Ох.. Еще, Малыш…

И она сделала это еще, словно услышав мой призыв… и еще… и еще…

А потом, показав мне зубки в легком оскале, схватила ими собачку на ширинке и потянула ее вниз, освобождая меня. Я зашипел, закрывая глаза…

Б**ть, еще минута пытки и я трахну ее рот.

Я не уловил момент когда нас накрыло окончательно. Ритм, темнота, вспышки света поглотили нас, сводя с ума и отключая все правила. Мы стали одним целым, подчиняясь темпу. Мы ласкали друг друга безумно, нежно, страстно. Музыка вела нас… Иногда я открывал глаза, чтобы утонуть в ее темных зрачках, которые как мне казалось залили глаза. Они все увеличивались и расплывались передо мной.

Фактически ничего не соображая, танцуя, кусая, целуя и лаская друг друга, мы через какое-то время оказались на кровати. Сменяющиеся мелодии диктовали нам ритм движения, мы трахались, как сумасшедшие. Кровать, стена, кресло, стол, пол, б**ть, где-то еще… Я разорвал на ней практически всю одежду зубами и руками, оставляя небольшие рваные клочки красной страсти на поясе, груди, шее... Мы все время меняли позы, то ускоряясь, то замедляясь… Наши крики и стоны вторили музыке, покорившей нас. Я смотрел, как она кончает, иногда кончал вместе с ней… Мы потеряли счет нашему удовольствию. Да, собственно, мы и не начинали его вести... Сколько это длилось и чем закончилось, я не помню…

Проснулся я от восхищенного вопля сестры: - «Вот это я понимаю!» и под аккомпанемент мужских стонов.

Мы с Женей подскочили одновременно, уставившись на Саню и Ольгой.

Откуда они тут взялись?… - попытался я стряхнуть головную боль и сфокусировать взгляд.

Зимин беззвучно что-то бормоча, разглядывал Женю во все глаза, я, все еще сильно тупя, проследил за его взглядом... ООО!

Волосы растрепаны, на скуле коричневая ссадина, вся в засосах, губы опухшие, искусанные, на шее ошейник, на талии атласный красный пояс, в одной перчатке… ГОЛАЯ!

Пытаясь хоть как-то среагировать на происходящее, я никак не мог найти в своей башке рубильник включения реакций. Она, тем временем, зашипела, закусив губу, и потерла бедрами друг о друга, вызывая синхронный стон этих двоих, и, по-моему, мой тоже. Детка и не собиралась смущаться, вызывающе им улыбаясь.

Очнувшись, я сдернул с себя одеяло, прикрывая ее, одновременно рыча на так некстати появившихся гостей. Мой взгляд, следом за взглядами наших «гостей», метнулся по комнате… Вот это разгром! Наши вещи, срываемые по ходу действа, были разбросаны по всему полу, кресло перевернуто, все, что было на поверхностях, так рьяно осваиваемых нами вчера, тоже валялось в беспорядке.

Друг был на грани потери сознания, а Сестра пялилась на меня с немым… восхищением?!

– Вышли оба! – рявкнул я.

– Ждем вас на кухне, – усмехнулась Ольга, утягивая за собой своего медведя.

Я выдохнул и развернулся к Жене, которая истерично хихикала в подушку. Отобрал подушку и посмотрел ей в глаза, вспоминая, что чуть не затрахал её до смерти этой ночью.

– Ты как, Малыш? – стрельнул я взглядом ниже пояса, поглаживая бедро.

– Терпимо… – прислушиваясь к себе, – так … саднит немного...

– Твою мать… Прости, я не хотел.

– Прекращай! Ты хотел… Я хотела… МЫ хотели… Было же просто о*уенно! Тебе понравилось?

– Понравилось?!

Я застонал, снова прокручивая в голове наш ночной марафон, и бессильно упал на подушку.

– Пойдем в душ? – подскочив, она, шипя и постанывая, прошлась руками по телу.
– Только попрошу, чтобы ребята замутили завтрак… - направилась она к двери.

– Охренела?
– подорвался я с кровати, кидая ей простыню, которая была почему-то не на матрасе, как ей положено, а сбитая в кучу лежала у меня в ногах.

Наспех обернувшись, она снова взялась за ручку двери.

– Нет! Стоять! – не смог сдержаться я.
– Ты не пойдешь туда одна. Ты видела, как они тут облизывали?! – возмутился я.

– Сходи сам… – смеясь, предложила она и подмигнула: – А потом в душ…

– Нет, нет, нет… детка, прости… - оценил я ее состояние.

Мне очень хотелось взять ее в душе. И если мы пойдем туда вместе...

– Давай сначала ты, потом я.

Она вышла минут через десять в одном лишь полотенце на волосах, прервав мои попытки восстановить последовательность вчерашнего вечера. Обнаженная… По телу стекают капельки воды…

– Ты мокрая… - сглотнул я.

– Жарко… - как бы невинно моргнула она мне.

Я застонал, пытаясь сосредоточиться на оценке ее физического состояния и отключиться от ее игр. Помимо вчерашних косяков, вся шея по границе уже снятого ошейника, грудь и живот были в моих метках. Интересно, если бы я перед съемками наставил ей засосов, была бы расправа? Да уж, лучше не проверять… Мой член находился уже в полной боевой готовности, подрагивая от нетерпения.