился за друзей, и Господь принял его ходатайство, а также возвратил праведному Иову здоровье и дал ему вдвое больше того, что он имел прежде. Вместо умерших детей у Иова родилось семь сыновей и три дочери, прекраснее которых не было на земле. После перенесенных страданий Иов прожил еще 140 лет (всего же он прожил 248 лет) и видел потомство свое до четвертого рода. Святой Иов прообразует Господа Иисуса Христа, сошедшего на землю, пострадавшего ради спасения людей, а потом прославившегося славным Своим Воскресением. «Я знаю, – говорил праведный Иов, пораженный проказой, – знаю, что Искупитель мой жив и Он восставит из праха в последний день распадающуюся кожу мою, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам, мои глаза, не глаза другого увидят Его. Чаянием сего истаивает сердце мое в груди моей!» (Иов 19, 25–27). «Знайте, что есть суд, на котором оправдается только имеющий истинную премудрость – страх Господень и истинный разум – удаление от зла». Святой Иоанн Златоуст говорит: «Нет несчастья человеческого, которого не перенес бы этот муж, твердейший всякого адаманта, испытавший вдруг и голод, и бедность, и болезни, и потерю детей, и лишение богатства, и затем, испытав коварство от жены, оскорбления от друзей, нападения от рабов, во всем оказался тверже всякого камня, и притом до Закона и Благодати». Вот такая история лежит в основе псалма и его стихотворного переложения. Насколько она теперь доступна для понимания современному человеку? А учёного Ломоносова библейские события не оставили равнодушным, и он не жалел своего времени, чтобы донести их смысл до своих современников. «Утреннее размышление о Божием величестве» …Сия ужасная громада Как искра пред Тобой одна. О коль пресветлая лампада Тобою, Боже, возжена Для наших повседневных дел, Что Ты творить нам повелел! (1743) Повседневные дела во славу Божью… Таким образом, вполне можно сделать вывод, что к концу XVIII века в России и светская литература – в лучших своих образцах – вновь поднялась до православной духовности. IV. Век апофеоза (девятнадцатый век) «Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? » 18 . Что такое человек? Чем он отличается от животного? Тем, что имеет два начала. Помимо животного – физического начала, он имеет еще и начало Божественное, ангельское. « Человек состоит из души и тела, а потому и путь жизни его должен состоять из действий телесных и душевных – из деяния и умосозерцания» («Духовные наставления Преподобного Серафима Саровского мирянам и инокам»). Физическое начало обременяет человека материальными заботами; человек вынужден употреблять пищу, а для этого работать, вынужден продолжать свой род и размножаться, он должен спать и отправлять естественные надобности. Физическая оболочка человека страдает недугами, и, в конце концов, она не вечна. Здесь проявляется человеческая сущность и человеческая воля – насколько человек придаёт значение тем или иным материальным потребностям. Значение – «цену» тех или иных материальных потребностей каждый человек определяет сам, субъективно. У каждого из нас свои материальные приоритеты и привязанности, зависящие не только от финансовых возможностей. Многие захотят поспорить, но нередко и сами возможности определяются материальными потребностями. Ангельское начало человека – это его духовная сущность и проявление воли Божьей. Оно помогает человеку не стать рабом материальных потребностей. Чтобы употребление пищи не переходило в обжорство или в более «утонченный» и «аристократичный» его вид – гурманство. Чтобы добывание пищи и забота о ней – не стало смыслом жизни. Чтобы работа не превратилась в средство добывания удовольствий, а была бы созидательным трудом на всеобщее благо. Чтобы радость интимных отношений в законном браке способствовала крепости семьи и рождению детей, способствовала продолжению рода, а не переходила в область развлечений, в блуд, порождающий тяжелейшие духовные и физические болезни. Чтобы человек не путал испепеляющую страсть – порождение гордыни и своеволия, необузданности помыслов и страстей – произвола плоти, с любовью – божественным чувством. Как метко заметил немецкий психолог Герман Эббингхауз: «Психология имеет долгое прошлое, но очень краткую историю. Долгое время она существовала как наука о душе, затем предметом психологии было провозглашено «сознание» и, наконец, «поведение», по поводу которого современная психология давно испытывает тревогу: как бы и его не потерять… В течение тысячелетий философы придерживались дуалистической позиции по вопросу природы души и тела, признавая их различие. Постепенно в философии выработалась единая точка зрения, согласно которой взаимодействие души и тела носит однонаправленный характер, при котором душа могла оказывать существенное влияние на тело, обратные взаимоотношения были крайне незначительными… Самым уязвимым местом гуманистической психологии стал третий принцип – свобода воли, спонтанность. Человек в гуманистической персонологии рассматривается как «активный творец собственной жизни, обладающий свободой выбирать и развивать стиль жизни, которая ограничена только физическими и социальными воздействиями»… В человеке все личностно, целостно, в этой целостности неповторимо и абсолютно единично.... Иерархичность состоит в примате духа (движение от высшего к низшему, что является необходимым условием развития от низшего к высшему, в научной психологии все наоборот)… В первом современном издании по святоотеческой психотерапии В. Невяровича читаем: «Трехсоставная теория определяет наличие в человеке тела, души и духа. Отсюда вполне уместно говорить о телесной, душевной и духовной жизни. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела, по сути своей она мало отличается от жизни животных: сон, еда, сексуальные потребности; инстинктивные стремления и физиологические потребности в основном ограничивают круг ее интересов… Душевная жизнь – уже более тонкого плана. Душа услаждается красотой природы, эмоциональными переживаниями, возвышенными чувствами, навеянными, например, слушанием музыки, чтением художественной литературы и прочее.» С одной стороны, тело человека может вовлечь душу в поиски и удовлетворение своих телесно-соматических потребностей-удовольствий. Это рождает дурной произвол души, ее покорность простому биологическому инстинкту… С другой стороны, душа обладает способностью слышать зов Божий, принимать законы духа». (М. Я. Дворецкая «Святоотеческая психология», 2005 г.) Физические болезни – это следствие недугов духовных. Стремясь ко всё большему получению удовольствий материальных, человек становится рабом материального мира, рабом разрушающих страстей. Он не замечает, как его страстные привязанности, стремление занять определенное положение в обществе, накопленное им богатство, порабощают его, требуя неусыпного внимания. Он все больше угнетает свою Божественную сущность и заболевает духовно, что и отражается на его физическом здоровье. Он все больше отпадает от Бога. Его воля все больше идет вразрез с волей Божьей. Человек раздваивается. Его физическая оболочка «отрывается» от его духовного начала, что неизменно ведет к внутреннему конфликту, преодолевая который «силой воли», человек становится агрессивным, раздражительным, подозрительным, недоверчивым, страдает различными маниями, завистью к ближнему, теряет способность искренне любить. Но, развивая свое духовное начало, удерживающее материальные потребности в необходимых пределах, человек стремиться тем самым к исполнению воли Божьей. И тогда воля человека и замысел Божий о нем начинают существовать едино, человек ощущает «гармонию» жизни. Человек, освобождаясь от материального и идейного рабства, становится истинно свободным. Но не только увлечение физическими, плотскими наслаждениями способствует разделению человеческой сущности, нарушению единства и противопоставлению двух его начал. Навязываемое нам материалистическое мировоззрение и атеизм, отвергающие божественное начало в человеке – также способствуют раздвоению его сознания. Это тяжело сказывается на психическом состоянии человека и является причиной многих заболеваний и стрессов. Отрицание вечной жизни души способствует активизации суицидальной практики. Отвергая промысел Божий, человек теряет «сверх-идею» своего существования и видит только его материальный смысл. В случае возникновения «непреодолимых» препятствий к получению материального благополучия человек готов бездумно расстаться с жизнью, не считая это грехом. К XIX столетию до России, рвущейся к «европейской» жизни, докатился дух «вольтерьянства». Под этим понимались западные веяния, прежде всего, «свободомыслия». Свое название эти течения обязаны французскому писателю-философу Вольтеру (1694–1778) (настоящее имя Мари Франсуа Аруэ), произведениям которого были свойственны свободомыслие, которое выражалось в пафосе ниспровержения авторитетов, в том числе и в духовной сфере, иронии, переходящей в нигилизм. « Сегодняшняя действительность убеждает нас в том, что развитие ума, интеллекта и падение нравов могут прекрасно уживаться друг с другом». (Дивногорцева С. Ю. к.п.н., «Стяжание Духа Святаго как цель жизни и воспитания человека» из материалов Второй Всеросийской научно-богословской конференции «Наследие Серафима Саровского и судьбы России» – 2005 г.) Практически до Петровских реформ литература в России не имела разделения на духовную – «церковную» и светскую – секулярную, «свободную» от церковных «догматов», на самом деле, более склонную к воспеванию плотских удовольствий, к гедонизму и своеволию в духовной области. Но даже по прошествии двухсот с лишним лет после появления светской секулярной литературы вряд ли мы сможем найти хоть одного, сколько-нибудь значительного, по сути, неверующего поэта, в том числе, и в советский период. Потому что, вряд ли кто-то из настоящих поэтов серьёзно и окончательно будет отрицать «Божественную» природу поэзии. Всякие попытки отрицания Божественного происхождения поэзии чаще сами смахивают на непостижимый умом абсурд: Не позволяй душе лениться, Чтоб воду в ступе не толочь Душа обязана трудиться И день и ночь, и день и ночь … (Н. Заболоцкий) В XIX веке характерной чертой светской литературы становится раздвоенное мировоззрение автора, с одной стороны – подчиняющегося общей моде на вольнодумство, доходящего в своих произведениях вольнодумного толка порой до откровенного богохульства. С другой же стороны – душа, «обязанная» свыше трудиться, продолжает испытывать приступы «Божественного» вдохновения. Православная жизнь Святой Руси не только вдохновляла поэтов и писателей, но и побуждала к осмыслению вечно насущных вопросов: смысла существования, неизбежности смерти, ценности человеческой жизни и т.д. Именно поэтому с тех пор нередко в своем творчестве литератор предстаёт перед нами то жутким богохульником, рубахой-парнем, даже, порой, греховодником, блудником и пьяницей, то человеком искренне и глубоко верующим, обитающим душой в горнем мире. Причем, первое – вполне понимаемое публикой и наиболее ею одобряемое, как устраняющее дистанцию между «гением» и «толпой», существует только в виде поэтической метафоры, к примеру, так называемое «необузданное пьянство» Сергея Есенина. А вот вторая часть творчества, представляемая критикой, метафорическим приемом выражения чувств, наоборот – истинная, наполненная высшим смыслом, высокими чувствами, которые и определяют величину и «размах» таланта – «реально» существующая духовная жизнь. Часть творчества, в которой автор, не «оглядываясь» на стороннее мнение, достигает истинной свободы творчества. Но если озарения Божественного вдохновения не направлены на исполнение замысла Божия, не ведут через спасение души к жизни вечной, то творчество неизменно уходит в область поверхностного, неоправданного оптимизма. Что, в конце концов, приводит к осознанию конечности жизни и, следовательно, уже к глубокому пессимизму, упадничеству, мизантропии, богоборчеству, богоискательству, богохульству и т.п., к потери смысла жизни. Писатель омертвляет душу, и она перестает испытывать «приступы» вдохновения. Он «исписывается». Наступает кризис, конструктивным выходом из которого может быть только переосмысление прожитой жизни и собственного творчества. Именно поэтому в русской литературе, начиная с XIX века, наблюдается явление переосмысления уже «зрелыми» авторами своего раннего творчества, отказ от некоторых ранних произведений, покаяние в литературных «грехах» молодости, переработкой ранее написанных произведений. Чем сильнее в начале творческого пути желание соответствовать «модным», открывающим «неизведанные» глубины человеческого сознания, течениям, мистическим «теориям», «умозрительным» материалистическим воззрениям, на которые, как на приманку ловится молодой, духовно неискушённый литератор, тем глубже творческий «кризис» зрелого сознания, тем мучительнее переживание за «ошибки» молодости. Тяжесть этого кризиса, чаще всего, в неосознанности, в непонимании его причин и потому – невозможности его преодоления. Что часто ведет к богоискательству (в том числе и экуменизму) и сектантству, к попыткам «расширить» сознание с помощью алкоголя, наркотиков, необузданной сексуальной жизни, преднамеренному физическому самоистреблению, сокращению жизни, раннему уходу. Начиная с XIX века в литературе появляется новая – социальная тема , тема общества и человека. Отделившись от церкви, светская литература перестаёт осознавать собственную греховность, греховность человека и для объяснения неустройств мира начинает искать внешние причины. Такими причинами, сдерживающими «духовное» «развитие», становятся государство, власть, общество, среда.., церковь, религия… Начинается процесс «освобождения» человечества, грехопадение и восстание против божественного уклада – всё соответственно Библии. Этому немало способствует модная зарубежная литература, особенно французская. Так, например, французский писатель Виктор Гюго (1802–1885) пишет свои знаменитые романы «Собор парижской Богоматери» (1831), «Труженики моря» (1866), «Человек, который смеётся» (1869) – и пытается показать в них три стихии, с которыми «вынужден» бороться человек. Первая – это религия , вторая – природа , и третья – общество . В этом бунте явственно проглядывает современный несчастный человек-бунтарь, которому упорно внушают, что он «свободная» личность: личность – оставшаяся без Бога, погубившая природу, и противопоставляющая себя обществу и любой власти. Несчастнее существа просто не найти. Отсюда истекает «вселенское» одиночество современного человека, провозглашённое французским экзистенциализмом. Дисциплина в духовной сфере кажется особенно тяжким гнётом, поскольку регламентирует не только и не столько поведение внешнее, сколько внутреннее – состояние души, самоконтроль. Если человек верующий, имеющий страх перед Богом, удерживает себя сам от совершения дурных поступков, то в обществе, основанном на юридических нормах, преобладает мораль: не пойман – не вор . В то время как человек всё больше привыкает потакать своим спонтанным желаниям, «слабостям», «любить» себя, «не экономить» на себе. А наука уже заявила о том, что души нет. Отсюда проистекает непреодолимое желание переделать мироустройство. Перестаёт быть понятной истина: «Хочешь изменить мир – начни с себя». Носителем социального протеста, его движущей силой, становится, вопреки существующим штампам, дворянство. Надо вспомнить, что на Руси народные восстания Разина, Пугачёва и пр. – были, прежде всего, попытками народа восстановить исконное (традиционное) русское самодержавие, восстановить гармонию монаршей власти, церкви и народа. Даже И. В. Сталин в своё время с неудовольствием заметил, что и Разин и Пугачёв были «царистами». Но бунт – остаётся бунтом, и с помощью него правды не найдёшь. Дворянство же ещё с петровских времён получившее привилегии и переставшее быть «тягловой» силой, высвобожденное из общей государственной «упряжки», становится паразитирующим классом. И потому входит в противоречие не только с народом, но и с царской властью. Пока это ещё не очень заметно, но уже налицо так называемый «синдром обломова». В лучшем случае праздность, в худшем – желание преобразовать государственное устройство и, что уже совсем плохо – путём свержения самодержавия. Оговорюсь только, что это всего лишь тенденция. Несомненно, в такие крайности впадает лишь часть интеллигенции. Безусловно, и среди дворян имеются служаки, преданные Родине, дорожившие честью, достоинством. Вспомнить хотя бы таких выдающихся полководцев, как Фёдор Фёдорович Ушаков (1745–1817) и Александр Васильевич Суворов (1730–1800). Но тут ведь и вспоминается, что и Ушаков и Суворов были людьми православными, воцерковлёнными, постниками. И Ушаков причислен к лику святых. Впрочем, они, скорее, остатки славного восемнадцатого столетия. На деле же из поколения XIX века большая часть интеллигенции начинает испытывать некую раздвоенность, когда вроде бы и реформы нужны и всё есть для их проведения, и свобода русскому человеку нужна, а мужика выпускать не хочется. И Бог есть, и наука развивается, отрицая Его… И человеку «прогрессивному» и «образованному» сильно верить – вроде неприлично…

Конец ознакомительного фрагмента.