Шрифт:
– Что деньги? Тлен, – махнул рукой бвана. – Любезнейший, вы принимаете аккредитивы Московского банка?
– Конечно-с. Никаких проблем-с, – склонил аккуратный пробор приказчик.
– А доставить покупку в другой город?
– В течении недели-с. У нас как в аптеке.
– Тогда заверните этого красавца! – наставник барски махнул в сторону пулемета. – Ну, и что там к нему полагается. Боеприпасы, то, сё…
– Не извольте беспокоится, – взяв у Лумумбы карточку и поклонившись, приказчик убежал, а наставник добро улыбнулся Машке:
– И себе что-нибудь присмотри, милая. Я же вижу, тебе хочется…
Та убежала, а Лумумба повернулся ко мне.
– Ну, а ты, падаван? Чего желает твоя душа?
– Побыстрее проснуться, – признаться, учитель меня уже просто пугал. Он что, вообразил себя добрым джинном? Стариком Хоттабычем?
– Я вдруг осознал… – обняв за плечи одной рукой, наставник повел меня к широкому, во всю стену, окну. – Вот что ты видишь? – я закатил глаза.
– Улица. Народ мельтешит. Машины едут. Жизнь бьет ключом, одним словом.
– Вот именно. Жизнь, – он покатал слово на языке, как леденец. – Я вдруг понял, Ванюша, что человек смертен. Более того, смертен до неприличия внезапно. А значит, не стоит отказывать себе в маленьких удовольствиях и радостях. Тем более, что деньги в могилу не заберешь…
– Это из-за княгини, да? – догадался я. – Так вы же обещали её вытащить! Сейчас разберемся, что к чему, найдем настоящего убийцу… Чего температурить-то раньше времени? В первый раз, что ли?
– Ты не понимаешь, Вань, – он пригорюнился и кажется, даже смахнул слезу. – Оля – дама исключительно умная. К сожалению, гораздо умнее меня… Если она говорит, что всё бесполезно, значит, так оно и есть. Она уже просчитала все варианты – а у нее на руках все козыри, согласись, – и пришла к выводу, что проиграла.
– Базиль, а можно мне вот это? – к нам подскочила Машка с какой-то внушительной железной трубой.
– Всё, что захочешь, детка… – светло улыбнувшись, бвана ласково погладил её по голове, и подтолкнул обратно к витринам. – Беги, малыш. Играй, пока играется… Присмотри за ней, падаван, – попросил он, задумчиво глядя Машке в спину. – Мы в ответе за тех, кого приручили…
Меня чуть удар не хватил. Папа Огу, Хозяин огня, Повелитель Кладбищ – и вдруг такое.
– Присмотрю. Обязательно присмотрю, – я громко всхлипнул и утер нос рукавом. А потом деловито спросил: – На могилку крестик хотите, али памятник? Только скажите, ради вас, бвана, живота не пожалею. Вот представьте… – я мечтательно простер руку вдаль. – Черный как ночь, осколок метеорита. А на полированной панели вытравленные золотом письмена: – Он жил как безумец. Он умер, как жил… Дальше еще не сочинил. Как вы думаете, что лучше: про сверхновую магического небосклона, или про черный бриллиант отечественной магии? О, о, придумал! – я в упоении закатил глаза:
Он жил как безумец,
Он умер, как жил.
Он стал властелином вселенной.
– А что? – я подмигнул. – Простенько и со вкусом. Соглашайтесь. Людям понравится.
Наставник смотрел на меня долгую минуту, а затем плюнул на пол и выпрямился.
– Шалишь, падаван. Совсем нюх потерял? Вот превращу тебя сейчас в кота. Или, еще лучше, в мокрицу.
У меня отлегло от сердца. Японский городовой! Мы чуть его не потеряли…
– Закругляйтесь, мадемуазель, – гаркнул учитель, более не обращая на меня никакого внимания и бодро направляясь к выходу. – Нас ждут великие дела!
Глава 3
Иван
Покинуть гостеприимную лавку купцов Кулибиных сразу мы не смогли: пришлось дожидаться, пока упакуют всё, приобретенное Машей. А когда наконец дождались…
Мы удивленно, я бы даже сказал с благоговением, уставились на маленькую девочку с игрушечным медведем в руках. Медведя ей, кстати сказать, дали там же, в лавке, на пристрелочном стенде. Как приз за поражение абсолютно всех целей.
За девочкой выстроились четверо дюжих носильщиков, навьюченных, я так понимаю, покупками. Тут было два продолговатых кейса, в каких богатые господа хранят винтовки. Три баула, набитые чем-то угловатым и, судя по позам носильщиков, невероятно тяжелым. Одна крупного калибра труба, чертовски смахивающая на гранатомет…
– А пулемет они сами доставят, с почтовым дилижансом, – скромно пояснила Маша, прижимая медведя к груди. – Таракан описается от счастья.
Лумумба только хрюкнул, пробежав взглядом длинную ведомость, но подмахнул и царским жестом отпустил приказчика. Тот, скривившись всем телом в подобострастном поклоне, протянул визитку.
– Скидочка-с, двадцать процентов… В любом филиале нашей фирмы…
Маха проворно выхватила квадратный клочок и сунула в карман курточки, любовно застегнув его на пуговку.
– Зачем тебе всё это? – зачарованный масштабами девичьего шоппинга, только и мог спросить я.
– Патронов много не бывает, – в глазах напарницы светилось совершенно детское, ничем не замутненное счастье.
Что характерно: сразу на квартиру мы не пошли. Лумумба, хоть и грозился тут же, не сходя с места, наворотить великих дел, сначала решил пройтись по магазинам – благо, что заведение купцов Кулибиных находилось аккурат в начале здешнего Променада.
– У нас же все вещи в прошлой кампании сгорели. К тому же, послушаем, о чем в городе судачат…