Шрифт:
— Ась? — спросил старик. — Чего тебе, сынок? Тайну какую государственную, или убрать кого надо?
— А скажи мне, дедуля, где тут у вас обретается Чертиведо?
— Это который? Душегуб? А, знаю, знаю. Достойный человек. Тебе он родственник, свойственник, или ты по делу к нему?
— По делу, отец, — ответил Фухе.
— Это по разбойной части или из полиции?
— Из полиции.
— Тогда накинь еще десятку, — заявил старик, протягивая ладонь.
Фухе исполнил это пожелание. Дворник долго глядел на водяные знаки, потом спрятал деньги и начал:
— А иди-ка ты, сынок, прямо до городской свалки. Увидишь там бар, такой небольшой да грязненький. Зовется он «Кукарача». Зайди туда, ежели смелый очень, и поспрошай. Поспрошай, милок, может, чего и скажут. А может, и самого встретишь. Только тогда уж не обессудь…
— А чего будет? — поинтересовался комиссар.
— А ничего, — спокойно ответил старикашка. — Может, сразу прибьет тебя, а может, и мучить будет. Вот давеча один красивый такой тоже к Чертиведо ходил, так его мучить стали. А еще одного на прошлой неделе сразу упокоили. Так что — это как тебе повезет.
— Спасибо, отец, — поблагодарил словоохотливого дворника комиссар и двинулся в путь.
«Кукарача» оказалась на месте. Несмотря на еще не поздний час, народу в ней было достаточно. На небольшой эстраде под звуки самбы плясала симпатичная мулатка в кокетливой юбочке из соломки. Фухе подошел к стойке и заказал «мартини».
— А кто это к нам пришел? — спросил стоявший рядом с Фухе верзила у своего соседа.
— Это комиссар Фухе, прилетел к нам за золотой куклой, которую сперли.
— А здесь ему чего надо?
— К Чертиведо пришел.
— То-то весело сейчас будет!
— И не говори!
Фухе затылком почувствовал опасность. Сжимая в кармане пресс-папье, он сохранял на лице непринужденную улыбку и, не торопясь, отхлебывал «мартини».
— А что это у него в кармане? — продолжал сосед комиссара.
— Это оружие такое, вроде балласа, пресс-папье называется, удовлетворил его любопытство сосед.
— Ох, и нагорит же ему!
— Да, нагорит!
Фухе допил «мартини» и решил действовать. Но тут смолкла музыка, и мулатка, спрыгнув с эстрады, оказалась у стойки.
— Угостите меня ромом, комиссар, — обратилась она к Фухе.
Уже ничему не удивляясь, комиссар заказал ром для девицы.
— Грасиа, — поблагодарила та и слегка приобняла Фухе за талию.
— Слушай, детка, — обратился к ней Фухе, решив, что терять, в сущности, уже нечего, — раз уж тут все все знают, то сведи меня с Чертиведо.
— Пошли, мальчик! — сказала мулатка, выпила ром и не спеша двинулась, покачивая смуглыми бедрами, к небольшой дверце рядом со стойкой. Комиссар вдохнул побольше воздуха и последовал за ней.
7. АУДИЕНЦИЯ
Фухе вошел в небольшую и достаточно грязную комнатушку. Посередине, за столом, заставленным батареей разнокалиберных бутылок, сидела теплая и уже достаточно знакомая комиссару компания. Посреди возвышался его коллега Мария-Эстелла-Изабелла, по левую руку от него удобно устроился знакомый Фухе негр в кальсонах, а по правую — симпатичный дворник с автоматом «Узи».
— А вот и ты, сынок! — радостно воскликнул дворник. — Заходь!
— Рад всех вас видеть, — с достоинством обратился к честной компании Фухе. — Остается только узнать, кто из вас Чертиведо.
Говоря это, отважный комиссар не без некоторого смущения заметил, что все трое вместо раскрытых ладоней протянули в его сторону три ствола сорок пятого калибра. При этом Мария-Эстелла-Изабелла сочувственно вздохнул:
— Я же говорил вам, сеньор, что мы мало чем сможем вам помочь. Вы же видите — мы все очень заняты…
— А они всё ходют! — неодобрительно произнес дворник. — Взятки дают должностным лицам. Занятых людей отвлекают. А теперь им еще Чертиведо подавай.
— Поджарим? — предложил молчавший до этого негр и облизнулся.
— Погодь, погодь, — возразил дворник. — Мы ведь обедали давеча. Давайте-ка я его в мясорубку пущу.
— Ну что это ты! — укоризненно заметил коллега комиссара. — Это же мировая знаменитость! Разве его можно так?! За него ведь выкуп дадут!
— А много? — спросил негр. — А то жрать хочется!
— Ну, хватит! — сурово перебил их комиссар. — Кто из вас Чертиведо?
Компания засмеялась, стволы пистолетов заходили ходуном.
— А ты угадай, милок, — предложил дворник. — У тебя ведь эта, как ее, интуиция.