От неожиданности Антон дернулся всем телом.

— Конечно, храню! — заверил он с горячностью.

— Или хотя бы Наташе?

На автомате Антон кивнул. Потом понял, что дал маху, замотал головой, но ничего сказать не успел.

Блайвор до боли сжал его плечи:

— Тогда почему же, кобелёныш, от тебя так разит сексом и женщиной?!

— Врешь! — завопил парень. — Не может от меня разить!

— Для человека, — продолжал Блайвор все тем же тихим глубоким голосом. — Но не для оборотня.

Антон услышал глухое рычание над ухом. А повернув голову, узрел скалящуюся волчью морду. И на плечах у него лежали не мужские руки, а черные волчьи лапы. Антона затрясло. Он снова повернулся к морде — все-таки поверить в реальность таких метаморфоз было нелегко. Жуткие челюсти клацнули в миллиметре от его носа. Парень истошно заорал и грохнулся в обморок. На брюках в паху расползалось мокрое пятно.

Блайвор привел его в чувство магией. Лежа на полу, Антон открыл глаза.

— Пошел вон, мерзавец! — изрек свой вердикт Станислав. — И, кстати, ты уволен!

— Слышал?! — подогнал его Блайвор. — Но запомни: еще раз подойдешь к кому-нибудь из этой семьи ближе чем на двести шагов — загрызу!

Над молодым человеком снова навис злющий гигантский волк. Вывернувшись из-под него, Антон бросился прочь. Несколько раз дернул дверь не в ту сторону, но наконец вырвался из квартиры.

Дверь за ним захлопнулась сама.

Блайвор повернулся к Станиславу:

— Мне тоже пора.

Тот посмотрел на часы:

— Да и мне бежать надо. Не то в больнице время посещения закончится. Когда и вторая дочка пропала -жена не вынесла, слегла, — пояснил он. — Спасибо, что пришел и рассказал.

— Простите, что не сразу, — повинился Блайвор. Если бы он отпустил тогда Вику, ее мать была бы здорова. На душе стало паршиво. Если бы тогда он сказал Вике, что портал открыт… никогда бы ее больше не увидел. Вот такая дилемма…

Мужчины поднялись по лестнице на второй этаж. В комнате внимание Блайвора опять привлек стоявший на книжной полке портрет Вики. Странное изображение — не рисунок, что-то другое.

— Можно я возьму?

— Берите, — разрешил Станислав.

— Месяц, я обещаю. Самое большее через месяц вы увидите дочерей, — заверил иннариец.

Взяв с полки фотографию в рамке, он двинулся к порталу.

— Блайвор! — окликнул его Станислав. Маг развернулся. — Пожалуйста, берегите девочек. Не только Вику, но и Наташу. Когда свидимся, я ее, конечно, взгрею за всё, что натворила…

«Взгреешь, как же, — усмехнулся про себя Блайвор. — В лучшем случае, пожуришь».

— С ними всё будет хорошо, — пообещал он вслух.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Блайвор шагнул в портал.

Чистый лесной воздух ворвался в легкие живительным потоком. Здесь уже темнело. Здорово он задержался. «Надеюсь, сделать Вике предложение Риндаль еще не успел?»

Вика смотрела на Риндаля в изумлении:

— Но ведь тогда ты лишишься трона.

— Значит, лишусь, — подтвердил он с олимпийским спокойствием.

Девушка нахмурилась. Это было неправильно.

— Нет, Ринд, не сходи с ума. Мы с тобой едва знакомы, а ты собираешься пустить под откос свою жизнь ради того, чего может и не быть.

Он улыбнулся:

— Вообще-то я знаю тебя на четыре дня дольше, чем ты меня.

— Не думаю, что всего четыре дня могут изменить что-то кардинально.

Риндаль посмотрел на нее, словно хотел что-то возразить. Но в итоге передумал, убрал руку с ее талии и сказал совсем другое:

— Ты уверена, что связать свою жизнь со змеей, не означает пустить ее под откос? Особенно если гадина уже пыталась тебя отравить.

— Все-таки считаешь, яд тебе подсыпала Латона?

— Ну а кто еще. Вика? Кто? Может быть, ты?

— Нет, конечно! — она даже не оскорбилась, понимая, что вопрос был чисто риторическим.

— Отец — тоже вряд ли. Как и Блайвор. Они меня из лап смерти вырвали, и теперь я знаю: их желание, чтобы я жил, было искренним. Я это чувствовал.

Вика помолчала немного. Пока Риндаль находился так близко, странное ощущение некой связи с ним не проходило. Но она никак не могла понять природу данной связи, и это не давало покоя. Вроде бы не эмоциональная… Но тогда какая? Не физическая же!

— В любом случае, не нужно связывать со мной решение жениться тебе на Латоне или нет.

— Это означает, что ты отказываешь мне во всякой надежде, красавица? — в его голосе Вике послышалось отчаяние.

— Нет, Риндаль, в надежде не отказываю, — поспешно ответила она. Мучить его ужасно не хотелось. —