Две большие свечи, установленные в черных подсвечниках, испускали соблазнительный аромат, они так же были часами — чем дальше вниз они горели, тем легче было определить время. Освещение было прекрасно — все было идеально, кроме того, что Джессалин все еще спала.

Дэймон снова закашлялся, громко и наткнулся на кровать.

Принцесса просыпалась, запуская и одновременно вытаскивая два вложенных в ножны лезвия из ее волос.

— Кто это? Там кто-то есть? — она смотрела во всех направлениях, но не в нужном.

«Это всего лишь я, Ваше высочество». Деймон сказал низким голосом, надломленным безответным желанием. «Вы не должны бояться», добавил он, когда она, наконец, посмотрела в правильном направлении и заметила его. Он опустился на колени у ее кровати.

Он немного просчитался. Кровать была настолько большой и высокой, что его грудь и нож находились вне поля зрения Джессалин.

«Здесь я покончу с жизнью!», объявил он достаточно громно, чтобы убедиться, что Джессалин не отставала от программы.

Спустя одну — две секунды голова принцессы показалась у края кровати. Она прикрывала свои узкие плечи скрещенными руками. На таком расстоянии он мог видеть, что ее глаза были зеленые-зеленые сложные, состоящие из многих различных колец и пятен.

Сперва она только зашипела на него и подняла свои ножи так, что кончики её пальцев с ногтями алого цвета едва касались их. Деймону она показалась слишком скучной. Через некоторое время она узнает, что все это не так уж необходимо; в действительности это вышло из моды в реальном мире десятилетия назад и продолжало существовать только на страницах книг и старых фильмах.

«Здесь у ваших ног, я убью себя», сказал он снова, чтобы убедиться, что она не пропустила ни слога и вникла в суть всего вышесказанного.

«Вы — себя?» Она была подозрительной. «Кто ты? Как вы сюда попали? Почему бы вам делать такие вещи?»

«Я здесь из-за своего безумия. Я делаю это, потому — что я знаю, что это сумасшествие и не могу больше жить».

«Какое безумие? И что, вы собираетесь сделать это прямо сейчас?», спросила с интересом принцесса. «Потому — что если нет, то я должна буду вызвать своих охранников и… подожди», перебила она саму себя.

Она схватила нож прежде чем он смог остановить ее и лизнула его:

«Это металлическое лезвие», сказала она, отбрасывая его.

«Я знаю». Дэймон уронил голову так, чтобы волосы занавесили ему глаза и сказал болезненно: «… Я человек, Ваше Высочество»

Он тайком сквозь свои ресницы наблюдал за ней и увидел как Джесалин оживилась. «я думала ты ещё один слабый бесполезный вампир», сказала она рассеяно. «Но сейчас, когда я смотрю на тебя…» Словно розовый лепесток её язычок высунулся изо рта и облизал губы. «Ведь нет никакой причины в порче хорошего товара, не так ли?»

Она напоминала Бонни. Она сказала не задумываясь то о чем размышляла. Деймон про себя улыбнулся.

Деймон поднялся, глядя на девушку со всем жаром и страстью на которую был способен — и почувствовал что этого недостаточно. Мысли о настоящей Бонни, одинокой и несчастной, были для него… словно преградой. Но что ещё ему оставалось делать?

И вдруг он осознал, что должен делать. Прежде всего, он перестанет думать о Елене, он забудет свою истинную страсть и желание. Но он делает это для себя также как и для Елены. Елена не сможет быть его Принцессой Тьмы, если он не будет ее Принцем.

На этот раз, когда он посмотрел на Принцессу, что-то было не так. Он почувствовал, как атмосфера изменилась.

«Ваше Высочество у меня нет права даже говорить с Вами,» сказал он сознательно кладя ногу на один из металлических завитков, которые формировали каркас кровати. «Вы также как и я прекрасно осознаете что можете убить меня одним единственным ударом… скажем сюда» — сказал он, указывая на свое лицо. — «но Вы уже убили меня…»

Джесалин смущённо ждала.

«…любовью. Я влюбился в Вас с первого взгляда. Вы можете сломать мне шею, или, скажем, если мне будет только дано разрешение коснуться Вашей ароматной белой руки — Вы могли бы обвить свои пальцы вокруг моего горла и задушить меня. Я умоляю Вас это сделать».

«Джесалин начала выглядеть озадаченной, но возбужденной. Застенчиво она протянула одну из своих маленьких ручек к Деймону, но абсолютно без всякого намерения задушить его.

— Пожалуйста, ты должна, — искренне сказал Дэймон, не отводя от нее глаз. — Это единственное, о чем я прошу: чтобы ты сама убила меня вместо того, чтобы вызывать охрану, так что следующим, что я увижу, будет твое прекрасное лицо.

«Ты болен,» решила Джесалин, все ёще выглядя рассеянной. Было еще несколько умалишенных, которые пробрались через стены моего замка — хотя ни один из них не добирался до моих комнат. Я отправлю тебя к докторам чтобы они смогли вылечить тебя».